Сборник статей - Пути России. Новый старый порядок – вечное возвращение? Сборник статей. Том XХI

264

Там же.

Платонов А.П. Чевенгур. М.: Художественная литература, 1988. С. 114–115.

Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. С. 494.

Там же. С. 488.

Там же. С. 495.

«В его улыбке было что-то детское» (Там же. С. 493).

См.: Гиголов М.Г. Лермонтовские мотивы в творчестве Достоевского // Достоевский. Материалы и исследования. Л., 1985. Вып. 6. С. 64–72. Вяч. И. Иванов отмечал, что «роман Лермонтова, с его мастерской пластикой глубоко задуманного характера, с его идейной многозначительностью и зорким подходом к духовным проблемам современности, не мог не быть одним из определяющих этапов в развитии русского романа до тех высот трагедии духа, на которые вознес его Достоевский» (Иванов Вяч. И. Достоевский и роман-трагедия // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881–1931 годов: Сб. ст. М.: Книга, 1990. С. 170).

Кое-какие признания Печорина можно было бы принять за рефлексии Übermensch’а: «Честолюбие у меня… проявилось в другом виде, ибо честолюбие есть не что иное, как жажда власти, а первое мое удовольствие – подчинять моей воле все, что меня окружает, возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха, – не есть ли первый признак и величайшее торжество власти?» (Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. С. 540). Разница в том, что эти признания – скорее поза, чем убеждение: Печорин то и делопринимает подобные позы, чтобы выглядеть привлекательнее в собственных глазах, не говоря уже об окружающих.

Вайль П., Генис А. Родная речь. Уроки изящной словесности. М.: Независимая газета, 1991. С. 84.

Там же. С. 82.

Там же. С. 85.

Достоевский Ф.М. Книжность и грамотность. Статья первая // Полное собрание сочинений: В 30 т. Л., 1979. Т. 19. С. 12.

Достоевский Ф.М. Записки из подполья // Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 5. С. 107.

«Игра для Печорина стала то ли средством борьбы с Судьбой, то ли способом избежать ее. Но в первом случае надо быть убежденным в успехе подобного поединка, а во втором – догадываться о своем неотменяемом уделе. Печорин не уверен в первом и не знает второго» (Исупов К.Г. Метафизика Лермонтова. СПб., 1913. С. 6. Работа опубликована: Личность и идейно-художественное наследие М.Ю. Лермонтова в оценках отечественных и зарубежных исследователей и мыслителей: Проект. 2012–2013 // Русская Христианская гуманитарная академия: Научно-исследовательские проекты / www.rhga.ru/science/proe/rgnf/1_7.pdf).

Достоевский Ф.М. Записки из подполья // Полное собрание сочинений: В 30 т. Л.: Наука, 1973. Т. 5. С. 117.

Достоевский Ф.М. Глава «У Тихона» // Полное собрание сочинений: В 30 т. Л.: Наука, 1974. Т. 11. С. 10.

Хроникер, повествующий о мрачных событиях, потрясших «доселе ничем не отличавшийся» уездный город, пишет портрет Николая Ставрогина: «Поразило меня тоже его лицо: волосы его были что-то уж очень черны, светлые глаза его что-то уж очень спокойны и ясны, цвет лица что-то уж очень нежен и бел, румянец что-то уж слишком ярок и чист, зубы как жемчужины, губы как коралловые, – казалось бы писаный красавец, а в то же время как будто и отвратителен» (Достоевский Ф.М. Бесы // Полное собрание сочинений: В 30 т. Л.: Наука, 1974. Т. 10. С. 37). Не лицо, а маска. Глаза не карие, а светлые, волосы не белокурые, а черные. Но кажется, сдерни маску – и увидишь того же Печорина, нашедшего себе другую телесную оболочку…

«Ставрогину, этой личине небытия, принадлежит центральное место в романе, в него все почти более или менее влюблены, и мужчины и женщины, с ним связываются лучшие надежды и мечты, у каждого свои – и только вещая Хромоножка, этот медиум Добра, из “снов” своих узнает страшную тайну о том, что он самозванец, личина, скорлупа, что его нет… Епископу Тихону… Ставрогин признается, что к нему (как и к Ивану Карамазову) приходит бес» (Булгаков С.Н. Русская трагедия // Булгаков С.Н. Соч.: В 2 т. Т. 2: Избранные статьи. М.: Наука, 1993. С. 505).

