Владимир Дядичев - Лиля Брик. Любимая женщина Владимира Маяковского

Вот так: за весьма долгий период, с 1930 по 1978 год, – так и «не успела» передать.

Ровно через 20 лет после описываемых событий, в 1955 году, в Париже, в издательстве «Деноэль» вышла книга Луи Арагона «Советские литературы». Напомню, что за Луи Арагоном вторым браком была замужем Эльза Триоле, родная сестра Л. Ю. Брик. В статье «Шекспир и Маяковский», включенной в упомянутую книгу, Луи Арагон, в частности, писал: «Пока Сталин не набросал своего известного высказывания наискосок письма, с которым в отчаянии решилась обратиться к нему Лиля Брик, можно было бороться с Маяковским оружием умолчания. Сражение не утихло и после высказывания Сталина, но теперь пущено было в ход оружие славословий». В русском переводе эта статья появилась в 10-м томе Собрания сочинений Луи Арагона (М., 1961. Приведенная цитата на с. 406). Кстати, продолжая, Луи Арагон высказывает любопытную и весьма актуальную сегодня мысль: «В наши дни кое у кого начинается некоторое затмение. Но нет! Маяковский был и остается величайшим поэтом. Это не означает – единственным, но что поделаешь? Монблан был и остается высочайшей вершиной Альп!» (Там же).

Само же упоминание в печати о письме Л. Брик как о поводе для «известного высказывания Сталина» (впервые в СССР!) редакторами русского издания сочинений Луи Арагона никак не прокомментировано.

Впрочем, это уже 60-е годы. И – другие истории.

24.11.35

Дорогой товарищ Сталин,

после смерти поэта Маяковского все дела, связанные с изданием его стихов и увековечением его памяти, сосредоточились у меня.

У меня весь его архив, черновики, записные книжки, рукописи, все его вещи. Я редактирую его издания. Ко мне обращаются за матерьялами, сведениями, фотографиями.

Я делаю все, что от меня зависит, для того чтобы стихи его печатались, чтобы вещи сохранились и чтобы все растущий интерес к Маяковскому был хоть сколько-нибудь удовлетворен.

А интерес к Маяковскому растет с каждым годом.

Его стихи не только не устарели, но они сегодня абсолютно актуальны и являются сильнейшим революционным оружием.

Прошло почти шесть лет со дня смерти Маяковского, и он все еще никем не заменен и как был, так и остался, крупнейшим поэтом нашей революции.

Но далеко не все это понимают.

Скоро шесть лет со дня его смерти, а «Полное собрание сочинений» вышло только наполовину, и то в количестве 10 000 экземпляров!

Уже больше года ведутся разговоры об однотомнике. Матерьял давно сдан, а книга даже еще не набрана.

Детские книги не переиздаются совсем.

Книг Маяковского в магазинах нет. Купить их невозможно. После смерти Маяковского в постановлении правительства было предложено организовать кабинет Маяковского при Комакадемии, где должны были быть сосредоточены все матерьялы и рукописи. До сих пор этого кабинета нет.

Матерьялы разбросаны. Часть находится в московском Литературном музее, который ими абсолютно не интересуется. Это видно хотя бы из того, что в бюллетене музея о Маяковском даже не упоминается.

Года три тому назад райсовет Пролетарского района предложил мне восстановить последнюю квартиру Маяковского и при ней организовать районную библиотеку имени Маяковского.

Через некоторое время мне сообщили, что Московский Совет отказал в деньгах, а деньги требовались очень небольшие.

Домик маленький, деревянный, из четырех квартир (Таганка, Гендриков пер. 15) Одна квартира – Маяковского. В остальных должна была разместиться библиотека. Немногочисленных жильцов райсовет брался переселить.

Квартира очень характерная для быта Маяковского – простая, скромная, чистая.

Каждый день домик может оказаться снесенным. Вместо того чтобы через 50 лет жалеть об этом и по кусочкам собирать предметы из быта и рабочей обстановки великого поэта революции, не лучше ли восстановить все это, пока мы живы.

Благодарны же мы сейчас за ту чернильницу, за тот стол и стул, которые нам показывают в домике Лермонтова в Пятигорске.

Неоднократно поднимался разговор о переименовании Триумфальной площади в Москве и Надеждинской улицы в Ленинграде – в площадь и улицу имени Маяковского.

Но и это не осуществлено.

Это – основное. Не говорю о ряде мелких фактов. Как, например: по распоряжению Наркомпроса из учебника современной литературы на 1935-й год, выкинули поэмы «Ленин» и «Хорошо». О них и не упоминается.

Все это, вместе взятое, указывает на то, что наши учреждения не понимают огромного значения Маяковского – его агитационной роли, его революционной актуальности. Недооценивают тот исключительный интерес, который имеется к нему у комсомольской и советской молодежи.

