Мудрость стихов (СИ) - Ротэрмель Роман

— Что ты тут кричишь? — надменно спросил Хисао, практически наступая на обнажённые ноги девушки, — Не боишься привлечь к себе плохих людей?

Девушка молчаливо не отводила от него взгляда, продолжая беспричинно улыбаться, натягивая тонкие, розовые губы. Хисао сдержано ждал ответа, но его терпение медленно иссякало. Он подходил к ней всё ближе, буквально припирая девчонку к холодному камню, и продолжая стучать пальцами по рукоятке меча.

— Не боишься, что навлечёшь на себя смерть? — сурово спросил он.

— Но все мы умрём, воитель, никто не живёт вечно. — шустро ответила девушка, будто слова сами вырвались с её языка.

Хисао резко сменился в лице. В мгновенье ока, его взгляд наполнил ужас, казавшийся для хладнокровного воина чем-то давно забытым. Он попятился назад, нервно покачивая головой. Брови сужались в пугающей агрессии. Страх уверенно перерос в злобу, а взгляд так и сверкал неконтролируемой ненавистью, что казалось, сейчас вырвется с его ладони. Девушка продолжала глупо улыбаться, не думая даже и двинуться с места. Хисао резко обнажил катану. Оглушающий свист пронзил широкие скалы, затерявшим в густой чаще. Воитель занёс лезвие, замахнувшись на беззащитную, казалось, даже не осознающую происходящего девушку. Остриё меча врезалось в тёмную сталь. Эхо от грохота металла было куда громче и обширнее, что даже лес содрогнулся, сузив кривые ветки. Девушка не переставала улыбаться, видя себя в отражении катаны. Икеда отразила удар также уверенно, также мастерски, словно многократно отрепетированное действие. Она ровно держала свой меч, тут же откинув лезвие Хисао в сторону, и прикрыв невозмутимую девчонку. Воитель терял спокойствие, терял сосредоточенность, что присуща истинному воину. В его глазах сверкала ненависть, злоба, жестокость. Он бродил из стороны в сторону, глубоко глотая воздух и яростно сжимая в ладони меч. Девушка вдруг резко вскочила с места и бросилась в сторону лесной чащи. Икеда старалась сохранять спокойствие, но обстановка не позволяла ей сдерживать свои чувства. Её руки дрожали, не отпуская катаны. Она наблюдала за девчонкой, что бежит в неизвестность на своих босых ногах. Девушка на мгновенье обернулась. Её игривые глаза были невероятны знакомы, а гнилая, тёмная ухмылка вырывалась с её бледно-алых губ. Она бросила назойливых смешок и тут же скрылась в чаще.

— Я говорил с ним. — произнёс Хисао, — Говорил с Идзанаги.

Икеда плавно перевела взгляд на воителя. Видела его безрассудный, почти запуганный вид, что он пытался скрыть за яростным выражением.

— И знаешь, что он мне сказал? — продолжил Хисао, покачивая головой, — Что я умру. Я умру.

Его голос дрожал, с трудом вырывая каждое слово.

— Все люди умирают. — спокойным тоном ответила воительница.

— Но не ты! Ты не умираешь. Ты топчешь эту землю уже тысячи лет, не зная конца. Чем же я хуже тебя? Ничем! Даже наоборот. Я лучше тебя, и в этом мире нет того, кто равен моему мастерству.

Высокомерие и злоба пылали в его глазах, заставляя неконтролируемо поддаваться эмоциям. Он бродил из стороны в сторону, не в состоянии унять нарастающий гнев. Лезвие сверкало с каждым его движением. Взгляд пылал в отблеске тёмной стали. Икеда следила за своим томным дыханием.

— Ты стара, воительница, хоть и выглядишь, как девчонка, но это лишь облик, всего лишь обман, а я молод. Твоя ловкость и сила уже давно исчерпали себя, а я нахожусь на самом пике своих умений, и не важно сколько жизней ты прожила. Всё закончится здесь.

