Марк Алданов - Земли, люди

О Женевѣ Вольтеръ здѣсь упомянулъ, конечно, потому, что въ этомъ городѣ родился «нашъ возлюбленный Жанъ-Жакъ» (а, можетъ быть, впрочемъ, и духъ города казался ему подходящимъ для проекта). Но сейчасъ это сочетаніе: Женева — Китай — Японія, пришедшее въ голову старому умницѣ сто семьдесятъ лѣтъ тому назадъ, производитъ не только увеселяющее впечатлѣніе, — особенно если принять во вниманіе, какъ удачно осуществлялся въ теченіе этихъ ста семидесяти лѣтъ проектъ вѣчнаго всеобщаго мира.

_____________________

Совѣтъ Лиги Націй засѣдаетъ въ томъ зданіи на Набережной Вильсона, которое Лига пріобрѣла за четыре милліона швейцарскихъ франковъ (въ ожиданіи постройки своего новаго дворца въ паркѣ). Это бывшая Національная гостиница. Въ ея номерахъ размѣстились многочисленные комиссіи, отдѣлы и подотдѣлы. Засѣданія же Совѣта происходятъ въ большомъ залѣ, выходящемъ стеклянной стѣной на озеро. Вѣроятно, здѣсь прежде былъ ресторанъ гостиницы. Теперь пристроено новое зданіе для печати, состоящее изъ нѣсколькихъ удобныхъ залъ. Къ нему примыкаетъ прекрасная библіотека, — лучшее изъ всего, что я видѣлъ на Набережной Вильсона. Въ коридорѣ—витрины съ разными достопримѣчательностями: «договоръ дружбы между Афганистаномъ и Персіей (Тегеранъ, 1921 годъ)», «Труды комиссіи Лиги по борьбѣ съ заразными болѣзнями», «Образецъ золотой монеты, ко- торую Аргентина предлагаетъ ввести въ качествѣ международной денежной единицы», и другія цѣнныя реликвіи.

Къ печати въ Женевѣ относятся въ высшей степени любезно и предупредительно. Къ ея услугамъ, въ зданіи Лиги, почта, телеграфъ, книжный магазинъ, табачная лавка, кофейня со множествомъ газетъ на всѣхъ языкахъ, и т. д. Все устроено по послѣднему слову техники, — отъ металлическихъ креселъ до свѣтовой сигнализаціи. Такъ оно и должно быть: Лигѣ Націй, естественно, соотвѣтствуетъ style moderne, несмотря на почтенный возрастъ ея основныхъ идей.

Этотъ возрастъ можно опредѣлять различно: отъ двухсотъ до двухъ тысячъ лѣтъ. Первый храмъ мира (тоже съ библіотекой, съ музеемъ и пр.) началъ строить императоръ Клавдій. О немъ римскій историкъ говоритъ, что онъ убивалъ людей съ той же легкостью, съ какой собака убиваетъ дичь: «tam facile homines occidebat quam canis excidit». Въ храімѣ Клавдія на Священной дорогѣ стояла статуя богини мира. Ей приносились человѣческія жертвы; но такъ какъ богиня не выносила крови, то жертвы эти убивались далеко, за оградой храма. Клавдій былъ горячій сторонникъ идей мира и разоруженія — какъ Литвиновъ, проектъ котораго такъ поразилъ и увлекъ своей новизной и смѣлостью многихъ членовъ общаго собранія Лиги Націй.

