Юрий Валин - Запах снега

Лит резво зашагал к хижине. Между стволов уже клубился мрак, наползал от ручья. Знакомые заросли бересклета, украшенные веселыми яркими ягодами, уже и не различались. Ничего, сейчас дома будем. Фасоль с утра замочена, грибов добавить, полоску зайчатины — сварится мигом. Живот набьем, наукой займемся.

Собственные ароматы Лит не различал, зато на чужие реагировал чутко. Порыв ветерка донес волну едва ощутимого, но острого, очень острого запаха. Шорох сзади, — Лит замер, — ноги полусогнуты, топор в руке. Тень, возникшая за еловыми лапами уже не скрываясь, пренебрежительно зарычала.

Вег-дич! Литу хотелось заскулить. Ох, у самого дома подстерегли. Откуда они взялись?! И где второй?! Они всегда парами. Ветер в лицо дул, значит…

Оборачиваться Лит не стал. Здесь второй. Вернее, вторая. Семейные они твари, всегда парой. И деваться тебе, углежог, некуда. Дарка или животного быстрее вег-дича в лесу просто не бывает. А уж человеку то где с ними состязаться?

Вег-дич неторопливо отклонил еловые ветви. Стоящий вертикально дарк очень походил на человека. Только передние лапо-руки чересчур, просто до безобразия длинны. Заворчал, смутно блеснули клыки в вытянутой пасти. Не Литу рычал, поверх головы обращался к подруге своей, что б они околели разом. Одинокий человек им не противник. Такая семейка и десяток охотников передавит шутя.

Пропал! Вот оно как. Об одинокой смерти, сколько думал-размышлял, а оно вот так пришло….

Ну уж нет, рано сдаваться! Дома ты, и лес здесь твой. Это они пришлые.

— Пошел, трупоед! — Лит воинственно взмахнул топором.

Вег-дич удивился. Склонил башку, наморщил низкий лоб. Черная когтистая лапа уперлась в колено. Зверь глянул одним глазом, другим. Издевается, кабан ребристый.

Ой, пропал. Куда бежать? К ручью — глупо, в ельник — тупо, к хижине — не пустят. Выход один, да и тот не выход. Эх, подумать не дадут.

— Убирайся, говорю, доходяга! — Лит ухватил топор двумя руками, взмахнул по-дурацки, словно колоду колоть собирался.

Вег-дич издал короткий звук — натурально ржал, веселился. Шагнул вперед, не торопясь, отвлекая. Одновременно, сзади чуть слышно толкнулись лапы по мягкой хвойной подстилке.

Лит прыгнул. Не вперед, в самоубийственную атаку, и не в молоденький ельник, что наверняка ноги заплетет. Вверх взлетел топор углежога, не глядя, рассек тьму. Попал, — топор, словно крюком, зацепил нижнюю ветвь старой сосны. Тело качнулось маятником, подтягиваясь и одновременно поджимая ноги. Любил Лит на деревьях побаловаться, «комедиантов представить» как покойный дед говаривал. И сейчас получилось, белкой подлетел на сук, только в последний миг что-то по ноге ударило, сбило с движения. За ветвь кое-как ухватился, но топор уронил. Внизу взревели. Лит немедля метнулся ближе к стволу, нащупал сук повыше. Ветвь под ногами заскрипела, прогибаясь, — вег-дич без труда допрыгнул, повис. Ветка затрещала под тяжестью, но Лит взлетел выше, а внизу, вот чудо-чудное, хрястнула ветвь и обломилась. Зло рявкнул упавший вег-дич, кратким рычанием ответила ему подруга.

Лит лез и лез вверх. Нельзя сказать, чтобы сосна была высокой, — смотрел пару раз, приценивался, но рубить не стал. Отблагодарила, колючая. Теперь век расти, никто не тронет.

Сердце колотилось, чуть через ворот рубахи не выскакивало. Лит на миг прижался лбом к смолистой коре. Выше лезть незачем. Вег-дичи, хоть и хитрее росомахи, хоть и бегают резвее косуль, но с деревами не очень дружат. Влезть наверх им слабо. Вон как самец раздраженно порыкивает под сосной.

Лит, крепко держась за сук, свесился, постарался рассмотреть. Во тьме разобрать было трудно, вег-дич вроде бы рылся в хвое. Ага, это он, гад, топор подальше отгребает. Говаривали, дикие дарки с железом не уживаются, лапы оно им прожигает. Как же, вон как яро загребает. В лапу взять не может, попробуй с такими когтищами ухвати, но боязни к железу и рядом нет.

Лит пощупал собственную щиколотку, ладонь стала липкой. Приласкала тварь коготками, — судя по боли, может и до кости зацепило. Был бы в сапогах, — испортил бы обувку, душегуб. Придется хвои нажевать и приложить.

Боль в разодранной щиколотке, залепленной кашицей хвои, потихоньку успокаивалась. Внизу было тихо. Ночной холодок давно забрался под старую рубаху, Лит ежился, обнимая ветвь.

Поганка-дело. Топор не достать. Зубастые сторожат. Не ушли, затаились. Вроде хитрые, но не хитрее человека. Возились бы вы с топором, как же. Умники безмозглые.

Лит знал, что до утра продержится. Кровь из ноги остановилась, не так уж и холодно. Хотя в дедовом жилете было бы в самый раз. Ничего, до утра просидим. Вот только что потом? Вег-дичи, хоть и считаются ночными дарками, днем никуда не деваются. Сказки все это. Может, тролли на солнце каменеют, а навы утром в огромных жаб превращаются, но вег-дичи остаются вег-дичами. Пустым сказкам пусть те верят, кто в лесу не бывает. Выходит, останутся твари ждать добычи. Лит собой гордился в меру, но если рассматривать с точки зрения любителей мяса, то даже костлявый углежог, ничуть не хуже косули или годовалого кабанчика. Подождут. Значит, терпеть пока руки-ноги сведет и им в лапы валиться? Или попытаться спрыгнуть и убежать? То есть, опять же прямиком им в лапы свалиться? На помощь рассчитывать глупо. В деревне найдется два с половиной хвастуна, что охотниками себя величают, так они, если про вег-дича услышат, до зимы просидят запершись. Говаривают, когда вег-дичи совсем допекают, наместник на облаву войско присылает. Ну, к этому времени от углежога и косточек не останется. Откуда вег-дичи вообще взялись? Ведь редкостные твари. Самому Литу лишь раз шкуру такого дарка довелось видеть.

Угу, зато сейчас насмотришься. Если успеешь. Интересно, они сперва за требуху принимаются, или с мозга начнут?

Поганка-дело. Ничего ты здесь не высидишь. Эх, топор бы…

Единственное, что могло бы сойти за оружие — это нож. Лит пощупал самодельные ножны. Нож, конечно, инструмент надежный и испытанный. Только лезвие длиной с половину ладони страху на вег-дичей едва ли нагонит. Нет, свежевать им вполне можно, вот только как уговорить вег-дича посидеть спокойненько, пока с него шкуру драть будут? Эх, нужно было новый нож купить. Все на топор копил. Так теперь спрятанные у хижины «щитки» и пропадут.

Что-то нужно делать. Если день здесь просидишь, послезавтра дядька Жор за товаром приедет. Сожрут и его, и меринов, тогда кому товар будет нужен? Без бобов и масла зимовать будет совсем худо.

Лит вытащил нож. Острый, утром точил. Это хорошо. Делом нужно заниматься.

Углежог лазил по ветвям, не особенно скрываясь. Тряс и ломал ветви, сыпал вниз иглы и кору. Вег-дичи, если и следили, то ничем свое присутствие не выдавали.