П. Вайль и А. Генис сделали вид, будто не понимают различия между Богом и Роком: «Что бы там ни говорил Печорин о своей шумной жизни, ищет он в ней одного – Бога. Или то, что стыдливо заменяет это опасное слово – рок, судьбу, предназначение» (Вайль П., Генис А. Родная речь. С. 85). Лермонтов понимал. Печорин, скорее всего, тоже. Потому и отправился в свой последний поиск разгадки покорности Року в Персию, а не в Спасо-Ефимьевский монастырь, куда пришел к архиерею Тихону терзаемый неразрешимыми сомнениями Ставрогин.

См.: Серман И.З. Михаил Лермонтов. Жизнь в литературе (1836–1841). М.: РГГУ, 2003.

Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. С. 540.

Там же.

«Печорин-Демон все время зевает от скуки. “Печорин принадлежал к толпе”, – говорит Лермонтов: к толпе, т. е. к пошлости» (Мережковский Д.С. М.Ю. Лермонтов. Поэт сверхчеловечества // M.Ю. Лермонтов: pro et contra. СПб.: РХГИ, 2002. С. 382).

«Игра с Судьбой не приносит Печорину радости. В ней нет, как следовало бы ожидать от романтического характера, креативного восторга и душевной удовлетворенности. Он, рассчитав свою партию, знает результат и ему заведомо скучно от того» (Исупов К.Г. Указ. соч.).

«Смерть Бога – трагическая судьба самоуверенного индивидуума, который должен был быть всем. Самость не только утратила все то, что делало ее прочной, она потеряла также и самое себя» (Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. СПб.: Наука, 1992. С. 400).

См.: Хейде Л. Автономность и несчастное сознание // Логос. 1999. № 9. С. 4 – 15; Валь Ж. Несчастное сознание в философии Гегеля. СПб.: Владимир Даль, 2006.

Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. С. 526.

Набоков В.В. Указ. соч. С. 433.

Иногда этот парадокс называют порождением «чисто западной» мысли, в отличие от «восточной» или «русской». Определенный смысл, например историко-культурный, в этом различении есть. Но помогает ли оно разобраться не в истории парадокса, а в нем самом? Избавиться от него? Или признать его неразрешимость? Свобода – вечное вопрошание, хотя в разных культурах и в разные исторические эпохи оно звучало и воспринималось по-своему.

Белянин А.В., Зинченко В.П. Доверие в экономике и общественной жизни. М.: Фонд «Либеральная миссия», 2010. С. 153.

Лермонтов М.Ю. Дума // Лермонтов М.Ю. Сочинения. М.: Правда, 1990. Т. 1. С. 168–169.

Лермонтов М.Ю. Пророк // Лермонтов М.Ю. Сочинения. М.: Правда, 1990. Т. 1. С. 224–225.

Янков Игорь Викторович – кандидат философских наук, независимый исследователь (Екатеринбург).

Герасимов И. L’ETAT, C’EST TOUT: «История Российского государства» Бориса Акунина и канон национальной истории // Ab Imperio. 2013. № 4. С. 219.

Андерсон Б. Воображаемые сообщества. М.: Канон Пресс-Ц, Кучково Поле, 2001.

Холландер Й., Пауль Г., Петерс Р. Метафора исторической дистанции // Гефтер: Журнал. 2014. 14 марта /gefter.ru/archive/11659.

Анкерсмит Ф. История и тропология. Взлет и падения метафоры. М.: Канон+РОИ Реабилитация, 2009. С. 139.

Анкерсмит Ф. Нарративная логика. Семантический анализ языка историка. М., Идея-пресс, 2003; Он же. История и тропология. Взлет и падения метафоры.

Ренан Э. Что такое нация // Хронос. 2006. www.hrono.ru/statii/2006/renan_naci.php.

Снайдер Т. Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным / Гефтер: Журнал / gefter.ru/archive/4981.

Миллер А. Империя Романовых и национализм. М.: НЛО, 2008; Тесля А. Создавая единую историю / www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Sozdavaya-edinuyu-istoriyu.

Эткинд А. Внутренняя колонизация. М.: НЛО, 2013. С. 372–373.

Анкерсмит Ф. История и тропология. Взлет и падение метафоры. С. 79.

Жирар Р. Насилие и священное. М.: НЛО, 2000.

Тернер В. Символ и ритуал. М.: Наука, 1983.

Франция-память / Под ред. П. Нора, М. Озуф, Ж. де Пюимеж, М. Винок. СПб.: Изд-во Санкт-Петербург. ун-та, 1999.