Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6331 ( № 27 2011)

Неостойчивый теплоход

Человек

Неостойчивый теплоход

РЕЗОНАНС

«Остойчивость – способность плавучего средства противостоять внешним силам, вызывающим крен или дифферент, и возвращаться в состояние равновесия по окончании возмущающего действия» (Википедия).

Даже называющие себя специалистами начинают выдвигать версии трагедии на Куйбышевском водохранилище одну глупее другой – то неисправность двигателя, то крен, то шквалистый ветер, то предельная изношенность судна, выработавшего свой технический ресурс…

Погибли люди. Много людей. Уже по этой причине надо честно признать, что виновник опрокидывания судна – государственная система подготовки специалистов и контроля над безопасностью транспорта. Правильнее будет сказать, что эта система полностью уничтожена.

Так опрокинуться судно может только в одном случае – потеря остойчивости.

Человек, которого судовладелец назначил на должность капитана туристического теплохода, явно не знал, что такое ОСТОЙЧИВОСТЬ, тем более не умел рассчитывать её. Эти расчёты очень простые – на уровне таблицы умножения для грамотного капитана или для любого судоводителя. Даже не делая никаких расчётов, капитан, поднявшись на борт судна, если он действительно капитан, а не чей-то родственник, назначенный на хорошо оплачиваемую должность за «красивые глаза», сразу почувствует состояние остойчивости.

Даже небольшие покачивания у причала на мелкой волне очень чётко и внятно говорят о состоянии остойчивости. Если период качки, измеряемый в секундах с крайнего положения крена на правый борт с переходом на левый и повторным возвращением до крайне правого положения, находится в пределах 20–40 секунд, – остойчивость хорошая. Можно выходить в море. Если судно качается ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО, минуту и больше – это очень громкий сигнал тревоги!

От причала отходить нельзя! Надо срочно улучшать остойчивость – принять балласт (забортную воду) в днищевые танки. Нельзя выходить в рейс и с креном.

Это азы капитанской науки.

РОССИЯ – тоже огромный корабль! На мостике два капитана. И огромная толпа помощников, советчиков, доброжелателей. Они явно не чувствуют, не понимают, не хотят понимать, что ОСТОЙЧИВОСТЬ нашего общего корабля тоже находится в критическом состоянии.

Когда «демократы» раскачивали нашу страну, пытаясь опрокинуть её во время перестройки, они выплеснули потоки грязи на КГБ, армию – на системы, обеспечивающие безопасность страны. Попутно уничтожили всё лучшее, что было создано нашим народом за годы советской власти, – систему образования, здравоохранения, промышленность, систему контроля безопасности на транспорте, старательно уничтожают само понятие чести, совести. Зато безудержно рекламируют культ денег, силы, разврата, алкоголя, наркотиков…

И вы абсолютно правы («Чей стон раздаётся?..», «ЛГ», № 28), главный вопрос сегодня: когда же в стране будет наведён порядок? Приходится признать, что и в опрокидывании туристического теплохода и гибели больше сотни людей виноват не только капитан.

Леонид ТАТАРИН, капитан дальнего плавания

Статья опубликована :

№29 (6331) (2011-07-20) 2

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,6 Проголосовало: 8 чел. 12345

Комментарии: 25.07.2011 23:07:25 - Наталия Борисовна Соколова пишет:

Озвучил?

Озвучить- то озвучил. Да только по всем действиям власти именно это качество у нее в особой чести. Браво капитан Татарин! И ещё: так хочется уйти в дальнее плавание подальше от этой власти, которая предала свой народ.

20.07.2011 14:18:33 - ВЛАДИМИР ЮРЬЕВИЧ КОНСТАНТИНОВ пишет:

Алчность

Премьер озвучил главную причину катастрофы. Не кажется ли вам, что это главная причина ВООБЩЕ всего? Всех наших бедствий и катастроф?

Человек

Космос как самочувствие

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Мечта о Космосе. В предчувствии Гагарина. – М.: Центр книги Рудомино, 2011. – 416 с. – 2000 экз.

Сборник выпущен к юбилею первого полёта человека в космос Всероссийской государственной библиотекой иностранной литературы им. М.И. Рудомино при поддержке губернатора Саратовской области Павла Леонидовича Ипатова. В Саратове Юрий Алексеевич Гагарин учился в индустриальном техникуме, начал заниматься в аэроклубе, здесь, в Саратовской области, уже будучи членом отряда космонавтов, проходил парашютную подготовку, здесь же приземлился после возвращения на Землю. «Случилось, как в хорошем романе…» – вспоминал потом Юрий Алексеевич.

