Василий Головачев - Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя

Проводник опомнился, натянул лук, выждал момент и пустил стрелу.

Выстрелил и Шурик, вспомнив о винтовке.

Стрела и пуля с титановым стержнем нашли цель, заставив черную птицу уворачиваться, подставляться под удары сокола.

Однако силы гигантов были примерно равны, и помощь людей – Илья присоединился к бойцам, раз за разом метая разряды в лебедя, расходуя свою энергию через крест-уморь, – лишь поддерживала равновесие.

– Георгий, присоединяйся! – оглянулся на Витязя Антон, имея в виду второй крест.

Но Георгий не ответил, зорко следя за схваткой с язычком пламени в руке.

Птицы свалились на парусник, едва не раздавив людей на палубе. Женщины, Максим с Данилой, Ратников и Шурик посыпались в воду.

Георгий в этот момент изловчился, подпрыгнул вверх на добрых три метра и воткнул горящее перо в шею соколу, словно делал укол. Укол этот вызвал неожиданно мощный эффект. Сокол вырос в размерах, ударом крыла отбросил лебедя далеко в сторону, метнулся к нему, сбил на воду, заработал клювом так, что полетели струи черных перьев!

И летающий монстр не выдержал атаки, заметался из стороны в сторону, закувыркался, закричал и начал отступать, отмахиваясь крыльями и когтистыми лапами. А затем нырнул в воду и исчез.

Сокол встряхнулся, заклекотал, сделал круг над местом падения лебедя-змея, повернул к паруснику, на палубе которого суетились десантники, помогая упавшим в море подняться на борт. Георгий, также свалившийся в воду после удачной «инъекции пера», взобрался самостоятельно, махнул рукой.

Сокол осторожно сел на край палубы, разглядывая людей круглыми, янтарно-светящимися, умными глазами.

– Знакомьтесь, – произнес Георгий хладнокровно. – Финист – Ясен Сокол, символ Жизни, символ Славы, символ светой Руси.

Сокол поклонился. Во всяком случае, выглядел его жест именно так.

Максим и Данила нерешительно кивнули в ответ.

– Привет, – пробурчал Ратников, отжимая воду из куртки.

– Значит, легенды о Финисте… – начал Антон.

– Имеют под собой реальную основу, – закончил Влад.

Корабль вдруг под ногами пассажиров качнулся и начал распадаться на отдельные «льдины».

– Садитесь! – скомандовал Витязь. – Влад, Шурик!

Проводники проворно бросились к соколу, вытянувшему крылья в разные стороны, вспрыгнули на них, полезли на спину птице, цепляясь за мерцающие огнем всех оттенков алого цвета перья.

– За ними! – подтолкнул Владиславу Илья.

– А мы… не обожжемся?

– Будет горячо, но придется терпеть, – услышал его голос Георгий.

Аварийная посадка на сокола закончилась в тот момент, когда последние остатки парусника расплылись отчетливо видимыми в молочной пене прозрачными кругами воды.

– Держитесь крепче! – крикнул Георгий.

Сокол расправил крылья, взмахнул ими несколько раз, подпрыгнул и взлетел.

Такого водопада – длиной от горизонта до горизонта – они еще не видели!

Целое море пенящейся воды падало в пропасть, и смотреть на это головокружительное зрелище можно было бесконечно!

Однако сокол, названный Георгием Финистом, недолго парил над гигантским водопадом, сделал круг, как бы давая седокам возможность полюбоваться катаклизмом перехода стихии воды в стихию воздуха, и устремился в густеющий туман, олицетворявший собой воздушный подплан Нави. Через несколько минут полета апокалиптический водопад скрылся из глаз, гул отдалился, наступила тишина, и птица с пассажирами на горячей сверкающей спине повисла в бескрайней сияющей перламутром бездне, не имеющей никаких ориентиров. Лишь сила тяжести, хотя и уменьшенная, все же прижимала людей к спине сокола, давая понять, где «низ», а где «верх» в этом мире. Но куда летит птица, над чем пролетает, чем ориентируется, ни увидеть, ни понять было невозможно.

Илья попытался подключить для ориентации «в нигде» экстрасенсорику организма, но не преуспел в этом занятии. «Третий глаз» отмечал со всех сторон только сияющее нечто. Ни дна, ни стен, ни крыши у этого воздушного объема не было.

Сокол летел, равномерно взмахивая крыльями, словно видел цель, в отличие от своих пассажиров. Изредка он косился на людей, как бы проверяя, не слетел ли кто-нибудь с его могучей горячей спины под напором ветра, но скорости не снижал. При этом казалось, что никуда он на самом деле не летит, а просто висит в воздухе рядом с огненной бороздой – следом Морока.

Сначала седоки цеплялись за перья удивительной птицы изо всех сил, боясь свалиться в бездну. Потом все приноровились к положению, устроились поудобнее и расслабились. Молодежь снова потянуло в сон. Однако вскоре вокруг стали происходить перемены, и люди вновь напряглись, чувствуя приближение каких-то событий.

Сияющая бездна стала терять блеск. В ней начали проявляться темные провалы, складывающиеся в объемные узоры, напоминающие звездные скопления и галактики, только наоборот. Если с поверхности Земли звезды и их ассоциации виделись светящимися на темном фоне космоса, то здешние скопления были черными на светлом фоне.

Похолодало. И это – несмотря на жар тела сокола.

Люди сдвинулись теснее, посматривая на сидящего в позе лотоса Георгия. Но Витязь молчал, уйдя мыслями в себя.

Темнота сгустилась.

Теперь сокол летел почти в абсолютном мраке, в котором постепенно таяли последние паутинки света. Лишь огненная река в сотне метров от трассы полета светилась по-прежнему ярко, хотя цвет ее свечения сдвинулся к багровому диапазону, а плотность текущей «лавы» уменьшилась.

– Мы не замерзнем? – шепнула Валерия, прижимаясь к спине мужа.

– Не думаю, – качнул он головой, усмехнулся. – Насколько я понимаю, впереди нас ждет стихия огня. Не сгореть бы!

Словно в ответ на его полушутливое замечание в глубоком мраке, объявшем летящую птицу со всех сторон, где-то очень далеко проявились алые огоньки, напоминающие угли костра.

Люди встрепенулись, вглядываясь в эти огоньки, начинающие разрастаться и складываться в тусклую медузу по курсу полета.

– Граница? – неуверенно сказал Ратников, подразумевая смену планов Нави – воздушного на огненный.

Георгий поднялся на ноги, выглядывая из-за шеи сокола.

Огни впереди слились в общее зарево в форме ромба.

– ДУ-РА! – проговорил Данила.

– Что?! – изумленно глянул на него Антон. – Ты о ком?