Воительница подняла широко раскрытые глаза. Она боялась, не желала продолжения, но всё же упёрлась ногами в твёрдую землю, слегка склонив плечи. Ухмылка Хисао первое, что она заметила. Он совершил резкий выпад. Воительница отразила удар. Скрежет ревущего металла пронёсся, словно дикая волна. Она отступала, отражая многочисленные, быстрые атаки. Искр лезвий было так много, что казалось, они сейчас сожгут пустынную землю. Икеда не отводила глаз с меча своего противника, но и не могла не обратить внимания на гневное лицо, что мелькало в мыльном отблеске. Она ловко увернулась в сторону, почувствовав под собой твёрдый камень. За её спиной, через густые скалы и мелкие булыжники, возвышалась гора. Пятки соскальзывали вниз, пока Икеда старательно отражала удар за ударом. Камни становились всё мельче, всё острее с каждым трудным, но аккуратным шагом. Вдруг Хисао резко отступил, увернувшись в сторону. Яркие лучи солнца ударили ему в лицо. Пик горы казался невероятно могучим и высоким, что широкий лес лежал прямо на краю глаза. Вершина была усыпана множеством мелких и острых камней, что так и валили с ног, впиваясь и скользя под подошвой. Хисао умело встал на пятки и совершив несколько уверенных прыжков, нанёс удар снизу. Икеда упёрлась ногами, но земля уходила у неё из-под ног. Искусный удар воителя пришёлся в самый центр меча. Катана вылетела из рук воительницы, звоном покатившись вниз по камням. Хисао в тот же миг совершил очередной выпад, направив остриё катаны вперёд. Икеда резко обнажила вакидзаси, дёргавшийся за её поясом, и отразила удар, остановив несущееся на неё лезвие прямо перед собой. Её глаза сверкнули в отражении клинка. Хисао отдалился, замахнувшись вновь, но воительница шустро нырнула в сторону, повалившись вниз по скале. Она перебирала ногами несущиеся щебни, пытаясь замедлить падение, но споткнувшись у самого основания холма, упала на колени. Мелкие, острые камни впились в кожу, вызывая боль. Икеда стиснула зубы, и осмотрелась в надежде отыскать свой заплутавший меч. Тёмная сталь мелькнула прямо перед ней. Катана торчала на расстоянии вытянутой руки, словно кто-то специально вонзил клинок в землю. Она твёрдо схватилась за рукоятку, подняла свой меч и поднявшись на ноги, бросилась в сторону чащи. Боль колола колени. Ветки били в лицо. Лес казался бесконечным, сгущаясь всё сильнее, но лучи солнца, что просвечивали сквозь кроны, вели её вперёд. Она вышла на знакомую опушку, что уже посещала когда-то, вдоль неё шла бесконечная тропа, усыпанная множеством цветов. Глубокое дыхание прерывалось. Сердце вырывалось из груди. Ноги дрожали, прогибаясь под пульсирующей болью. Икеда чувствовала Хисао за своей спиной. Она уверенно обернулась, подняв глаза и устремив самоуверенный оскал на ухмыляющегося от собственного высокомерия воителя. Солнце грело ей спину. Ветер расслаблял уставшие ноги. Хисао сделал резкий прыжок, и бросился на воительницу, сверкая разъярённым взглядом. Икеда приподняла катану, и быстрым взмахом оставила на земле ровную линию, приняв боевую стойку. Она не упускала из виду воина, что мчался на неё, выпячивая вперёд блеск стали. Она видела его на лезвии своего тёмного меча. Следила за его быстрым движением, и вдруг замерла, издав глубокий выдох. Хисао переступил начертанную черту, и воительница искусно выдвинула меч вперёд, отбив выпад противника и закинув его к себе за спину. Она совершила прыжок через его лезвие, словно через торчащую ветку, проскользнула, перекинув катану в левую руку и быстрым ловким разворотом, всадила меч в грудь не успевшего занять защитную позицию Хисао. Он выронил свой клинок и глубоко вздохнул, чувствуя, как лезвие торчит в груди, вырываясь из-за спины. Его глаза приобрели жалостливый вид. С губ вырвался красный оттенок. Хисао напугано глядел в чёрные глаза Икеды, что непривычно для неё дрожали, едва сдерживая слёзы.

— Госпожа. — промолвил он, и упал на колени.

Воительница вытащила катану из его груди. Мёртвое тело рухнуло на окровавленную землю. Кровь капала с клинка. Икеда упала на колени, потеряв всякое желание подняться. Слёзы, стекающие с алого подбородка, вместе с кровью впитывались в землю. Она чувствовала морозное веяние на дрожащих руках. Чувствовала смерть у своих коленей. Икеда плавно, устало подняла глаза. Идзанаги парил над телом Хисао. Бог, что не являлся воительнице даже во снах. Его длинные, чёрные волосы валились с плеч до самого пояса. Широкое кимоно открывало рельефную грудь, а за спиной виднелось закруглённое копьё, чей блеск порой слепил непривыкший глаз. Взгляд Идзанаги был задумчивым, тревожным. Он не отрывал от Икеды холодных, синих глаз.