Империя. Пандемия (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

‑ Мишкин, всегда хотела у тебя спросить, а зачем ты повелел перевести из Балтики сюда этот крейсер? Да еще и решил поставить его напротив дворца Единства? Нет, я понимаю, выстрел из орудия в полдень – это прекрасная петербуржская традиция, но все же?

Михаил посмотрел на сестру и улыбнулся.

‑ Ну, это достаточно героический корабль, и вполне имеет право стоять напротив моего дворца в Константинополе. Все‑таки участник Цусимского сражения…

Ольга покачала головой.

‑ Да‑да, я помню эту историю. Экипаж героически сражался, в том бою погиб командир крейсера и все такое прочее. Но таких героических кораблей много. Вспомним тот же твой триумф при Моонзунде. Почему именно этот? Чем он тебе так дорог?

Император помолчал, затем проговорил нехотя:

‑ Понимаешь, Оленька, для меня этот крейсер является напоминанием о том, как могла пойти история. Совсем по иному пути она могла пойти. Тогда, в день моего восшествия на Престол, обезумевшая и подстрекаемая агитаторами толпа из нижних чинов экипажа крейсера «Аврора» растерзала своего командира и старшего офицера корабля. На мачте был поднят красный флаг и крейсер присоединился к революции, а точнее, к мятежу, поскольку революции в итоге не случилось.

Ольга помнила эту историю. Как и то, как беспощадно брат расправился с экипажем крейсера «Аврора» невзирая на объявленную амнистию. Об этом не писали в газетах, но всех активных участников того мятежа военный трибунал приговорил к смертной казни или к двадцати пяти годам каторжных работ, а остальных членов экипажа перевели служить во Флотилию Северного Ледовитого океана, разбросав по разным кораблям и вспомогательным судам флотилии.

Впрочем, активных участников мятежа в Кронштадте ждала та же судьба. Может именно поэтому не возникло потом проблем с дисциплиной, когда поступил приказ выйти на бой с превосходящими силами противника в августе 1917 года. Моряки не бузили, не устраивали митинги, а исполняли свой долг. Они шли умирать. Да, благодаря гению ее царственного брата, они в итоге одержали блистательную и историческую победу над германским флотом, потопив десять вражеских линкоров и захватив еще один. Полный и эпический разгром, о котором сняты фильмы и сложены легенды. Но, ведь идя в бой, моряки Балтийского флота не знали о том, чем закончится сражение, верно?

Михаил, меж тем, продолжал:

‑ Каждый раз, когда орудие крейсера «Аврора» делает свой выстрел, я думаю не только о том, что история России могла пойти иначе, но и о том, что еще нужно сделать для того, чтобы этого не случилось. Ведь, если я расслаблюсь, все еще вполне может полететь в тартарары. Революцию нельзя предотвратить, ее можно только возглавить…

Император замолчал, провожая взглядом удаляющийся силуэт крейсера. Ольга, видя, что брат больше ничего не скажет, все же уточнила:

‑ Хорошо, а зачем ты повелел перевести корабль в Константинополь? Поставил бы его перед Зимним дворцом…

Брат расхохотался:

‑ О, нет, Оленька, нет! Выстрел крейсера «Аврора» у Зимнего дворца, это зрелище, право, не для моих нервов!!!

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 4 октября 1918 года.

События имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему. Точнее и не скажешь.

‑ Насколько мы контролируем обстановку?

Министр внутренних дел сделал неопределенное выражение лица и глухо ответил:

‑ Мы делаем все возможное, Государь.

Что ж, прозвучало чрезвычайно оптимистично. Значит, все значительно хуже, чем может показаться на первый взгляд.

‑ Ваши предложения, Николай Николаевич?

‑ Полагаю, Государь, что нужно объявить сборы резервистов в батальоны территориальной обороны и батальоны войск Внутренней Стражи. Привлеченных к обеспечению порядка дивизионов Отдельного Корпуса жандармов нам явно может не хватить. Мы не можем исключать эксцессы и появление очагов бунта в указанных губерниях. Как, впрочем, и в любых других. Но, в этих губерниях нам нужно усиление в первую очередь. Местные силы охраны порядка, включая ячейки Фронтового Братства могут лишь ограниченно влиять на ситуацию, и, в случае стихийной вспышки насилия, вряд ли смогут как‑то решающим образом помочь.