Его длившийся всего 108 минут полёт стал поворотным пунктом в истории цивилизации, торжеством Мысли и Мечты. Отсюда, как пишут в предисловии к сборнику генеральный директор ВГБИЛ Е. Гениева и губернатор Саратовской области П. Ипатов, – замысел книги: «проследить – пусть фрагментарно – Путь Человечества, апофеозом которого стал полёт в космос Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года.

Как сказано в Евангелии от Иоанна, «в начале было Слово» – и мы сочли обязательным начать с Библии, с Книги Бытия. Космос как непостижимость Творения и космос как Мечта. Космос как символ высвобождения и космос как Деяние, как восторг человеческого разума, силы духа, независимости, отваги…

Рядом: Томас Мор – казнённый! – и Джордано Бруно – сожжённый на костре…

Рядом: ироническая философская повесть Вольтера и торжественные одические строфы Ломоносова».

Повести основоположника космических теорий Циолковского и поэзия его современников – Бальмонта и Максима Горького. Гомер, Шиллер, Одоевский, Достоевский, Ницше, Гессе, Блок, Борхес, Тарковский, Станислав Лем, Жерар Клейн…

Завершается сборник, куда вошли произведения более 70 (и каких!) авторов, отрывками из книги саратовского исследователя, инициатора открытия в городе Народного музея имени Ю.А. Гагарина, историка В.И. Россошанского, детально описывающего день, перевернувший мир.

Татьяна ДРАГНЫШ

Статья опубликована :

№29 (6331) (2011-07-20) 2

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Портфель "ЛГ"

Им хокку строить и жить помогает

Фрагмент из новой книги «Таков Дальний»

Игорь ШУМЕЙКО

«Реставрация Мэй­дзи», так японцы назвали свою сверхудачную модернизацию, началась с административной реформы 1871 года. В 1872-м – воинская реформа (всеобщая повинность), в 1873 году – аграрная. Вторая, послевоенная модернизация 1950–1970 гг.: «Японское экономическое чудо». В перестроечной печати Япония ставилась нам в пример, но и в советской печати сквозь дежурную критику империализма проступала определённая зависть – вместе с той цифрой «20», до сих пор удивительной дважды. Во-первых, 20% – это годовой (!) прирост промышленного производства Японии в 1961 году. Ранее и позже бывало 10%, 12%, минимум – 8%… Во-вторых, та цифра пробилась даже в советскую печать, читатели газет тех лет поймут эту уникальность. Япония ещё в 1948-м – в тяжёлом кризисе, Токио разбомблён на две трети… Но в 1951 году довоенный уровень достигнут, а в 1965-м – превзойдён в 6 раз, «ценой неимоверного роста эксплуатации трудящихся» (наш официальный справочник). В 1960-м принят План Икэда: удвоение национального дохода. Тут российским читателям, возможно, почудится некое двоение в глазах… Их план «удвоения», «Кокумин сётоку байдзо кэйкаку», был выполнен.

Но как выдержать «модернизации», «большие скачки», «экономические чудеса», сохранив свою идентичность, да и просто душевное здоровье? Японский ответ: «Классика. Поэзия». Там по книгам, журналам, поэтическим кружкам уже полтораста лет текут, не замечая друг друга (уникальность японского случая), не смешиваясь, как масло с водой, два поэтических потока: 1) Гэндайси, «поэзия современных форм» – схожая по форме (или по отсутствию форм) с европейской, возникла в «Эпоху Мэйдзи»; 2) классические японские жанры: танка и хокку. Примерно как если бы по нынешней Москве ходили, не вздрагивая друг от друга, люди в мини-юбках, пиджаках и рядом – в зипунах, фелонях, кокошниках. Танка и хокку стали всемирным представительством, «лицом японской души».

Далее. В самой японской классике мы выберем, минуя эпоху Ганроку, «золотой век» Басё, – не классический период, ХХ век, эпоху даже супермодернизации: одежда, образ жизни, товары, всё по лекалам стран-победителей. Спасительной отдушиной стали повсеместные кружки любителей классической японской поэзии. А Гэндайси (японские модерн и уже постмодерн) остался узколитературным случаем, ристалищем малой части литераторов.