Игорь Рабинер - Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018

Достойно показать себя миру, стать его неотъемлемой частью – только одна сторона медали. И в этом смысле как раз хорошо, что одно из требований, предъявляемых ФИФА к стране-организатору чемпионата, – проведение матчей не менее чем в 12 городах (у России пока на одного претендента больше). Потому что по умению строить «потемкинские деревни» нам исторически мало равных. Если бы все ограничилось Москвой и Санкт-Петербургом, их отрыв – и экономический, и социальный, и культурный – от других городов стал бы еще чудовищнее. Здесь же волей-неволей придется, наоборот, подтягивать другие города до необходимого уровня. А это значит – и деньги в них инвестировать достойные.

Чемпионат мира – он ведь не только экспортным целям служит. Да, «уважать себя заставить» – безусловно, важно. Но сделать так, чтобы внутри России мы летали безопасными самолетами и прибывали в первоклассные аэропорты, чтобы забыли о наших сегодняшних электричках как о кошмарном сне, чтобы ездили по ухоженным гладким дорогам, чтобы сталкивались с вышколенным сервисом, чтобы ходили на комфортные стадионы, – куда важнее.

В стадионном вопросе образцом для подражания опять же должна стать Германия. В первой половине 2000-х ее футбол, казалось, остановился в развитии. На двух чемпионатах Европы, 2000-го и 2004-го годов, немцы не смогли выйти из группы, причем в последнем туре бездарно проигрывали немотивированным к тому моменту португальцам и чехам. Серебро ЧМ-2002 при весьма средней игре и подвигах вратаря Оливера Кана казалось случайной «отрыжкой» былых славных времен. И бундеслига переживала застой, отойдя на задний план по сравнению с ведущими чемпионатами континента.

А потом был ЧМ-2006. К нему в Германии появились фантастической красоты стадионы – причем не только в тех городах, где в итоге проходили матчи, но и в других, которые с ними конкурировали (к примеру, в Дюссельдорфе). А после чудесно организованного мирового первенства начался настоящий бум. На сегодня средняя посещаемость арен в первой бундеслиге даже превзошла английскую премьер-лигу – 42 тысячи против 35 – и занимает безоговорочное первое место в Европе. А заполняемость арен во второй бундеслиге выше, чем в большинстве элитных дивизионов Старого Света.

Не знаю, есть ли тут прямая связь, – но как только в стране забурлила футбольная жизнь, молодые таланты начали расти, как грибы после дождя. Езилы, Мюллеры, Хедиры, Гетце – все это продукты времени, когда Германия уже забыла, что такое плохие и полупустые стадионы. У этих мальчишек был изначально задан высочайший стандарт требований в стране к футболу – и к ним самим. Они с первых дней поняли, что тут никто не простит им игры спустя рукава.

Хавбек сборной Германии Бастиан Швайнштайгер говорил мне:

–  Сейчас многие задаются вопросом: как это Германии удалось по средней посещаемости матчей бундеслиги обогнать даже Англию. Так дело не только в отличной организации матчей, низких ценах на билеты и непредсказуемости результатов. В первую очередь – как раз в стадионах, многие из которых построили к ЧМ-2006. Почему бы не ожидать, что после 2018 года нечто похожее произойдет и в России?

О том же в разговоре со мной упомянул и капитан «Зенита» Александр Анюков:

–  То, что чемпионат мира проведут в России, – по-моему, очень хорошо. Построят новые стадионы, зрителям будет приятно ходить, а футболистам – играть. Как сейчас в Германии. Там по инфраструктуре, думаю, сейчас самый классный чемпионат. Стадионы, посещаемость, поля – все в идеальном состоянии. Приятно выходить на поле. Не то что в России…

Швайни и Анюков зрят в корень. Футболу России – при всех тех безумных деньгах, которыми располагают его ведущие клубы, – сегодня как раз и не хватает настоящей футбольной инфраструктуры, которую может дать ЧМ-2018. Скажем, после слов Путина на пресс-конференции, что стадион «Спартак» будет построен за счет «ЛУКОЙЛа», спартаковские болельщики после десятилетий (!) бесплодных ожиданий смогли вздохнуть с облегчением: своей арены они все-таки дождутся! Ибо слова премьера: «Стадион “Спартак” будет построен…» иначе трактовать было невозможно: не «может быть», а «будет». Хотя многие уже считали, что эта история не закончится никогда.

В РФС свято считали, что первым катализатором строительства новых стадионов должен стать переход на систему «осень-весна». Главные его лоббисты – боссы ЦСКА, «Спартака», «Зенита», «Рубина» – еще до получения ЧМ-2018 были убеждены, что только эта мера может подтолкнуть клубы и города к переустройству своего футбольного хозяйства. Им легко рассуждать, у них деньги есть. И переход этот стал не чем иным, как революцией для богатых.

