Максим Казакевич - Двое из будущего

Но Мишке Санкт-Петербурга было мало. Рынок для наших новых товаров казался необъятным – Москва, Нижний Новгород, Харьков, Киев, Варшава, Минск и так далее. Все крупные промышленные города были нашими потенциальными клиентами. И потому, призвав со стороны торговых агентов, он положил им хороший процент с продаж, снабдил рекламными материалами и, благословив на доходное дело, отправил распространять новую "религию". И попутно, стал формировать бригаду монтеров, что будут разъезжать по заказчикам и устанавливать купленное оборудование.

Мы росли очень хорошо. Продажи увеличивались, производство канцелярии постоянно показывало положительную динамику, лицензионные отчисления превратились в небольшой, но полноводный ручеек. Рядом с нашим основным цехом к концу лета возвели пристройку, где под Мишкиным руководством планировалось начать производство замков. Пока ограничились только этим, оконная, мебельная и прочая фурнитура подтянется позже. И вот, в связи с этим, из-за нашего бурного и неуемного роста мы впервые столкнулись с первой и серьезной нехваткой денег. Мы уперлись в некий потолок. Нам необходимо было развиваться дальше, а развиваться оказалось не на что. Ждать, пока на счет накапает нужная сумма, мы не хотели – это потеря времени. Нужно бежать вперед, торопиться. Всего через четыре года Россия полыхнет, и хотелось бы к этому времени встать на ноги как можно крепче. Моллер прилагал серьезные усилия для поиска денег, но пока этого было мало. Те облигации, что он выкинул на рынок, особым спросом не пользовались. Ему удалось разместить едва ли треть от выпуска. А это все же слишком мало. Ведь мы, в свете грядущего расширения ассортимента товаров, запланировали прикупить литейный заводик, так чтобы проволока для тросов и ленты для кнопок и "егозы" были бы нашими собственными. И для будущих замков нам понадобится выплавка по форме, что очень упрощало нам жизнь. Нет нужды искать поставщиков и договариваться о цене. Можно все сделать самим. Тогда бы мы имели более высокую добавленную стоимость и, следовательно, более высокую прибыль. Мы уже присмотрели один такой и с хозяином уже переговорили. Заводик был небольшой, но хороший, оборудование не старше пяти-десяти лет. Находился в Новгороде, что было не так далеко от нас. Хозяин был согласен уступить половину своего предприятия, но цену просил хорошую. Мишка с ним упорно торговался, сбавил итоговую сумму на несколько тысяч, и все было бы хорошо, да только денег нам все равно не хватало. А ждать мы не хотели. Моллер, поднапрягши мозг, не смог выдать ничего иного кроме как обратиться за кредитом в банк. В любой другой, но не в наш. В "Русско-Азиатский", например. К тому же и знакомства он там имел, а это могло нам слегка помочь. И судя по всему, нам бы так и пришлось действовать, если бы Мальцев старший весьма своевременно не привез мне за невесту приданое.

Приехал он ко мне в конце августа вместе со всем семейством. Приволок с собой жену, которую я до этого ни разу не видел, старших сыновей и нотариуса. Радостно облобызавшись при встрече, он представил мне свою супругу:

– Вот, Иваныч, знакомься – Ольга Даниловна, твоя будущая теща, – сказал он с какой-то садисткой ноткой. – Приказываю тебе ее любить и жаловать.

И супруга Мальцева, полная и розовощекая женщина с колючими глазами, с какой-то долей надменности чуть-чуть наклонила голову – поздоровалась. Я вежливо приподнял котелок.

– Ну, что, оформляться сейчас будем или до завтра подождем? В баньке попаримся, посидим хорошенько, а завтра и рассчитаемся?

– Я тебе дам "посидим хорошенько", – подала голос недовольная Ольга Даниловна и незаметно двинула мужа локтем. – У нас поезд на завтра, на утро. Нечего время терять.

Мальцев бессильно развел руками.

– Понял, в кого вырастит твоя невеста? Не передумаешь?

– Не передумаю. Деньги-то привез?

– Привез, привез. Давай оформляться.

И мы прошли в мой кабинет. Сыны Мальцева поставили на стол пузатый портфель, расстегнули клапан и по пачке стали бережно выкладывать на поверхность. Шестьдесят пять пачек с червонцами выстроились в египетскую пирамиду.

– Пересчитывать будешь?

– Буду, – подтвердил я догадку Мальцева. – Деньгам нужен счет.

И, нисколько не смущаясь, присел во главу стола и принялся за скрупулезный подсчет. Считал долго, несколько раз сбивался. Пальцы после работы были черными, словно я тут не с деньгами возился, а уголек между пальцев катал.

– Все правильно? – спросил Мальцев, когда я устало откинулся на спинку стула.

– Да. Ровно шестьдесят пять, как и договаривались.

– Ну, тогда и договор оформить надо бы. Дмитрий Моисеевич, присаживайтесь, доставайте свои бумаги.

Нотариус не спеша пристроился к столу. Вытащил из портфеля уже исписанные листы бумаги, протянул мне.

– Ознакомьтесь, пожалуйста, и распишитесь, – прогундосил он простуженным голосом. Я с интересом взял у него листок.

В общем-то, обычный договор о намерениях. Я обязуюсь взять в жены дочь Мальцева, а он дает мне шестьдесят пять тысяч рублей ассигнациями в качестве приданого. В случае моего отказа от венчания по какой-либо причине, я буду обязан вернуть эти деньги и выплатить неустойку за нанесенную обиду, в размере десяти тысяч рублей.

– А это вообще законно?

– Что именно? – недоуменно посмотрел на меня нотариус поверх очков. – Вам что-то не нравиться?

– Это нормально вот так приданое принимать?

Мальцев хмыкнул.

– А ты думал, я тебе деньги просто так отдам под честное слово? А как я потом доказывать буду, что я тебе эти деньги давал? Не валяй дурака, ставь свою закорючку, если все нормально.

Я пожал плечами. В общем-то, он прав. Договор можно составить хоть о продаже души, и он будет считаться в силе, если, конечно, он не состоит в противоречии с законодательством. Я не знаю, как сейчас обстоят дела в этой сфере и потому пришлось довериться более опытным людям. Прочитав еще раз внимательно нехитрый текст и, не найдя в нем подводных камней, с удовольствием подмахнул оригинал договора и его копию. Подув на чернила, отдал один лист Мальцеву.

– Странное чувство, – задумчиво произнес я. – Как будто Марину только что купил.

– Но-но, – грозно посмотрел на меня он. – Ты мне это брось. Если будешь обижать мою дочь, то не побоюсь никого, приеду и лично наставлю на путь праведный. Ты не купил ее, это я обеспечил ей хорошую жизнь. Понял?

– Понял, – улыбнулся я и поднялся со стула, протягивая руку для настоящего купеческого скрепления договора. Мальцев жестко сжал мою ладонь.

– И не вздумай Маришку забижать. Она тебя, дурака, любит.

И от его слов у меня полыхнули уши, как у какого-то сопливого юнца. Мне было приятно это слышать.