Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - Давид Симанович

4 декабря. Обсуждают мои стихи. Володя Бойко напечатал три экземпляра. Они лежат на столе. Кружковцы подходят и берут. Читают. Что-то "чиркают". Вот сейчас дадут! Уже дают… Гром! Молнии!.. Володя выступает первый. В основном хвалит. Но другие: "Парк нельзя посадить!.." "Парк не может быть над рекой!" Володька хвалил за простоту. А кто-то выкрикнул: "Это не простота, а упрощенчество!.." "Как это "Я хочу поэтом стать" - это наивно… Не может студент так говорить…" На обсуждение я вынес всего пять стихотворений, все старенькие - написаны, когда мне было пятнадцать… "А вы прочтите "Мое поколение", - говорит руководитель кружка. На обсуждение я его не давал. Но надо спасаться… И сразу со всех сторон: "Вот это стих!.." "Лицо поколения!.." "И как искренне и хорошо!…" Так проходило обсуждение моих старых стихов, которое заняло целый вечер…

31 декабря. Сегодня у нас групповой вечер. В университете - бал-маскарад. А пока я сижу на койке в новенькой "ковбойке". Ярко выделяется на черном комсомольский значок. "С обновкой!" - говорю я сам себе. Шумит общежитие перед новогодьем. Весело в нашей большой комнате. Если бы из тысячи квартир мне любую выбрать предложили, я бы взял просторную, как мир, ту, где первокурсниками жили…

1951

9 марта. Утром, когда я взглянул на расписание лекций, просто ужаснулся: каждый день по четыре. Неужели вытерплю! Вот так сразу после первой же сессии (все сдал на "5"), после зимних каникул в Наровле, встречи с Яшей, со всеми друзьями детства, знакомства с Борисом Хандросом, новым учителем литературы - некогда вздохнуть… Из веселых вещей - один эпизод-розыгрыш кружковцев: "Прочесть вам новое, настоящее?" "Конечно! Слушаем"… Я прочел Щипачева - "Моя точка зрения"… Стихотворение тут же было разгромлено. Но есть, мол строчки, "если доделаешь, можно дать в стенгазету"… А еще назавтра: "Ну ты доделал? Давай в очередную нашу стенную…" Я не выдержал, расхохотался и все рассказал… Читаю в газетах выборочно о том, что меня больше интересует. Вот спорят о псевдонимах М. Бубеннов, М. Шолохов, К. Симонов… Ну и что плохого в псевдонимах, почему надо их опасаться, разве под ними скрываются враги?..

28 марта. Как хорошо началась для меня весна! Как радостен ее язык! Иду я вдоль по улице. Вдыхаю воздух мартовский. Ну и денек! Солнышко. Мороженое. Беру порцию в белой вафельке. Как легко! И почему так легко и хорошо? Да потому что весна. И еще потому что я вдруг написал и могу сдать курсовую работу. Вчера сидел весь день. Собрал все черновые огрызки. За день успел переписать начисто все двадцать листов. И вот курсовая - "Обогащение словарного состава русского литературного языка после Великой Октябрьской социалистической революции по роману И. Г. Эренбурга "Буря". А "Буря" - для меня особая книга: мне ее подарили как приложение к золотой медали с надписью: "Лучшему ученику Наровлянской средней школы…" В последнее время стали появляться и стихи. На двух языках. "Карэйскаму студэнту" - на белорусском: "Зялёныя травы паніклі, набухлі крывавай расой… Не здаўшы апошніх залікаў, сягоння ты крочыш у бой. Я веру: здасі ты выдатна свой самы цяжэйшы залік: забойцаў сустрэне расплата на гордай Карэйскай зямлі. Устануць зялёныя травы, пакрыюцца чыстай расой… Такія залікі здавалі студэнты Радзімы маёй".

29 марта. Сегодня - объединенное заседание двух кружков - творческого и советской литературы… Сижу на лекции. Рядом - Володя Бойко переписывает свою "Балладу о скрипаче". Закончит - даст мне "на рецензию"…

9 апреля. "Кто вы? Что вы? Зачем вы?" - в аудиторию вкатывается "бочка". Иерихонской трубой гремит из нее вопрос: "Это вы собираетесь преподавать русскую литературу?" - "Это мы! мы! мы!" - "Сейчас посмотрим: на что вы способны!" Это пришел, вкатился, ворвался Василий Григорьевич Совсун, человек с какой-то легендарной биографией, о которой рассказывают шепотом: за что-то сидел, ссылался, преследовался… А его лекции о русской литературе прекрасны…

15 апреля. "Товарищ полковник! Студент Симанович прибыл для сдачи экзамена по спецподготовке! Номер зачетной книжки 459! Разрешите взять билет?" Кажется, от моего "трубного" гласа дрожат и прыгают плакаты и пособия… Полковник явно удивлен. Откуда этот бравый солдат? Ведь до сих пор он меня, кажется, и не видел. А тут вдруг - студент с таким видом: гимнастерка, галифищи, ремень… И снова мой глас: "Студент Симанович готов отвечать!.." Полковник берет зачетку и ставит "отл"…

16 апреля. Вчера был вечер всего первого литфака, посвященный Маяковскому. Я его организовал и вел. 21 год назад он застрелился… Я читал "Домой" и "Во весь голос"… А сегодня вечером пошел к Лёне. И мы с ним снова смотрели "Два бойца". И я подпевал Марку Бернесу: "Шаланды, полные кефали".

18 апреля. Сценка в гастрономе. Машинка выбивает талоны. Маленькая девочка у витрины. Старенькое оборванное пальтишко. Возле нее люди: "кто ты? что ты?" "Жаль девочку", - говорит разодетая дама. "Да и мать у нее есть, - говорит ее соседка, - она тут недалеко живет"… А девочка стоит, кладет пальчики грязной руки в рот. На нее смотрят, жалеют и уходят… Какой-то парень вошел в гастроном. Он без шапки, но в весеннее пальто, из-под которого выглядывают голубая рубашка и темно-синий галстук. Наверное, это студент - в руке газеты, тетрадки, книжки. Он подходит к кассе, выбивает 100 грамм конфет, берет хлеб. Хочет взять еще колбасу или дешевый холодец, роется в кармане - там пусто. И он идет к выходу. Но вдруг замечает девочку. Слышит, что о ней говорят. И ему становится не по себе. "Как тебя зовут?" - "Майя…" - "Вот, Майя, возьми"… Он отдает ей свои покупки - и она грязными ручонками хватает кулечек с конфетами и хлеб. Он старался, чтобы никто не увидел, но нарядная дама толкает свою соседку: мол, что творится на свете… А парня уже нет. Полубегом он возвращается в общежитие. Ужинать в этот вечер мне не пришлось…

20 апреля. Володя Недведский сидит в комнате и "думу думает". Ляжет на койку, сядет за стол - и опять стихи.