Мудрость стихов (СИ) - Ротэрмель Роман

— Зачем? Зачем ты даровал мне вечную жизнь? — изнеможённо спросила воительница.

— Ты мне не благодарна за это? — плавный, мужской голос, казалось, послышался со всех сторон.

— С чего вдруг? Я бы могла обрести покой.

— Кто тебе сказал, что смерть дарует тебе покой?

Икеда вертела головой. Глаза всё яростнее наполнялись слезами.

— Богиня как-то сказала мне тоже самое. Да уж, вы стоите друг друга. Забавляетесь как можете, не думая о людях.

— Что люди для нас, Богов? Всего лишь смертные, несведущие ничего, кроме самих себя. К чему нас о вас думать, но… — голос прервался, губы Идзанаги дёрнулись в лёгкой улыбке, — Я думаю о тебе. Ты смогла удивить меня. Меня! Творца жизни и смерти, поэтому я не хотел, чтобы ты умирала и наблюдал, как ты постоянно произносишь имя моей возлюбленной. Хорошо, что Идзанами не видит тебя сейчас. Она считает, что женщине не пристало проливать слёз, особенно из-за мужчины.

Икеда быстро снесла капли со своих щёк, но слёзы сами вырывались с её мелькающих век.

— Что же произошло? Почему я не помню своих предыдущих жизней?

— Я могу говорить, но лучше покажу то, что ты желаешь увидеть.

Идзанаги плавно дотронулся до лба воительницы. Яркий свет накрыл её взгляд. Она чувствовала прохладу, но ветер лишь слегка сквозил по коже, словно неведомая стена прикрывала её от несущегося холода. Икеда огляделась, оказавшись в месте, что знала, видела, была долгое время. Храм казался пустым, омрачённый холодным, пасмурным оттенком. Она слышала лишь свист лезвий, удары мечей, что доносились за алыми колоннами. Юная девчонка занималась под крышей храма. Воин, что сражался с ней, был выше, шире и сильнее, и казалось, мог победить одним чётким ударом, но девчонке хватило лишь мгновенья, чтобы выбить меч из рук воителя. Её мастерство поражало. Скорость и уверенность в каждом действии вызывали восхищение. Икеда узнала юную девушку с первого взгляда. Это была она. Молодая Икеда, что провела детство в стенах храма. Она смотрела на саму себя с неимоверным любопытством. Девчонка вдруг обернулась, взглянув прямо на неё. Они смотрели друг на друга, словно изучая, как давно забытых знакомых. Воительница ждала хоть эмоции от юной девчонки, но она отвернулась, не шевельнув ни мускулом. Не улыбки, не малейшего интереса, лишь безмолвное хладнокровие, что напоминало горечь сожаления. Дикий ураган гнал Икеду дальше по дороге, что проходила вдоль храмовых ветвей вишни. Она услышала дикий гул, вопль полный боли, заставляющий землю содрогнутся. Воительница увидела себя вновь, но уже куда старше. Юную охотницу, крепко сжимающую в руках тёмную сталь катаны над побеждённым драконом, изнывающим от предсмертной боли. Охотница обернулась, взглянув на Икеду, и вновь не эмоции. Горький холод и блеск чёрных, как мгла глаз — это всё, что виднелось на её лице. Воительница шла по бесконечной тропе и встречала себя, всё старше, всё мудрее, но не одно воспоминание ей не отвечало. Ненависть, холод, равнодушие преследовали её весь долгий путь, в каждом лице. Видела, как люди благодарили её, улыбались ей, но лишь хладнокровие вело её, даже в самые тёплые моменты.

Тропа медленно сужалась. Множество ветвей над головой скрывали свет, но выйдя из тёмной гущи, восходящие лучи солнца тут же ослепили Икеду, накрыв ярким блеском. Тропа заканчивалась у обрыва. Широкий каньон расплывался среди множества высоких скал. У самого обрыва стояла пожилая женщина. Её длинные, вдоль спины волосы были седы, словно молоко. Белоснежный халат свисал до самой земли. Женщина обернулась. Мудрое, прекрасное лицо улыбалось. Искренне, по-настоящему, без печали и холода. Икеда улыбалась самой себе, взывая к самым дальним эмоциям.

— Я ждала тебя, Икеда. — произнесла женщина, не переставая улыбаться.

В её больших, чёрных глазах бурлила жизнь, а каждое слово столь выразительное, столь ласковое, что внушало неимоверное чувство тепла.

— Всю нашу жизнь мы шли дорогой, что вела нас, и не сворачивали не на шаг. — продолжила она, — Через боль, ненависть, безумие и вечный холод. Столько трудностей, окружающие нас, но теперь я улыбаюсь тебе, Икеда, потому что мой путь, наконец, окончен. У всего есть конец и наш здесь, так что иди вперёд уверенно, и не оглядывайся.

Слёзы сверкали на щеках воительницы, но искренняя улыбка всё же затмевала каждую из бушевавших эмоций. Женщина нежно приподняла пальцами её подбородок. Чёрные глаза, как одни пылали в отражении друг друга.

— Мы всегда были такими плаксами, такими ранимыми и любящими, но скрывали всё это за лживой маской, ибо эмоции — это слабость, но сейчас можно, поплачь, ведь никто не обвинит в слабости воительницу, познавшую смерть.

Она отвернулась от Икеды, улыбнувшись в последний раз. Ветер, диким ураганом зашумел вдоль обрыва, и женщина рассыпалась в прах, исчезнув в несущихся облаках. Воительница раскрыла заплаканные глаза, вновь увидев рядом с собой тело Хисао. На его груди колыхался крохотный лепесток сакуры с каплей засохшей крови. Она сорвала лепесток, спрятав его за воротником.

— Я верну его тебе, в следующий раз. — промолвила Икеда.

Она положила ладонь на рукоятку катаны, на мгновенье обнажив блеск тёмного лезвия, что вдохновлял и придавал новых сил. Воительница в очередной раз ступила на широкую тропу. Она знала, что её ждёт в конце, и спрятав глаза за амигасой, уверенно шла вперёд. Её вёл вечный путь, усыпанный алыми цветами космей.

Ищу я видимого света,

Что мглы развеет тёмный мрак.

Ищу того, кто даст ответа,

И отворит небесных врат.

Смерть найду в борьбе суровой,

В прах обратятся все мечты,

И путь мой кончится дорогой,

Там, где вырастут цветы.