Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - Давид Симанович

10 декабря. Готовится приказ: изменения, перестройка на телестудии и придется вместе со многими уходить… Жаль расставаться с теми, с кем столько связано в работе моего художественного отдела, но слава Богу, они еще остаются - Володя Сивицкий, Лора Коваленко, Тася Насонова, Миша Шульман, Женя Геращенко, Вера Медведская, Валерий Зельвинский…

12 декабря. Последний день на телестудии. Приказ, в котором почти 30 человек. Забрал трудовую книжку. Прощаясь, сказал: "Здесь жизнь моя была, и труд, и бой… Я ухожу и уношу историю с собой…"

13 декабря. Мой первый пенсионный день. Не нарушил свой привычный распорядок: встал в 6, зарядка, холодная вода под краном, в 8 - до вокзала… Разбирал газетный архив.

14 декабря. Ура! Я – дед! В эти грустные для меня дни Бог подбросил великую радость - у Лены родился сын! И это произошло 13!..

15 декабря. В 11-м номере журнала "Беларусь" - мой "Дневник Шагаловского года". И вот он уже на русском, белорусском и чешском. И не перед кем, кроме Миши, погордиться. Сергей в больнице…

16 декабря. Звали на студию: в кабинете председателей будет встреча и сладкий стол. Я: "У меня свои радости и свои сладости".

21 декабря. "Выбор" - уже 3-я полоса моих стихов на еврейскую тему… Звонок Лены. У моего внука уже есть имя - Ионатан. Я сразу: "А по Библии - Ионатан друг царя Давида!.." Ионатан - с иврита - Богом данный…

26 декабря. Сегодня у Иони - трудный день: брит-мила. А у меня это было в июле 1932, 62 года тому назад.

30 декабря. Даже трудно сравнивать мой первый пенсионный день и сегодняшний. Родился внук… Есть работа - продолжение всех моих общественных дел, но на зарплате, - литцентр (!).

31 декабря. Что хотите, друзья, говорите мне. Есть талантливей и знаменитее. Но строка моя тихая гордая - в кровеносной системе города.

1995

2 января. "Пиши, старый пес, пиши!" - вот главный плакатик, среди многих других, которые я разместил на ребрах книжных стеллажей, и написал его трижды…

4 января. Полоцк. Праздник книги в Музее книгопечатанья, в Новолополоцком университете. Выступал, читал.

5 января. С Бородулиным: Бутевич выделил дотацию на мое "Избранное" - и оно наконец в самом деле подписано в печать…

20 января. В Германии. Вечером для горожан Вецлара мой доклад, наш доклад - потому что Попкович не просто переводит мою прозу и стихи, а со знанием дела рассказывает о Шагале. Переполнен уютный зальчик, пришли даже оба бургомистра, городской и сельский. Разговор с Клаусом, мужем Урсулы в доме Хайнеке, где мы живем: о вине немцев перед белорусами и особенно (его слова) перед евреями, "вину надо искупать". Вчера в музее "Дом Лотты": рождение книги Гете "Страдания молодого Вертера", ообразы…

21 января. В Кёнингштайне увидели книжку стихов Вяч. Куприянова, которую немцы издали на двух языках. Идея: почему бы не издать на русском и немецком мою книжку стихов о Витебске и Шагале в переводах Попковича?

22 января. Майнц. Собор Святого Стефана с витражами Шагала. Смотрел и слушал Баха. 6 витражей - в центре на трех Давид. Приходила вечером Лора Герстер, принесла мне журнал, в котором мое "Прощайте, Карповичи!" в ее переводе. Прочла вслух, Володя сказал, что хороший с точки зрения точности перевод. Интересно было: я прочел по-русски, она по-немецки…

23 января. Поездка в Марбург. За рулем Клаус, он учился здесь, где учился Пастернак. На плакате строки Поэта: все, что делается сегодня, откликнется завтра, в будущем. Через годы угарные зла, насилья и мрака еще бродит по Марбургу душа Пастернака. В вечереющем мареве и в минуты рассвета снова слышится в Марбурге голос Поэта. В нем - любовь и страдание, ликование света. И внимает Германия вдохновенью Поэта. …А за гетто, за тень его, что стоит у порога, снова просит прощения у Поэта и Бога.

24 января. И все-таки: что толкает немцев на такие отношения с нами? Вина? Стремление искупить прошлое?.. Клаус - участник войны, был тяжело ранен… И может, его ранил мой двоюродный брат Сёма, который погиб под Берлином и похоронен в братской могиле… А может, Клаус его убил?..

29 января. Звонок Миши: умерла мама… Пусть теперь она там, как моя мама, просит за детей и внуков Бога…

2 февраля. В облкультуре рассказали мне о вчерашнем пожаре в Здравневе, где видно, загорелись провода и долго не могли погасить.

13 февраля. С Рыгором и Законниковым - в Художественном музее. В зале Пэна Бородулин: о том, что эти работы надо обязательно повезти в Иерусалим. На выставке акварелистов Рыгор: "Віцебская акварэль лепшая ў свеце…" В пединституте - Бородулинские чтения. Начал, сказал слово, Ольга Русилка представляла студентов - хорошие маленькие докладики о стихах и поэмах. Большой вечер в театре. Открыл: "Калі краіна ўшаноўвае сваіх славутых песняроў, яна і памяць умацоўвае, яна і праўду ўратоўвае і справядлівасць для вякоў!". Прочитал на двух языках "Белакрылыя крыгі Дзвіны". Чувствовал дыхание зала, когда читал. На сцене были только литераторы, и каждый сказал короткое слово, потом читали актеры.

14 февраля. Продолжение Дней Бородулина. Новополоцк - университет. А в Софийском соборе - вечер для полочан… И всюду звучит слово самого Бородулина и о нем, живом классике белорусской поэзии. Вел, читал.

15 февраля. Ушачи. На могиле мамы Рыгора - Кулины, воспетой сыном в бесчисленных стихах и поэмах. Я прочел написанные давно в память о ней "Себя впервые не лишая…", показал фото того дня, когда мы хоронили ее и с Короткевичем и Буравкиным несли крышку гроба… Вечер в Ушачской школе. Песни на стихи Бородулина.

6 марта. Полнится радостью, полнится стонами небо Израиля, небо бездонное… Гуляю с внуком: он лежит в коляске, а я пою: "Спит ромашка на лугу" - пусть привыкает к песенкам и рифмованным строчкам.

7 марта. Колыбельная для внука: "Засыпает город. Спи и ты, мой лучик. Иони - это голубь. Ионичек - голубчик…"

9 марта. Кричу в просторы: