Юлия Монакова - Подвенечное сари. Русские девушки в объятиях Болливуда

– Вам нравится в Индии?

(На это вопрос надо отвечать всегда с придыханием: «Обожааааааааааю!..» – иначе смертельных обид не оберешься.)

– Какой в России курс доллара?

(Очень удивляются, узнав, что индийская рупия, оказывается, дешевле российского рубля.)

– А можно, сейчас мои подруги сюда придут и на вас посмотрят?

(Без комментариев…)

Но все же индийские наивные вопросы не задевают так больно, как вопросы от СВОИХ. Бестактность некоторых людей просто поражает. Нет, я сейчас не об индийцах (те не бестактны, а, скорее, просто очень инфантильны) – я о наших соотечественниках (вот у них все гораздо более серьезно и обидно).

Моя бывшая одноклассница, можно сказать – подруга, давно просила показать фотографии со свадьбы и вообще – моменты моей индийской жизни, так сказать.

Показываю, мне ж не жалко… На фото – обезьянки. Очень милые, кстати. Ее комментарий:

– Прям на улице можно увидеть? Дикость какая, кошмар…

– Ну почему же кошмар? – мягко возражаю я. – Для них это привычно… У нас вот по улицам кошки и собаки бегают – это тоже дикость?..

Далее – фотография сестры мужа с сынишкой. Комментарий:

– О, еще одни обезьяны! Только большие…

Ну, вот скажите мне, дуре, может, я чего не понимаю: это нормально, когда человек вот так, походя, оскорбляет совершенно незнакомых людей, которые к тому же являются теперь моими родственниками? Кто дал право ей судить, откуда вообще такое глупое убеждение, что люди с более темной, чем у нее, кожей – существа третьего сорта? Почему она считает, что если они более смуглые, чем она, то, значит, не обладают ни интеллектом, ни чувством собственного достоинства – они ведь «обезьяны»? И это не была плохая шутка, нет. Это было сказано со всей серьезностью и убежденностью в своей правоте. Вот у меня еще подруга есть, так она шутя зовет Индию «Цыганщиной» и говорит, что я уехала жить «к цыганам», но ведь это шутка, это не со зла, я это хорошо понимаю! А у этой – сколько презрения: «Еще одни обезьяны…» Самое удивительное – если исключить цвет кожи, то право называться обезьяной больше заслужила именно она, ибо, уж извините меня, внешностью ее Бог сильно обидел. Но нет же, в ее сознании твердо закрепилась мысль, что она – круче! «Белая госпожа», епрст!..

Не понимаю этого. И, убейте меня, никогда не пойму. А с такими людьми просто прекращаю всяческое общение. И точка.

В общем – здравствуй, родина…

Ах да, я же не написала о том, как прилетела в Россию…

Не стану подробно останавливаться на том, как я улетала и что при этом чувствовала; как мы плакали вместе с Санни, прощаясь в аэропорту, и не могли оторваться друг от друга, будто расставались на годы (а на самом деле всего на полтора месяца); как поразили меня по прибытии в Москву хмурые, неулыбчивые лица русских людей; как непривычно для моего уха звучало «Радио-Шансон» в такси и как необычно было видеть отсутствие рикш на дорогах… Хочу рассказать лишь о дне отлета.

В два часа утра я сидела в международном аэропорту имени Индиры Ганди, ожидая, когда объявят посадку на рейс Дели – Москва.

Рейс задерживался, я нервничала и мерзла (в аэропорту усиленно работали кондиционеры), на душе скребли кошки. Рядом со мной на мягких кожаных сиденьях расположилась компания русских – два парня и девушка, тоже с моего рейса. Один из парней время от времени бросал на меня искоса заинтересованные взгляды, но мне абсолютно не хотелось, чтобы он ко мне клеился, поэтому на всякий случай я сделала вид, что не понимаю по-русски. Парень, поверив в мое притворство, пойти в открытую атаку не решился.

Из обрывков разговора, долетавших до меня, я поняла, что ребята провели в Индии около недели туристами, а теперь возвращаются домой. Оба молодых человека, судя по всему, были вполне довольны поездкой, но вот девушка постоянно ныла и действовала мне на нервы.

– Господи, – тянула она гнусаво и противно, – как же мне надоела эта Индия! Как я ненавижу эту страну! Как меня достала эта индийская музыка! Как я хочу поскорее улететь отсюда!