Тем, кто беднее, намного сложнее. До того как мы получили чемпионат мира, Министерство спорта давало понять, что государственные деньги на решение внутрифутбольных вопросов выделять не было намерено. Но выигрыш права проводить мировое первенство изменил в этом смысле все. Потому что это уже вопрос престижа не РФС, а всей страны. Дело государственной важности.

Когда в 2011 году мы сравниваем телевизионную картинку с большинства наших арен с теми же Англией или Германией – выть хочется. На такие стадионы и ходят со скрипом. Но вот в 2002 году открылся новый «Локомотив» в Черкизове – и публика, не привыкшая к такому комфорту (который сегодня уже не кажется особенным, и козырек во время дождя над ложей прессы изрядно протекает), туда, воспользуюсь не самым литературным, но в данном случае очень точным словечком, – ломанулась.

Средняя посещаемость тут же возросла на несколько тысяч, а команда, что символично, в том же году впервые стала чемпионом России. Да и пару лет спустя, как рассказал мне тогдашний капитан питерского «Зенита» Владислав Радимов, они после матча со «Спартаком» в Черкизове еще долго обсуждали с Аршавиным, как это классно – играть на чисто футбольном, забитом до отказа стадионе. Футболисты восхищались тем, что должно быть нормой!

Вся беда в том, что с тех пор и до момента получения Россией ЧМ-2018, если не считать замечательной, но достаточно камерной «Арены Химки», в строй по всей стране не было введено ни одного стадиона! И это – за восемь лет, большинство которых мировые цены на нефть стремились исключительно вверх.

Да, уже летом 2011 года открылась новая арена «Терека» в Грозном, а еще до 2 декабря 2010-го начали строиться новые арены «Зенита» и «Рубина», решили вопросы правового характера «Спартак» и ЦСКА. Но не было никаких сомнений, что весь этот процесс пойдет во сто крат быстрее, если мы получим чемпионат мира. А сильнейшие футболисты планеты если и поедут к нам играть, то только тогда, когда увидят стадионы, от которых не выворачивает наизнанку.

В июле 2011-го я в составе небольшой международной группы журналистов общался в Мюнхене с президентом «Баварии», легендарным футбольным функционером Ули Хенессом. И он рассуждал:

–  Для меня реальная ценность чемпионата мира для той или иной страны определяется два-четыре года спустя. К примеру, Германия вышла из своей эпопеи с мировым первенством безусловным победителем. У нас возникла не только новая инфраструктура, но и новое настроение, дух людей. ЧМ-2006 поменял все! На новых стадионах резко выросла посещаемость, дети в неизмеримо больших количествах пошли в футбол, выросло новое поколение талантливых игроков… В Германии самые современные стадионы, и они всегда полны – у нас сейчас самая большая посещаемость национального чемпионата в Европе. Общая атмосфера в нашем футболе благодаря мировому первенству изменилась абсолютно!

А теперь посмотрим на ЮАР спустя год. На великолепные стадионы ходят по пять тысяч человек. Не думаю, что это правильно со стороны ФИФА тратить 500 миллионов или миллиард евро, а то и больше, на событие, завершающееся через четыре недели, с нулевым влиянием на страну и ее футбол в будущем. Лучше, господа руководители ФИФА, отдайте Южной Африке эти деньги просто так на строительство инфраструктуры, а чемпионат мира проводите в другом месте!

–  И как в этом смысле насчет России? – спросил я.

– Считаю, что Россия проведет очень хороший чемпионат мира. И абсолютно уверен, что если человек поедет в Россию спустя два года после турнира, то убедится в большом эффекте того, что было в 2018 году. Это касается и заполняемости стадионов, и многого другого. Не сомневаюсь в этом ни на секунду.

Перед самой сдачей книги в печать Мутко заявил на пресс-конференции, что в итоге (окончательное решение будет принято к концу 2012 года) городов останется 11. Миллионы людей, которых поманили надеждой, но затем ее отнимут, жаль уже сейчас. Но не враг же себе и своей стране Оргкомитет, чтобы по доброй воле усекать географию ЧМ-2018! Значит, на то есть серьезные основания. И однажды мы о них обязательно узнаем.

Есть у России беда, которая способна при организации любого дела обернуться большой проблемой. На том же Туманном Альбионе при обсуждении своей заявки на чемпионат мира (а там процент мечтавших о мировом первенстве, откровенно говоря, был гораздо выше, чем в России) никому и в голову не приходило говорить о возможных «распилах», “откатах”, “освоении бюджета”. У нас же это не только полстраны обсуждало, но даже и помощник президента Аркадий Дворкович уже после победы откровенно призвал в Twitter: «Давайте без „откатов“!»