Дуглас Хилл - День Звездного ветра

Но как только он собрался войти внутрь, дверь на другом конце маленькой комнаты начала открываться — и он заметил темно-красную униформу.

Быстро он позволил своей двери закрыться. Итак клоны были все еще в башне. Их обучение, подумал он, должно быть включало высокую степень слепого повиновения, раз они так готовы рисковать собственными жизнями в поисках Первого. Им должно быть известно, что для них не может быть места в маленьком космоботе на крыше башни. Кейлл подтянул компьютерную стойку к двери, опрокидывая ее со взрывом искр. Это и сила Звездного Ветра должны были задержать клонов. Достаточно долго, чтобы он смог использовать единственный шанс убраться отсюда.

Он скользнул к окну, едва взглянув на золотистую груду Первого, валяющегося неподвижно лицом вниз у стены. На мгновение Кейлл остановился, пригнувшись низко возле окна, пока ветер врывался визжа в комнату. Он чувствовал, отдельно, каждую рану и синяк, которые пульсировали в его теле, после стольких жестоких схваток которые выпали на его долю в этот день.

Кейлл понимал также, что то что он планировал, было довольно трудным делом и в тихий спокойный день, когда бы он был полностью готов и полон сил.

Его рот изогнулся в кривой полуулыбке. Как говаривал его наставник капитан, только мертвый легионер сдается.

Кейлл еще раз сформировал в сознании имя Джлр. Но снова ответа не было. На мгновение его плечи поникли — потому что он знал, что если она добралась до корабля, она должна ответить. А если не добралась до сих пор… то уже не ответит никогда.

Снаружи башни Звездный Ветер достиг ураганной силы. И даже Джлр не могла бы лететь в этом пронзительно воющем, пыле-грязевом аде.

Потом он распрямился, с холодным и решительным выражением. Был еще корабль на башне, и каким-нибудь образом Кейлл должен был найти силы, чтобы добраться до него. Как-то он должен выжить, отомстить за Джлр — разыскав Воителя.

Он потянулся и крепко ухватился за край оконной рамы. Затем скользнул вверх, раскачиваясь в чудовищном порыве шторма.

Когда Кейлл высунулся за край окна, Звездный Ветер взревел и схватил его, прижав его тело к стене, как если б он был висящей полоской ткани. Переливая каждый кусочек его силы и воли в стальную хватку рук, Кейлл удерживал себя на пределе невозможного — в то время как он должен был отпустить одну руку и попытаться изогнуться в бок, обратно к платформе наружного лифта.

Он подтащил себя и отпустил правую руку. И в это время Звездный Ветер закружился обратно на себя. Гигантский порыв ударил изогнутое тело Кейлла, зачерпнув его вверх, и бросив за углом вертикального паза вниз, на твердую металлическую платформу лифта.

— Уже второй раз ты помогаешь мне, — сказал Кейлл вслух ветру, вспомнив порыв, который задержал Первого. — Ты на моей стороне?

Кажется так оно и было. Ветер не долго угрожал смести Кейлла с площадки каждую секунду. Вместо этого, его титанические порывы прижимали человека, почти до неподвижности к внутренности вертикального паза.

Кейлл глянул вверх. Это был длинный путь и очень мало шансов преодолеть его. Башня теперь едва не раскачивалась, но вибрировала как огромный камертон. И все строение, казалось, наклонилось вбок. Самое время убегать всему живому с поверхности Рилина.

Кейлл сел, прижавшись левым боком к внутренней стене. Он был достаточно высок, так что его плечи давили на одну сторону паза, в то время как подошвы сапог упирались в другую.

Многие из легионеров тренировались в жестких условиях Железных Гор Мороса. Поэтому техника лазания была второй натурой Кейлла, включая технику подъема в широких разломах в скалах — трещинах или «трубах». Он уперся спиной в одну сторону, а ногами в другую и начал подниматься скользящими шагами, используя трение и силу ног, чтобы сохранять положение.

Кейлл делал так раньше много раз. Но не на гладкой металлической стене во время самого ужасного урагана в галактике.

Тем не менее он начал подъем.

Вся его жесткость сконцентрировалась в точку и направляла его усилия. Его ноги были как полосы негнущейся стали их боковая сила удерживала его внутри паза. Отталкиваясь руками под собой он скользил спиной вверх на пару сантиметров. Потом одна нога двигалась вверх; потом — другая. Потом процесс повторялся — только немного выше каждый раз.

Пот тек с его тела, когда ветер кружился и штормил внутри паза, пытаясь подбросить его вверх, хлопая его тело так, как будто пытаясь разорвать его пополам. Его легкие старались сделать вдох, когда воздух вырывался ветром из его раскрытого рта. Боль росла в ногах, по мере того, как жесткое давление взимало пошлину с мускулов.

Он чувствовал все эти вещи, но держал за алмазно-твердым барьером концентрации.

С мучительной медлительностью, но без пауз и передышек, он полз на башню.

Чувство времени исчезло, так что он мог бы тащиться и минуты и дни. Чувство других опасностей было задвинуто в сторону, так что если бы башня накренилась в этот момент, Кейлл бы сохранял свое положение, пока не ударился о поверхность. Даже подавляющий безумной яростью ветер отступил от его сознания, он казался не более чем отдаленным ревом в ушах. Кейлл не смотрел вверх или вниз; его глаза не видели ничего, кроме стены напротив. И он полз.

Скользил спиной вверх на пару сантиметров. Потом одна нога вверх; потом другая. Повторение процесса. Повторение снова. Снова. Снова…

Казалось прошло столетие. Миллионы… вечность. Маленькая область в сознании Кейлла начала информировать его, холодным, рациональным тоном, что даже сила и решимость легионера имеют предел — и что он уже достиг его. Он продолжал ползти.

Маленькая область его сознание сказала ему, что башня теперь наклонена сильнее, что металлические опоры гнутся и трещат, с огромным грохочущим треском мучимого металла, что очень интересно — кто продержится дольше — башня или он. Он продолжал ползти.

Маленькая рациональная область ее сознания умолкла, и приготовилась к смерти.

Потом верхняя часть спины скользнула болезненно через острый металлический угол. Рефлекс отбросил левую руку и пальцы нащупали захват и ухватились. Больше не было внутренней стены паза; вообще не было стен.

Он был на вершине.

С последними отчаянными остатками сил он оттащил себя в сторону по плоской поверхности металла и покатился. На мгновение ветер придавил его неподвижно к металлической поверхности там, где он лежал — затем подтолкнул дальше, почти презрительно. Он покатился снова… и упал.