Поэтому его так мало и медленно печатают, вместо того чтобы печатать его избранные стихи в сотнях тысяч экземпляров.

Поэтому не заботятся о том, чтобы пока они не затеряны, собрать все относящиеся к нему матерьялы.

Не думают о том, чтобы сохранить память о нем для подрастающих поколений.

Я одна не могу преодолеть эти бюрократические незаинтересованность и сопротивление и после шести лет работы обращаюсь к Вам, так как не вижу иного способа реализовать огромное революционное наследство Маяковского.

(Л. Брик)

Мой адрес: Ленинград, ул. Рылеева 11, кв. 3.

Телефоны: коммутатор Смольного, 25-99

и Некрасовская АТС, 2-90-69.

Лиля Брик в конце жизненного пути

Владимир Дядичев в беседе с Виктором Кожемяко («Смерть и бессмертие Владимира Маяковского. Опубликовано: «Советская Россия», 14 апреля 2001 г.)

Виктор КОЖЕМЯКО. 14 апреля очередная годовщина со дня гибели Владимира Маяковского… Не «круглая дата», 71 год. Впрочем, было время, когда в этот день, независимо от того, юбилей или не юбилей, все газеты вспоминали его. Проходили вечера, концерты, передачи по радио и телевидению. Ну а в прошлом году даже семидесятилетие замолчали. Вот и нынче народный артист России Георгий Сорокин, один из лучших исполнителей Маяковского, с горечью сообщил мне, что ему так и не удалось пробиться на сцену коммерциализированного Политехнического музея, где раньше ежегодно бывали традиционные вечера памяти нашего поэтического гения. Зато там теперь каждый год в свой день рождения Евтушенко чествует себя, любимого. За большие деньги, конечно…

Вообще в последнее время мы почти ничего не слышим ни о Маяковском, ни самого Маяковского. Для многих, особенно для молодежи, вроде бы уже и нет такого поэта!

Владимир ДЯДИЧЕВ. Великого русского поэта.

В.К. Раньше-то, кажется, для большинства это было бесспорно. А вот теперь, после проведенной обработки массового сознания, очень многие так не считают.

В.Д. Маяковский от этого меньше не становится. Вступив в ХХI век и оглядываясь на век минувший, задаваясь вопросом, кто же из целого ряда гениев и талантов нашей поэзии сильнее всех выразил в том веке дух времени, душу русского человека в эпоху революционных потрясений, надо назвать два имени – Владимир Маяковский и Сергей Есенин. Это – факт! Как бы ни старались сегодня перекрыть их другими именами.

… Стоит вспомнить, как была воспринята его трагическая гибель тогда, в 1930-м. Откликаясь на смерть Маяковского, Пастернак написал: «Твой выстрел был подобен Этне». То есть потряс, действительно потряс современников, как извержение вулкана! А похороны вылились в демонстрацию, невиданную в Москве со дня прощания с Лениным…

В.К. И вот сразу возникает вопрос, особенно остро поставленный уже в недавнее время: самоубийство это или все же убийство? Появились статьи Валентина Скорятина, а затем его книга «Тайна гибели Владимира Маяковского», книга судмедэксперта А.Маслова «Смерть не поставила точку», другие работы. Демонстрировались документально-публицистические фильмы на эту тему. Назывались разные версии. В них нередко фигурировали сотрудники ОГПУ, чекисты, с которыми в те годы встречался Маяковский и которые посещали литературный салон близких ему Бриков. Подчеркивалось, что и сами Брики были связаны с ОГПУ.

В.Д. Можно вспомнить, что еще раньше, в 1970-е годы, известный маяковед Александр Колосков написал работу «Я обвиняю!», где прямо говорил как о виновниках гибели поэта о лицах из его ближайшего окружения, и в частности о Лиле Юрьевне и Осипе Максимовиче Бриках. Конечно, в фигуральном, а не в прямом смысле – ведь в момент гибели Маяковского Брики были в зарубежной поездке, известие о трагедии застало их в Берлине.

Есть, кстати, и прямо противоположные мнения. Например, сама Лиля Юрьевна говорила, что будь она в то время рядом с Маяковским, он бы не застрелился.

В.К. Сама-то естественно… «Я – поэт. Этим и интересен. Об этом и пишу» – такими словами Маяковский начал автобиографию «Я сам». Между тем как раз о Маяковском-поэте, о его стихах в последние годы меньше всего речи. Если говорить о массовых газетно-журнальных да и о книжных изданиях, то практически все они, за редчайшими исключениями, обращаясь к Маяковскому, касаются именно вопросов быта, любви, увлечений поэта и почти никогда – его творчества, его стихов.