Игорь Рабинер - Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018

– А вы в какой роли видите на чемпионате мира себя? – интересуюсь у Колоскова.

Он отвечает так же, как Аршавин:

–  Зрителя. В почетной ложе. И вообще до этого надо еще дожить.

–  А в Оргкомитете ЧМ-2018 вы как-то задействованы?

–  Никак. 2 декабря прошло – и забыли, что есть Колосков. Это типично для нашей страны. Впрочем, сейчас я и не вижу там для себя ниши. Да, я был членом оргкомитетов 8 чемпионатов мира и обладаю определенным опытом. Недавно Сорокин сюда приезжал, мы кое-какие детали обсудили. Но сейчас в основном идет период строительства, финансирования, контроля. Это не мой профиль. Вот в организационном плане мог бы пригодиться. Но коль скоро не зовут – отношусь философски.

Осенью 2011-го Колосков посетовал, что с началом реальной подготовки к ЧМ-2018 Россия затягивает. Высшие должности в Оргкомитете распределены – а рабочего механизма все нет.

Ах, как все это по-нашему – если не сгущает краски Вячеслав Иванович. Неужели опять устроим аврал – и в последний момент героически преодолеем трудности, которые сами же себе и создадим? Впрочем, разве мы удивимся, если получится иначе? Мы же не Германия, мы – Россия.

И выбрасывать людей, как «отработанный материал» – что, по словам Колоскова, сделали с ним после Цюриха, – это тоже Россия.

«Правильное развитие», о котором сказал Аршавин, – это ведь тоже в первую очередь не о верно уложенных стройматериалах. А о людях, их умах.

Пока ведь, что там скрывать, в представлении большинства иностранцев мы все еще не являемся частью сообщества под названием «цивилизованный мир». Нет, разумеется, относятся к нам уже не как к Советскому Союзу, мы уже не «Верхняя Вольта с ядерной бомбой», а россияне за границей не ходят в сопровождении офицера КГБ в штатском. Но нас все равно еще толком не знают, и прав Кир Реднидж, сказавший, что России надо учиться быть более открытой и презентовать себя внешнему миру. Никто другой за нас это не сделает.

А то, бывая за границей, нередко испытываю чувство неловкости за соотечественников. Которые нередко ведут себя вызывающе, при этом не умея и двух слов на иностранных языках связать. Общаясь, к примеру, в ирландском Дублине с дамой, продающей билеты в знаменитый музей «Гиннесса», я первым делом услышал, что большинство приходивших туда россиян (на следующий день наша сборная играла там с местной) по-английски не говорит и ни бельмеса не понимает. Нельзя было сказать, что эта новость стала шокирующим откровением.

В нашей «неразговорчивости» на языке Шекспира я тут же убедился на седьмом этаже музея «Гиннесса» – в баре с великолепным панорамным видом на столицу Ирландии. Пожилая мадам, взяв микрофон, поинтересовалась: «Кто здесь из России?» Раздалось несколько голосов – хотя, по моим наблюдениям, наших в баре было с полсотни. Даже слово «Russia» не вызвало у них реакции, а сделанное по-английски предложение в связи с этим отозваться – тем паче.

И подумалось, что ЧМ-2018 стоит получить хотя бы для того, чтобы, играя на чувстве стыда и стремления показать себя миру с лучшей стороны, заставить страну хотя бы немного выучить английский.

Прекрасно, что, как и в случае с финалом Лиги чемпионов – 2007/08, мы распахнем наши границы для безвизового въезда. Мутко по этому поводу рассуждает:

–  Когда мы обсуждали этот проект, и Минфин, и Минэкономики привычно жаловались на его затратность, понять их было можно. Но ведь все это будет перекрыто с лихвой! Вот кто-то говорит о потерях от того, что не будут взимать визовые сборы. Но это же парадокс!

В нашу страну может въехать миллион туристов. А может и не въехать – если чемпионат мира не проводить. О каких потерях можно говорить, если без такого турнира этот миллион просто не въехал бы! Да, не возьмем с них визовые сборы. Зато они будут весь этот месяц – или даже его часть – где-то жить, питаться. И эти деньги останутся в стране. Большие деньги. Мы просто не умеем считать! А если научимся – тогда и не будет шума о каких-то потерянных доходах.

