Эдуард Стиганцов - Улыбка Пандоры

Оставшиеся в живых Шалый и Грек лихорадочно перезаряжали автоматы. Тварь, насытившись, отбросила безжизненное тело в сторону и угрожающе заревела. Вновь заговорили автоматы, и кровосос захлебнулся своим рёвом. Прицельный огонь снёс полчерепа мутанту, разбросав кровавые ошметки мозгов по сторонам. Кровосос рухнул и забился в предсмертных конвульсиях.

Сталкеры не верили в то, что им удалось выжить, и осторожно приблизились к поверженному мутанту. Кровосос перестал дёргаться и затих. Шалый пнул его ногой и быстро отскочил. Тварь не шелохнулась.

– Готова. – С облегчением выдохнул сталкер, всё ещё не веря, что им удалось выжить и завалить при этом двух здоровенных кровососов. Сталкеры посмотрели друг на друга и опустили автоматы. Грек хотел что-то произнести, но слова застряли у него в горле.

Из тумана с разных сторон стали медленно появляться кровососы. «Один, два, три… шесть» – насчитал Грек и побелевшими костяшками пальцев крепко стиснул приклад автомата. Мутанты не спешили нападать и спокойно стояли, рассматривая злобными, налитыми кровью глазами двух сталкеров.

– Ну что, Серёга, – прошептал едва слышно Шалому Грек, – допрыгались мы, походу. – И посмотрел в глаза товарищу. Смуглое от природы лицо Шалого сейчас было белее мела, но ярость обречённого на смерть плясала в глазах сталкера.

– Это мы ещё посмотрим, – зло ответил сталкер и открыл огонь по мутантам. Всё завертелось вокруг в бешеной круговерти. Рычащие твари метались по залитому кровью островку земли, полыхали вспышки выстрелов… Навстречу мутантам неслись разогнавшиеся до неимоверной скорости пули, вырывающие кусками отравленную радиацией плоть. Сталкеры прижались спина к спине и не прекращали огня до тех пор, пока живая груда тел мутантов не смела их, разметав в разные стороны.

Шалый получил удар в челюсть и ушёл в глубокий нокдаун. Грек, пропахав лицом пару метров влажной земли, сумел с трудом перекатиться на бок. Правую руку прожгла острая боль и пошевелить ею сталкер не смог. Тогда он потянулся левой рукой к разгрузочному жилету и, твёрдо прижав спусковой рычаг гранаты, рванул свой последний подарок мутантам. Глухо звякнула выдернутая чека. Большой палец сталкера уверенно прижимал металлический рычаг, не позволяя гранате сработать. Он ждал. Лишь почувствовав смрадное дыхание на своём лице, сталкер открыл глаза. Изрубленные, сочащиеся кровью щупальца едва не касались лица и алые глаза мутанта поймали взгляд человека. Грек готов был поклясться, что тварь в последний момент поняла, что он задумал, но палец спустил рычаг несколькими секундами ранее. Огромная сила, заключённая в безжизненном куске металла уже рвалась наружу.

– Хочешь гречки, тварь? Жри не подавись, – успел сказать человек, прежде чем прогремел мощный взрыв и сотни осколков безжалостно посекли всё живое в радиусе тридцати метров…

Над Южными болотами потемнело небо. Надвигалась гроза. Ещё не было видно молний, но характерный свинцовый оттенок сплошных туч и ветер, уже посвистывающий в тростниках говорили о том, что довольно скоро грянет выброс.

Загомонили шерстистые жабы в своих топких заводях, в воздухе запахло озоном и на землю щедрой россыпью бриллиантов полетели тяжёлые дождевые капли. Они падали сплошной стеной, взбивая застоявшуюся болотную воду и смывая следы недавней схватки. Непрерывный поток воды прекратился так же внезапно, как и начался. Замолчали шерстистые жабы, стих ветер и над Южными болотами воцарилась «живая» тишина, которая своей сущностью задушила все лишние звуки.

Над Саркофагом росло зарево, пожирающее проплывающие мимо облака. Соприкасаясь с алым свечением, они отчаянно пытались унестись прочь, но неумолимая алая пелена не оставляла им ни малейших шансов на спасение и они громко лопались, наполняя окружающий воздух своими предсмертными вскриками.

Облака ещё не закручены в спираль, они только начинают терять густоту форм и из серых непропорциональных «снежков» уже вытягиваются в грязные космы. Редкие звёзды, еле виднеющиеся над Зоной в этот вечер, начинали бледнеть и постепенно исчезали с небосклона. Неплодородная аномальная земля, затаив дыхание, просыпалась от очередного жуткого сна и жадно застыла в предвкушении первых волн колоссальной энергии, чтобы впитать накопленную материнскую силу Зоны. Вечерний туман сгущается в низинах, стелется над топью, окутывая влажными объятиями сухие искривленные деревья, кустарники, рождая смутные видения, создавая вокруг призрачные, жуткие картины, готовые исчезнуть, уступив место живым существам, из чьих-то воплощенных ночных кошмаров.

И грянул выброс…

– Анатолий Сергеевич! Там… там…

Запыхавшийся от непривычно быстрого перемещения по коридорам научного лагеря, профессор Суслов В.П. никак не мог отдышаться, чтобы произнести нечто более осмысленное. Анатолий Сергеевич Крымов оторвался от своих записей и с интересом глянул поверх очков на растрёпанного коллегу, так неожиданно ворвавшегося в лабораторию.

– Виктор Петрович, что случилось? Неужели за вами толпа обнажённых лаборанток гонится? – Пошутил Крымов, прекрасно зная об увлечении своего коллеги слабым полом.

Суслов покраснел, но, совладав с собой, выпалил:

– Аномалия… Она возникла после выброса именно в том месте, как вы и предполагали.

– Отлично, коллега! – Шлёпнул рукой о крышку стола Крымов, – разве я не обещал вам ошеломляющий результат или… Или вы, Виктор Петрович, не особо верили в наш общий успех? – Хитро прищурился профессор.

– Да нет, что вы, ни в коем случае! Но это так неожиданно, как будто вы знали наперёд со стопроцентной вероятностью исход эксперимента. – Проговорил Суслов, с восхищением маленького ребёнка глядя на профессора, как будто последний превратился в фокусника и на глазах у него достал из шляпы живого кролика.

– Да ладно вам, Виктор Петрович, лучше свои обожающие взгляды поберегите для Людочки.

У Сулова опять вспыхнули щёки, но Крымов уже не смотрел в его сторону.

– Вы распорядились, чтобы военные отправили вертолёт за чёрным ящиком?

– Конечно. Они несколько минут назад выходили с нами на связь и говорили о небольших трудностях – наш прибор находится в самом центре аномалии, но, думаю, они справятся с этой проблемой.

– Будем надеяться, – шутливым тоном произнёс профессор, – не зря же мы держим этих дармоедов на тройном окладе. А что же вы, голубчик, бездумно мчались по коридорам, вместо того, чтобы сообщить мне это по телефону?

– Извините, коллега, я немного распереживался после всей этой телеметрии, что у меня всё вылетело из головы, – признался Суслов.