Алексей Корепанов - Копье и кровь

– Отцепился, не отцепился… – проворчал Шатан и махнул рукой. – Ладно, умолкаю.

– Замечательно, – сказал Каррин. – Так что у тебя за вопросы, Кристиан?

– Сначала насчет Арамиса. Это вы его?

– Нет, – мотнул головой веронец. – Мы ничего не знали ни о вашем полете на Аполлон, ни о возвращении. Сейчас впервые от тебя услышали, вот. Если не веришь, давай, проверяй меня на детекторе. – Он повел головой в сторону стола. – Или пошлю Здено за отверткой.

– Мне сказали, что есть такие… «летающие невидимки», – произнес Габлер. – Их трудно обнаружить.

Каррин пожал плечами:

– Много есть всякого. Но повторяю: мы о вашем возвращении с Аполлона ничего не знали.

– Значит, действительно грэнды… – тихо сказал Крис. – И Низу тоже они…

– Ты был бы следующим, – заметил Каррин. – Так что считай, Лили тебя спасла. Теперь вы в расчете, вот.

– Не совсем, – возразил Габлер и посмотрел на риголку. – Конечно, Лили, ты можешь этим не заморачиваться… И я понимаю, что ты считала меня врагом… Но все-таки мне как-то неприятно. То грэнды обманули, то ты. Блип, так я вообще скоро никому не буду верить! Ведь кто-то совсем недавно говорил, что будет летать в другой стае. Это же была совсем необязательная ложь, согласись, Лили!

Риголка положила руки на стол и повернула к нему голову. И Крис увидел, что она улыбается. Не мстительно, не злорадно, а очень даже добродушно. И от этой улыбки ее лицо еще больше похорошело.

– Я просто не совсем точно выразилась… Кристиан, – сказала она, и вид у нее при этом был вполне невинный. Ну разве что во взгляде сквозили озорство и хитринка. – Или ты не так меня понял. Я сказала, что не собираюсь сдаваться и тоже буду летать. Только в другой стае. Это нужно было понимать не как что-то из области грядущего, а как констатацию факта. Я действительно не собираюсь сдаваться и летаю в другой стае. Уже летаю! – В ее и без того блестящих глазах вспыхнул свет победы.

– Вот так наша Лили умеет выкручиваться, – сказал Габлеру Каррин, и теперь уже было понятно, что он именно улыбается. – А на детекторе ее проверить не получится, она его успеет из строя вывести. Об отвертке же не может быть и речи, мы нашу Лили ценим.

– Кажется, я чего-то не понимаю… – пробормотал Крис.

Он даже забыл притворяться беспомощным и, рывком подняв голову, сел и спустил ноги с ложа.

– Ага, – удовлетворенно кивнул Каррин. – Давно пора, «веретено»-то уже не должно действовать. Я так и думал, что ты прикидываешься. Кстати, это тебе минус, мистер Габлер, – твинсер таких проколов допускать не должен.

– Я, собственно, до настоящего твинсера так и не дорос, – сконфуженно произнес Габлер. – Регулар, четвертая категория.

О том, что таких, как он, в отряде называли «сосок», он говорить не стал.

Шатан напрягся, явно собираясь вскочить со стула и броситься на Криса, если тот попробует совершить хоть какое-то движение, которое можно растолковать как угрожающее. Лили не шевелилась, а Каррин поставил на пол и вторую ногу, сложил руки на груди и сказал:

– Вижу, ты не знаешь, что у нас в последнее время творится. Я имею в виду, в «Вероне». Лили передала мне ее с тобой разговор, но сказала она тебе не все. Так что я ее дополню, если не возражаешь. Для ясности.

– Дополни. – Габлер принялся рассовывать по карманам свои вещи. – Только, если не возражаешь, я хотел бы сначала… м-м… кое-куда пройтись.

– Давай. За дверью, в коридоре, справа.

Крис поднялся с ложа и понял, что с телом все в полном порядке – хоть прямо сейчас на тропу разведчика[12]. Шатан тут же встрепенулся и тоже начал вставать со стула, но Каррин блеснул на него очками и приказал:

– Здено, сиди на месте.

Круглолицый здоровяк, состроив свирепую гримасу, плюхнулся обратно.

– Расслабься, мистер, – мягко посоветовал Габлер, проходя мимо него. – Мы же договорились, что пободаемся в другой раз.

Шатан скрипнул зубами, но промолчал.

Судя по количеству дверей в коридоре, это была трехкомнатная квартира. А может, и отдельный дом. И необязательно в столице.

– Кристиан, дверью не ошибись, – донесся из комнаты голос Каррина.

Габлер промолчал и вошел в туалет. А выйдя оттуда, обнаружил, что Шатан все-таки переместился со стула к дверному проему. Кривоногий крепыш был напряжен, как файтер перед первым прыжком с парашютом, но на этот раз Габлер удержался от советов. Просто шагнул в комнату, прошел мимо него и, увидев приглашающий жест Каррина, опустился в кресло возле стола. Лили уже превратила детектор в цилиндрик и сидела на прежнем месте, как и ее командир. А в том, что главным тут был Каррин, сомневаться не приходилось. Шатан развернулся лицом к комнате, но возвращаться на свой стул явно не собирался.

– Значит, дела у нас такие, Кристиан, – начал Каррин, тоже вместе с креслом развернувшись к Габлеру. – Лили тебе правду сказала: у нас уже начали делить власть, вот. Цели еще не достигли, а власть уже делят. Правда, сейчас главное другое: Твинсу, и с твоим, к слову, участием, кое-кого удалось заграбастать, теперь идут по цепочке… Но у нас цепочки короткие и обособленные, так что… – Каррин неопределенно повел рукой и, помолчав, продолжил: – У меня своя цепочка, но я к власти не рвусь, хочешь – верь, хочешь – нет. Да, цель моя та же – независимость, но я не согласен с тем, что у власти должны быть именно те деятели, кто возглавлял борьбу за эту независимость. Я довольно глубоко интересовался историей и заметил такую вещь: те личности, которые были лидерами в борьбе, не отличились ничем выдающимся в деле созидания после победы. Не все, конечно, но в большинстве своем. И еще: частенько эта борьба была для них средством достижения собственных, персональных целей. Средством забраться на вершину. Меня такие побуждения не устраивают. Борец должен сделать свое дело и уступить место созидателю, вот.

– А где его возьмут, этого созидателя? – поинтересовался Габлер. – И кто приведет его к власти после победы? Если, конечно, она будет…

Каррин вскинул голову и сказал, словно гвоздь забил:

– Народ!

– А как народ определит, кто именно годится на роль созидателя? – не унимался Крис.

Теперь по не скрытой очками части лица веронца можно было уверенно предположить, что он не улыбается, а морщится.

– Тут можно рассуждать долго, – сказал он. – Есть разные варианты. Не буду их перечислять, мы сейчас не об этом, а вот о чем: те, кто уже начал делить власть, мне доверяют, и я действую в их интересах. Но когда речь зайдет о «Вероне», как отдельном от Империи образовании, я буду не на их стороне. Я и те, кто со мной, не допустят их к вершине.