Сначала я честно пыталась не обращать внимания на ее завывания, но постепенно, помимо собственной воли, заводилась все больше и больше. Меня безумно раздражала эта девица, хотелось заткнуть ее любым способом, даже если бы пришлось засунуть ей в рот кляп.

Сидевшие неподалеку индийцы о чем-то оживленно заговорили между собой. Девушка с отвращением взглянула на них, брезгливая гримаса исказила хорошенькое личико.

– Да заткнитесь же! – простонала она. – Я не могу больше слышать ваш невыносимый язык, вы, уроды!..

Индийцы, к счастью, ее не поняли. Но я просто заскрежетала зубами от злости и сглотнула ком в горле. Мне показалось, что этими словами девушка оскорбила и меня тоже. Просто Индия уже настолько стала для меня СВОЕЙ страной, что я, пожалуй, впитала в себя национальную гордость местных жителей. Обидно было еще и потому, что девушка поносила страну, испокон веков славящуюся своим гостеприимством. Я не могла понять, зачем эта барышня вообще поехала в Индию, если так ее ненавидит! Для чего ехать в страну, к которой не испытываешь хотя бы малого интереса?!

Больше всего было обидно еще и оттого, что я вынуждена была слушать истеричные стоны этой девицы в то самое время, когда мое сердце разрывалось от тоски при мысли о предстоящей разлуке с Индией. Разлука была не такой уж долгой, но Индия вросла в мою душу, влилась в мою кровь, стала моим дыханием, моей судьбой, моей любовью, моей песней и жизнью… И сейчас я отдирала все это от себя, как кусок тела, с болью, кровью и слезами…

Впрочем, Индия по-своему отомстила неблагодарной гостье. Позже, в самолете, я имела удовольствие наблюдать, как та девица то и дело бегала в туалет, прижимая бумажный пакет ко рту… Стыдно, но я даже немного позлорадствовала. Зря, наверное. Нельзя ведь навязывать свое мнение другому человеку, нельзя заставить полюбить что-то или кого-то насильно. Ну, не понравилось ей в Индии, что же это – преступление?..

А Индия у каждого – своя, и представления о ней тоже у всех различаются. Кто-то увидит только нищету и грязь на улицах, а кто-то в том же самом месте будет восхищаться новым чудом света, величественным Тадж-Махалом. Для кого-то Индия – это болливудские фильмы с милашкой Шахрукхом Кханом и Мисс мира – великолепной Айшварией Рай, а для кого-то – скучная и напыщенная книга Арбатовой «Дегустация Индии».

И написала я эту повесть именно потому, что захотелось рассказать вам о МОЕЙ Индии. О стране, в которую я влюбилась с первого взгляда, которая стала для меня домом и которая каждый день не перестает меня удивлять…

Простите? (англ.)

Из какой вы страны? (англ.)

Национальная индийская одежда, наряду с сари: состоит из просторных шаровар, рубахи и накидки (хинди).

Приставка джи употребляется в знак особого почтения и уважения, чаще всего – в обращении к старшим по возрасту или вышестоящим по званию (хинди).

Why not? – Почему бы и нет? (англ.)

Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя (англ.).

Как поживаете, добро пожаловать в Казань! (англ.)

Добро пожаловать в Индию! (англ.)

Очень невинная (англ.).

Милая (англ.).

Сухая чечевица или горох, а также блюда, приготовленные из них (что-то вроде густого супа). Без дала традиционно не обходится ни один индийский ужин (хинди).

Пенджабский национальный костюм.

Традиционная точка на лбу индийских женщин (хинди).

Традиционная индуистская молитва, включающая зажигание светильников, песнопения, благовония, угощения.

Милая, прелестная (англ.).

Не волнуйся, будь счастливой (англ.).

Освежающий напиток из молока, кислого йогурта и льда с сахаром.

Милая (англ.).

Невинная (англ.).

Красивая (англ.).

Глупая (англ.).

Мелкая монетка.

Секрет (англ).

Традиционная индийская сладость в виде шариков.

Не так остро (англ.).

Дупатта – накидка от шальвар-камиза, чуни – то же, что и дупатта. Название чуни распространено в некоторых штатах Индии, но, по сути, означает то же самое.

Здравствуйте, мадам! Как поживаете? (англ.)