Андрей Марченко - Литерный эшелон

Когда выяснилось, что от беляков они все же оторвались, Павел развернул колонну на запад, ожидая выйти к восточному побережью Каспия. Но поход продолжался день, другой, а моря все еще не было. Командир тогда решил, что определил свое положение неверно, и сейчас обходит море с севера, пошел на юго-восток…

Порой отряд пересекал овраги, русла высохших рек, какие-то грунтовые дороги будто не обозначенные на карте. По одной попытались пойти в надежде, что она выведет хоть куда-то: вместо того степной шлях растворился, разбился на полдюжины тропок.

Моря по-прежнему не было.

Где-то в туркестанских степях эскадрон налетел на зиму. Холод будто бы был небольшим, но, мешаясь с сыростью и пронзительным ветром. Вокруг на много верст не было ни одного деревца. Имелся лишь неизвестно откуда взявшийся жальник.

Павел на ночь велел эскадрону укрыться в буераке, ломать кусты и кресты и жечь из них костры.

– Святохульники мы экакие… – причитал иной солдат, но от костра не отодвигался.

– Это все предрассудки, – сообщал комиссар, кутаясь в кожанку.

– Мертвые простят. Живым нужнее, – успокаивал Оспин.

По небу плыла луна более чем обычно похожая на кораблик. Летели облака, они закрывали звездный купол, и сами звезды то гасли, то разгорались, раздуваемые ветром будто цыганский костер в степи.

– Может, пока мы тут бродим, в мире уже победила пролетарская революция, – бурчал комиссар.

– …И землю поделили… – вторил ему из толпы кто-то вполне крестьянского вида.

Чтоб подбодрить людей Павлу пришлось рассказать про цель поисков. Что ищут они некий таинственный город, в котором царизм собрал всяческие блага, машины, которые дадут власть над миром. Что там будет сыто, богато, что землю все желающие получат тут же, сразу – как только она будет превращена в цветущий сад тайными механизмами…

Красноармейской Шахерезаде верили…

А утром Павел принял решение: разворачивать колонну уже на северо-запад. В крайнем случае вышли бы к железной дороге, оттуда можно было бы вернуться к своим, взять припасы, отправиться в поиски снова. В конце концов, можно было солгать, что один район поисков тщательно осмотрен и время пришло взяться за другой.

Но уже вечером на горизонте появился какой-то городок…

– Это и есть ваш тайный град Китеж? – встревожено спросил комиссар.

– Не похож. Вы же видите сами: ограждений нет, как и моря рядом. Что-то иное…

Через бинокль удалось разглядеть красный флаг, едва заметный в сумерках.

– Наши… – сообщил Павел.

Оказалось, что находятся они на Мангышлаке, чуть не в самой его середине. Получалось, что тремя днями ранее они чуть не вышли к побережью, но свернули в сторону и двигались вдоль берега полуострова, медленно от него удаляясь… А кладбище, может быть, принадлежало вот этому, обозначенному на карте поселку, выросшему вокруг колодца и исчезнувшему вместе с пропавшей водой.

В городке их встретил комбат, видимо из «бывших», из военспецов. Одет он был в английский трофейный френч без погон, но с красной звездой на клапане кармана. Как оказалось, оставили его здесь вроде коменданта города. Он рассказал, что основная часть полка ушла на юг, преследуя сбежавшую из города буржуазию.

– Я был против. Так сказал им до англичан – не судьба, сгинут по дороге. И предложил остаться тут, на зимние квартиры… Ну а командир и комиссар посовещались, Дескать, ежели они сбежали, то чуют свою вину. Стал-быть надобности в суде уже нет. Ну а вдруг все же дойдут? Следовало догнать и привесть приговор в исполнение… А я остался: сказался больным. Все равно ведь надо было кому-то остаться… Там ведь с ними дети. Казнить детей – нет такого закона даже революционного. А убить при них родителей, а после забрать назад в город – так ведь ясно, что вырастить из них преданных граждан пролетарского государства потом не выйдет.

– Смалодушничали? – спросил комиссар.

– И смалодушничал…

Павел решил, что самое время перевести разговор на другое:

– Нет ли у вас тут какого-то огороженного колючей проволокой городка?.. – и, подумав, поправился. – Тайного городка?

– Нет, рядом нет…

– А дальше на побережье?.. К северу, положим…

– К северу – нет… Я местный, прошел тут все…

– А к югу?..

Комбат чистосердечно задумался, пожал плечами:

– Не знаю, врать не буду…

– Но вообще тут можно город спрятать?

– Да я вас умоляю. Это Туркестан. Тут двести верст – не расстояние. Тут не то что городок тайный можно спрятать, а уезд!.. Тут раньше было много фортов, но как туркестанцев замири, так они значение потеряли, захирели… Взять, к примеру форт Белые Пески. Там мой прадед служил при Котляревском… Это генерал такой был… Так вот при нем…

Но Павлу было не до прадеда и совсем не до ветхозаветного генерала.

– Когда, говорите, ушли ваши сослуживцы?

– Дней пять как…

Оспин задумался: возникала опасность, что таинственный город найдет не он, посланец вождя, а эта пехтура… С иной стороны: судя по описанию моториста со «Скобелева» охрана городка была небольшой, может одна-две сотни. С тех времен утекло много воды, и вряд ли гарнизон стал больше, но помощь может пригодиться…

– Выступаем завтра же на рассвете… Мне надо, чтоб вы помогли составить маршрут.

Комбат кивнул: это можно, составим…

Тут неуверенно заговорил комиссар:

– Я бы хотел остаться здесь, в городе, дабы осуществлять здесь политическое руководство на месте. Наверняка остался какой-то остаточный буржуазный элемент, который нужно выявить и со всей строгостью революционного времени…

Ага, как же. Держи карман шире.

Теперь Павел решил, что так просто он политического руководителя не отпустит.

– Товарищ комиссар… Сейчас начинается самый ответственный участок пути. Дело, конечно, ваше, но учите: я позже поставлю вопрос об оставлении вверенной части, о том, что часть осталась без политического руководства на месте.

– Да зачем оно вам! Вы и сам – член РСДРП с партийным стажем, больше чем у меня! И мандат за подписью Ленина!

– Что ж… Доверие ваше оправдаю. И доверие Ленина также… После – я возвращаюсь в столицу, а так как вы останетесь здесь – будем прощаться…

Комиссару не хотелось снова выходить в степь, в зиму с таким страшным холодом и ветром. Но еще меньше хотелось оставаться в этом завалящем городке. А вот попасть в столицу – хотелось.

Наживка оказалась проглоченной, комиссар кивнул:

– Я с вами… Я тоже хочу оправдать доверие Ленина.