Джуди Кёртин - Добро пожаловать во Францию, Элис!

«Ну уж нет!» – подумала я, и через минуту мы все уже сидели в машине, ожидая, когда начнется наше путешествие по Франции.

Чтобы доехать до деревушки, где находился любезно предложенный маминой подругой коттедж, нам потребовалось два часа. Еще час мы колесили по окрестностям, пытаясь найти нужный дом. Первым делом мы поехали по улице, которая, как я подозреваю, являлась главной улицей деревушки.

Мама держала в руках старый потрепанный конверт, в котором лежала записка ее подруги с указанием направления.

Мама прочитала вслух:

– После магазина сверните налево.

Папа тяжело вздохнул:

– Я, конечно, понимаю, что это не Париж, но все же здесь несколько магазинов. Какой из них она имела в виду?

Мама перевернула листочек:

– Ой, кажется, тут что-то еще написано… Погоди-ка… Хлеб, масло, брюссельская капуста… Нет, это список покупок Люси. Я не знаю, Донал, какой магазин она имела в виду.

– Давай просто позвоним ей и спросим? – предложил папа, которому надоело бесцельно колесить по деревне.

– Нет, извини, она уехала на курсы медитации, никаких звонков, это запрещено.

Папа тяжело вздохнул:

– И почему я не удивлен? Теперь нам придется сворачивать возле каждого магазина, пока мы не угадаем.

Тем временем он проехал первый магазин и повернул налево, а мама принялась читать:

– Сверните направо, а затем снова налево и езжайте по дороге вдоль живой изгороди, в конце ее будет дом.

Папа сделал все так, как сказала мама, и мы оказались на узкой проселочной дороге, которая к тому же вся была в ухабах и кустиках травы. Видимо, по ней редко ездили.

– Ты как думаешь? – помедлив, спросил папа.

– Может быть, – пробормотала мама.

Папа повернул руль, и наш драндулет запрыгал по кочкам. Мы ехали и ехали, и когда уже практически потеряли всякую надежду отыскать этот дурацкий дом…

– Вау! – сказал папа.

– Вау! – сказала Элис.

– Вау! – сказала Рози.

– Вау! – сказала я.

Мы остановились перед огромным белым домом. Мне показалось, что в нем не меньше ста комнат. Перед домом был гигантский бассейн.

Мама вздохнула:

– Извините, ребята. Боюсь, что мы ошиблись, вряд ли это дом Люси.

– Может, спросим у кого-нибудь? – предложил папа.

В этот момент из дома вышел мужчина, что-то громко крича по-французски и размахивая руками.

– Э-э-э… Бон… жур… – промямлил папа.

Мама опустила стекло:

– Люси? – спросила она.

Но мужчина продолжал ругаться.

Папа обернулся к нам:

– А вы двое, разве не говорите по-французски?

Я покачала головой. Даже если бы я говорила по-французски, то уж точно бы не стала упражняться в произношении перед этим чокнутым французом.

– Я знаю два слова по-французски, – заявила Элис. – Торт и замок.

– Спасибо, Элис, – ответил папа. – Не думаю, что они нам сейчас помогут.

– Ну, – начала мама. – Я знаю всего десять французских слов, но и без них понятно, что это не дом Люси. Поехали, Донал, отсюда.

Папа не заставил себя упрашивать. И через секунду мы на всех парах неслись прочь от роскошного дома, а француз все так же стоял на дороге, потрясая кулаками и что-то крича.

Мы вернулись на главную улицу и свернули у другого магазина. На этот раз мы приехали к ферме, где нас встретили куры и утки, которые обступили машину и истошно кудахтали и крякали.

– Ой, ты только послушай, – воскликнула Элис. – А птицы-то разговаривают на том же самом языке, что и у нас в Ирландии.

В этот момент из амбара выскочили двое огромных псов.

– Хорошенькие собачки, – умилилась Рози.

Собаки бросились к машине и принялись истошно лаять и лязгать зубами перед нашими окнами.

Папа тут же завел двигатель, и мы быстренько уехали с фермы.

Наша третья попытка кончилась тем, что мы остановились у полуразрушенного дома. Поблизости не оказалось ни сумасшедших французов, ни лающих собак, поэтому мы выбрались из машины и уставились на дом.

– Ну, так как, Шейла? – в недоумении спросил папа. – Это он?

– Не глупи, Донал! – возмутилась мама. – Думаешь, Люси не сказала бы нам, что у ее дома отсутствует крыша?

Мы уселись обратно в машину. Признаться, все уже изрядно устали, поэтому настроение заметно упало.

– Так, – заметил папа. – Это уже не смешно. Если мы не найдем дом, то остановимся в ближайшем отеле.

– Круто! – в один голос воскликнули мы с Элис.

– Только через мой труп, – отозвалась мама.

Мы в который раз вернулись на главную улицу, свернули у булочной, повернули направо, а затем еще раз налево. Папа остановил машину рядом с миленьким домиком с железной крышей. Дом был увит плющом, а на красной двери красовался изящный молоток. Домик словно сошел с картинки книги сказок. К счастью, рядом не оказалось ни орущих мужчин, ни собак.

– Ну что? – спросил папа уже, наверное, в пятый раз за сегодняшний день.

– У нас есть только один способ это узнать, – ответила мама и решительно вышла из машины. Она достала из сумки ключ, поднялась по ступенькам и вставила его в замочную скважину. К нашей несказанной радости, дверь поддалась и открылась.

– Круто! – завопили мы хором и разом выскочили из машины.

Мама широко распахнула дверь:

– Добро пожаловать на каникулы! – произнесла она, когда мы промчались мимо нее внутрь.

Вечер прошел просто замечательно. Мы с Элис выбрали для себя крохотную, но уютную комнату, расположенную в мансарде[7], и принялись развешивать одежду в небольшой миленький шкафчик. Когда все вещи были распакованы, папа отвез нас на побережье, и мы купались до вечера и даже ни капельки не посинели.

На обратном пути мы заехали в супермаркет, и мама была просто поражена выбором свежего мяса, так что она тут же забыла обо всех своих консервных банках с чечевицей и горохом. На радостях мама купила большую курицу, так что можно сказать, что у нас был вполне нормальный ужин.

Когда все наелись, Элис глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула:

– Это самый замечательный ужин в моей жизни!

Думаю, она говорила это без всякой задней мысли. Мама радостно посмотрела на мою подругу, папа обнял маму, Рози обняла Элис, а я подумала, что при таком раскладе каникулы уж точно удадутся!

Прежде чем уснуть, мы с Элис долго болтали, поэтому на следующий день встали очень поздно. Первое, что мы услышали, это крик мамы:

– Донал, я не могу найти овсянку! Я ведь клала две пачки, ты не знаешь, куда они запропастились?