За однимъ изъ столовъ кофейни большевики ведутъ бесѣду съ итальянцами. Бесѣда имѣетъ чрезвычайно дружественный характеръ, — прямо сбылось видѣніе пророка Исайи: «И корова будетъ пастись съ медвѣдицей, и дѣтеныши ихъ будутъ лежать вмѣстѣ. А грудное дитя положитъ руку на гнѣздо василиска». Идиллія была бы однако еще полнѣе, если-бъ около стола не гуляли беззаботно два человѣка въ синихъ курткахъ. На воротникахъ куртокъ золоченые иниціалы Лиги Націй: S. d. N.; но, безъ всякаго риска ошибиться, можно предположить, что люди въ синихъ курткахъ принадлежатъ къ совершенно иному учрежденію. Такіе же два человѣка, на засѣданіяхъ конференціи по разоруженію, беззаботно гуляли въ коридорѣ, шедшемъ къ столу совѣтской делегаціи. Въ «Bâtiment Electoral» делегатскіе столы размѣщены въ алфавитномъ порядкѣ французскихъ названій странъ. Но, кажется, для большевиковъ былъ произведенъ нѣкоторый нажимъ на алфавитъ: ихъ столъ какъ разъ оказался между двумя дипломатическими ложами, — это, конечно, самое безопасное мѣсто въ залѣ. Въ день выступленія Литвинова, полиція приняла чрезвычайныя мѣры предосторожности. Таковы непріятныя для хозяевъ послѣдствія пріѣзда дорогихъ гостей съ девизомъ «tam facile homines occidebat»...

Участіе большевиковъ въ работахъ конференціи по разоруженію — одинъ изъ самыхъ удивительныхъ парадоксовъ Женевы. Въ вопросѣ объ отношеніи къ войнѣ совѣтская власть занимаетъ позицію — не безпримѣрную, конечно, въ исторіи, но, во всякомъ случаѣ, своеобразную: большевики мучительно боятся быть вовлеченными въ войну, и не менѣе мучительно жаждутъ, чтобы въ войну были вовлечены другіе. Чѣмъ больше, чѣмъ кровопролитнѣе будетъ чужая война, чѣмъ скорѣе она начнется, тѣмъ, разумѣется, имъ выгоднѣе. Имъ не трудно подписать договоръ Келлога, — всѣ договоры, которые подписываютъ большевики, есть, по существу, обязательства одностороннія: ужъ ихъ-то эти бумажки не связываютъ ни въ какой мѣрѣ. Лишній разъ себя застраховать, хоть бумажкой, не мѣшаетъ, — но, какъ на бѣду, та же бумажка немного страхуетъ и другихъ! Парадоксъ въ томъ, что, въ женевскомъ заклинаніи духовъ, духъ «интервенція противъ Совѣтскаго Союза» заклинается одновременно съ духомъ «европейской имперіалистической войны». Нѣтъ на землѣ полнаго счастья.

Противъ зданія конференціи (съ надписью изъ Руссо на фасадѣ: «Mon père me disait: Jean-Jacques, aime ton pays») расположена кофейня Ландольта, сыгравшая большую роль въ исторіи большевистскаго движенія. Въ теченіе многихъ лѣтъ до войны это была кофейня Ленина. Здѣсь писались геніальныя брошюры, нынѣ зазубриваемыя сотнями тысячъ несчастныхъ «рабфаковцевъ». Здѣсь вырабатывались резолюціи, изъ которыхъ міровыя событія вытравили комическій оттѣнокъ. Здѣсь былъ созданъ волапюкъ, навсегда отравившій Россію. Весь поразительный историческій путь большевиковъ идетъ черезъ эту площадь: отъ дешевой кофейни Ландольта, съ кружкой пива въ кредитъ, къ пышному зданію, гдѣ, по словамъ восторженной газеты, «лучшіе люди всей земли рѣшаютъ теперь ея судьбы».

Если «лучшіе люди всей земли», то какъ же тутъ не быть Литвинову?

_____________________________

Засѣданіе Совѣта Лиги Націй.

Разсматривается японско-китайское столкновеніе.