‑ Стихийной?

‑ Во многом, да, Государь. Действительно на местах немало недовольных, а льготы участников Фронтового Братства лишь усугубляют напряжение.

Да, усугубляют. С одной стороны. Но с другой… Так у меня есть десятки, если не сотни тысяч моих опричников на местах, которые являются моей опорой, уравновешивая власть стихийной толпы в деревне. Но, слаба эта опора. Может дрогнуть в любой момент. Пока центральная власть сильна, они за меня. А, вот, в случае чего… Видел я такого и здесь, и, уж, тем более, в моем времени, предостаточно. Ситуаций, когда чиновники, армия и органы правопорядка, почувствовав слабину верховной власти, начинают колебаться, потом искать «запасные аэродромы», пытаться «на всякий случай» договориться с оппозицией. И тогда – всё, хватай мешки – вокзал отходит! Если власть не готова идти до конца, то грош цена этой власти.

В этом контексте мне всегда импонировали правители, которые погибали с оружием в руках, сражаясь за свою власть и свою державу до последнего, ведя последних верных в смертельную героическую, пусть и обреченную атаку. Атаку, о которой потом будут слагать легенды.

И я всегда презирал тех правителей, кто в отчаянии бросался на собственный меч, кто травился малодушно цианистым калием в глубоком бункере или был повешен вверх ногами, словно тот жертвенный баран, оплевываемый глумящейся и проклинающей толпой вчерашних раболепных подданных.

Однако, следует признать, что дело действительно принимает нешуточный оборот.

‑ Агитаторы?

‑ Официально отмечены агитаторы от партий, которые идут на выборы в Госдуму и в местные органы власти. Агитаторов от подпольных революционных партий практически не отмечается.

Ну, еще бы! Мы за год почистили даже каторги и ссылки, предложив сидельцам два варианта выбора на выбор (простите за тавтологию, но тут, уж, никак) – либо официальное отречение от революционной борьбы с режЫмом и включение в деятельность парламентских партий, либо роскошный белоснежный лайнер (шутка) к берегам Мексики. Благо наши неофициальные контакты с Лениным и Сталиным подтвердили заинтересованность означенных вождей в «спасении от царской тирании» своих активных товарищей. В Мексике остро не хватало (Ленину, Сталину и прочим товарищам) опытных и надежных революционеров из России, поскольку их (вождей) собственные позиции были там пока весьма и весьма слабыми.

В общем, мы с вождями революции договорились. Они «эвакуируют» из России всех упоротых, а мы им в этом всячески помогаем. У нас же остаются те, кто готов менять жизнь не путем революции, а путем эволюционным, через выборы и парламентскую работу.

Но, как всегда, это все было в теории. На практике же все довольно кисло пока выходит, несмотря на все наши мероприятия и приготовления. Снижения напряженности не случилось, даже невзирая на радикальное уменьшение в стране численности революционного элемента.

Вновь обращаюсь к главе правительства:

‑ Но мы отвлеклись. Вам слово, Алексей Алексеевич.

Маниковский вновь поднялся на ноги и раскрыл свою папку с гербом Российской Империи.

‑ Государь! Глубокое беспокойство вызывает вопрос подготовки к зиме и к накоплению запасов хлеба на складах городов центральной, северной и восточной части России. Как известно Вашему Величеству, основная сетка железнодорожных путей исторически проложена таким образом, что в массе своей эти дороги ведут с востока на запад, и значительно меньше линий идут с юга на север. Эта ситуация уже не раз приводила к серьезным перебоям в поставках хлеба в Москву, Петроград и другие города в случае, если заблаговременно на складах не были накоплены достаточные запасы, могущие обеспечить потребности населения в условиях зимы и снежных заносов на дорогах. Такая ситуация возникла зимой 1917 года, чуть легче мы пережили зиму 1918‑го. Однако, невзирая на спешное расширение пропускной способности существующих линий и строительство новых дорог, нам пока не удалось накопить достаточные запасы на складах. Более того, ситуация довольно тревожная, поскольку значительные объемы собранного зерна отправляются в Ромею, а потрясения земельного передела наверняка приведут к колоссальному спаду производства хлеба в стране…