Сорокин на уже многократно упоминавшейся лекции нарисовал студентам просто-таки феноменальные перспективы:

–  Выгода для страны от проведения этого турнира простирается далеко за пределы спортивной составляющей. Да, затраты на чемпионат будут, конечно, велики. Расходы одного только Оргкомитета, без учета строительства необходимой инфраструктуры, превысят полмиллиарда долларов.

Но что такое финал чемпионата мира? Это новые стадионы, гостиницы, дороги, транспортные развязки. Это «Сапсан» (суперскоростные поезда. – Примеч. И.Р.) в каждый город, где будут проводиться матчи. Это, наконец, новые квалифицированные кадры. Подсчитано, что в стране в связи с подготовкой к чемпионату будет ежегодно появляться 60 тысяч новых рабочих мест. И это ведь все останется здесь и после того, как чемпионат мира будет завершен. А какой потенциал у этого мероприятия в плане продвижения имиджа России!

Судите сами: финальный матч по телевизору посмотрит миллиард человек. Совокупная телеаудитория всего чемпионата будет равна примерно 12 миллиардам. А болельщики, которые приедут к нам со всего мира, чтобы наблюдать за игрой непосредственно на стадионах! Никогда, ни по какому другому поводу к нам, да и вообще ни к кому, не приедет столько народа. И все они получат возможность увидеть нашу страну, узнать, что здесь живут нормальные люди, очень похожие на них самих, что мы так же работаем, так же отдыхаем, так же радуемся и грустим. Они убедятся в том, что мы можем на высочайшем уровне проводить такие сложные и ответственные мероприятия. И, уверяю вас, в будущем это очень благоприятно скажется на отношении к нашей стране, на экономике, на инвестициях в эту экономику и много-много на чем еще.

…Англичанин Реднидж побывал в Москве, Санкт-Петербурге и Сочи в составе группы из двух десятков журналистов со всего мира. Такая поездка была не одна, и все они были связаны с нашей заявкой на проведение ЧМ-2018. И это здорово! Люди, так или иначе создающие в своих странах общественное мнение, получили возможность не только многое увидеть собственными глазами, но и пообщаться с крупными чиновниками и бизнесменами, репортерами и болельщиками. А мы – увидеть, насколько адекватно и раскованно наши функционеры способны реагировать на неожиданные вопросы свободных людей. Одна из таких встреч, с Виталием Мутко, проходила в редакции «Спорт-Экспресса» – и мировая пресса расходилась не разочарованной…

На той встрече министр спорта точно подметил и то, насколько сильно изменилось отношение к Германии после ЧМ-2006. Деликатно не произнося вслух слово «война», Мутко дал понять, какие стереотипы о немцах властвовали над умами многих людей даже спустя полвека после мая 1945-го. Германия могла из года в год делать все, чтобы избавляться от страшного наследия, – но только в июне 2006-го вся планета осознала результаты этого колоссального труда.

На мировом футбольном первенстве Германия предстала как страна-улыбка, страна-гостеприимство. Во вступлении к этой книге я уже рассказывал, как в поезде немолодая женщина, узнав, что я из России, начала… извиняться за преступления нацизма. Но ведь многие и не узнали бы, какой урок простые немцы извлекли из той трагедии, не будь в Германии чемпионата мира по футболу!

Покажем ли мы себя с лучшей стороны? А вот это уже зависит от нас. И от того, в какую сторону двинется наша страна в ближайшие годы.

Аршавин в своей статье в Times написал:

Неплохо знаю Аршавина – и, признаться честно, в этих строках не узнаю его истинной стилистики, интонации, лаконичной иронии. Зато здесь присутствует пафос, которого у настоящего Андрея нет и в помине. Сильно подозреваю, что специально обученные люди облачили пару его тезисов в излишне пышные «наряды».

Впрочем, если все будет именно так, как написано в Times под фамилией «Аршавин» – возражать уж точно не буду. Потому что очень хочется гордиться чем-то иным, кроме титула самой большой страны на свете, Юрия Гагарина, советского хоккея и балета…

А вот когда Аршавин говорит, что мы пока до конца не понимаем масштаба того, что получили 2 декабря, – верю ему безоговорочно. Поймем, только когда увидим все это собственными глазами.