Японія предъявила ультиматумъ 19-й китайской арміи въ Шанхаѣ. Срокъ ультиматума истекаетъ завтра въ семь часовъ утра по шанхайскому времени, т. е. по женевскому сегодня въ полночь. Теперь четверть шестого. За семь часовъ необходимо добиться результата: нужно выслушать обѣ стороны, дать высказаться всѣмъ членамъ Совѣта и принять рѣшеніе. Потомъ снестись съ японскимъ правительствомъ и японскимъ командованіемъ въ Шанхаѣ.

Если этого не сдѣлать, то къ утру тысячи людей будутъ убиты, изувѣчены, отравлены.

На мрачныхъ уголовныхъ процессахъ рѣчь обычно идетъ объ одной жизни.

Здѣсь и обстановка напоминаетъ судъ.

Надо ли говорить, что настроеніе въ залѣ имѣетъ мало общаго съ тѣмъ, которое было на конференціи по разоруженію. Тамъ плохіе актеры играютъ скучный растянутый фарсъ. Здѣсь разыгрывается самая настоящая трагедія.

Огромный залъ переполненъ до отказа. Люди тихо переговариваются, нервно поглядывая на часы.

Люстры вспыхнули. «Судъ идетъ!»

Бѣдный судъ!

Поль Бонкуръ занимаетъ мѣсто посрединѣ большого стола подковой. На лѣвомъ концѣ подковы садится японскій делегатъ Сато. На правомъ — китаецъ, докторъ Іенъ. Позади каждаго изъ нихъ секретари и эксперты. Совѣтъ Лиги Націй занимаетъ мѣста вдоль стола.

Старый адвокатъ, такъ удивительно напоминающій лицомъ Робеспьера, открываетъ засѣданіе. Онъ произноситъ вступительное слово. Поль-Бонкуръ говоритъ прекрасно, — но его рѣчь отняла десять минутъ изъ тѣхъ семи часовъ, которые осталось жить тысячамъ людей. Затѣмъ рѣчь переводится на англійскій языкъ. Едва ли среди членовъ Совѣта есть люди, не понимающіе по-французски. Но женевскій этикетъ не зависитъ ни отъ какихъ ультиматумовъ: оба языка равноправны.

— Слово принадлежитъ представителю Японіи, — говоритъ по-французски Поль-Бонкуръ.

— Слово принадлежитъ представителю Японіи, — отзывается англійское эхо.

Японскій делегатъ говорилъ вяло, очень медленно, на затрудненномъ французскомъ языкѣ. Но онъ говорилъ дѣло, и это было пріятно послѣ фонтановъ слащавой лжи, бьющей на Конференціи по разоруженію. Сато не говорилъ, что Японія строжайшимъ образомъ соблюдаетъ принципы международнаго права, что договоръ Келлога безусловно ей разрѣшаетъ занять Манчжурію, и что бомбардировка Шанхая вполнѣ согласуется съ ковенантомъ Лиги Націй. Онъ говорилъ, что японцы задыхаются на своихъ крошечныхъ островахъ, что имъ некуда податься, что ихъ не пускаютъ ни въ Соединенные Штаты, ни въ Австралію, что Японія вложила огромные капиталы въ манчжурскія предпріятія, и что всѣ эти капиталы погибнутъ, если за ними не будетъ стоять внушительная вооруженная сила. Далѣе онъ говорилъ, — правда, намеками, но намеками весьма прозрачными, — что и другія державы поступали и поступаютъ приблизительно такъ же, какъ его страна. Всѣ ли договоры, нынѣ дѣйствующіе въ мірѣ, всецѣло основаны на правѣ? Японія въ мысляхъ не имѣетъ аннексировать Манчжурію; между тѣмъ, нѣкоторыя другія державы твердо обосновались въ колоніяхъ. Китайцы недовольны японцами; но вѣдь, можетъ быть, и въ нѣкоторыхъ колоніяхъ есть люди, недовольные нѣкоторыми державами? Да и въ Шанхаѣ не такъ давно, всего лишь пять лѣтъ тому назадъ, были высажены иностранныя войска, и эти войска не были японскими...