Garold Liss - Мироеды

— Оставим все на волю Всемогущего, — прошептала Тира. Кин почувствовал, как член медленно обволакивает её горячее лоно.

— Оставим, — улыбнувшись, сказал Кин и впился губами в грудь Советника.

Когда Ини пришла в сознание, она лежала на койке вся окутанная проводами. Где-то над головой равномерно пикал кардио-монитор. Ини села, чтобы осмотреться. Голова тут же пошла кругом и ей пришлось снова лечь. Не смотря на это, она узнала обстановку в комнате, а из окна был виден коридор лазарета с суетившимися в нем лаборантами.

— Я дома, — облегченно вздохнув, пробормотала Ини.

Нащупав под правой рукой пульт, она вызвала лаборанта. Через несколько минут в палату влетел коренастый паренек в белом халате.

— Вы очнулись? — Он не скрывал своего удивления.

— А что, все меня уже похоронили?

Лаборант пропустил вопрос мимо ушей. Он, молча, взял со стоявшего рядом с кроватью стола пластину и стал что-то в ней отмечать.

— Где мой дядя?

Лаборант снова сделал вид, что ничего не слышит. Переписав данные с мониторов, он развернулся, и прежде чем Ини успела открыть рот, выскочил из палаты.

— Что за бардак здесь происходит? — Недоумевая, пробормотала она, нажимая кнопку вызова. На этот раз никто к ней не торопился. Ини раз сто нажала на проклятую кнопку, но никто так и не пришел.

— Ну, я им устрою, — прорычала она. Отбросив пульт, Ини отдёрнула одеяло, желая встать и буквально оцепенела от ужаса. Вместо ног у неё были замотанные бинтами обрубки.

Какое-то время она сидела и смотрела, недоумевая, как такое с ней могло случиться. "Почему я ничего не помню? Возможно из-за того что Кин выстрелил по телепорту во время перемещения меня расщепило. Но почему мне еще не пришили новые ноги? А сколько я была в отключке? Скорее всего, новые ноги просто еще не готовы".

В палату вошел высокий худощавый мужчина в мантии Советника.

— Лаборант сказал, ваше состояние довольно удовлетворительное, — еле слышно произнес он.

— Кто вы Советник? Где мой дядя или Всеволод?

— Меня зовут Советник Рубцов. Теперь я заведую лабораторией.

— Да? А что случилось с Руководителем Кройве?

— Он мертв.

— Мертв? Что с ним случилось?

— Пока вы были в регенерационной камере, власть над этим миром захватили Нигилисты.

— Что? — Ини просто не хотела верить своим ушам. — Но как Сет и Всеволод такое допустили?

— Советники фон Гештальд и Отт отправились с каким-то секретным заданием. Куда мы не знаем. Вы вернулись в ужасном состоянии. От вас осталось меньше трети: голова, фрагменты грудной клетки и часть левой руки.

— Вы хотите сказать, я еще должна радоваться этим обрубкам?

Советник кивнул.

— После переворота, Совет решил остановить ваше восстановление.

— Что с Сетом?

— Убит.

— Убит… — он продолжал говорить, но Ини его не слышала. Её разум затмил гнев. Все внутри кипело от ярости.

— Вы не поправите подушку? А то ваших не дозовешься, — попросила Ини, натянуто улыбаясь.

Советник подошел к кровати и, склонившись над девушкой, потянулся к подушке. Ини обеими руками обхватила его за шею. Скрепя зубами, она изо всех сил стала душить Советника. Но её руки были еще слишком слабы. Издав крик отчаяния Ини отпустила Рубцова.

— Зря вы так, — по-прежнему тихо и абсолютно невозмутимо произнес он. — Между вами и эвтаназией только я. Подумайте об этом.

Сказав это, Советник вышел из палаты, оставив Ини на едине со своими мыслями.

Марта стояла на краю глубокого ущелья и смотрела на заходящее солнце. Легкий ветерок теребил её волосы.

С той ночи прошло больше двадцати дней, но закрывая глаза, она по-прежнему видела бьющегося в конвульсиях Диму.

"Так было нужно," — строго сказал папа, когда они улетали с базы. Марта это понимала. Она не спорила и покорно выполнила свой долг перед семьей. Теперь папа, Жэ, сестренка и маленькие Раффельсены в безопасности. Они заняты строительством нового дома, в новом, не загаженном технологиями мире.

Но не Марта. Она не могла ни есть, ни пить, ни спать. А в те редкие моменты, когда усталость все же брала над ней верх и Марта засыпала, то снова видела истекающего кровью Диму. Жизнь потеряла смысл. Папа и Жэ твердили, что она не должна замыкаться в себе, что в её заботе нуждаются Клара и Раффелсены. Но, Марта знала, её сестра уже взрослая и сможет позаботиться о себе и малышах. Если что, наставник во всем ей поможет.

Поэтому Марта не волновалась. Они справятся и без неё, а она может уйти. Еще раз, взглянув на багровый закат, Марта шагнула вперед.

— Выпусти меня, жалкая тварь! Трус! У меня есть право на поединок! — Извиваясь, кричала Кьэра. Она и Всеволод висели в кандалах над прозрачными чанами с бурлящей Ц-формой. Кругом суетились гермы-техники, а работу им облегчали четыре гигантских манипулятора. Внизу, рядом с чанами стоял Мерзлый.

— Я чту Третий Свод, но у нас с вами был поединок, Куратор. — Улыбнувшись, ответил Доктор, — забыли? Странно, ведь прошло не так много времени.

— Я, Советник!

— Поздравляю.

— Это был твой дубль, трус!

— Вы с трудом победили его и это при помощи Всеволода. Кстати, — Мерзлый перевел свой взгляд на Всеволода и добавил:

— А почему вы молчите, Руководитель… — Доктор нарочито замялся, — э… или вы теперь тоже Советник?

— Какое это имеет значение, — процедил сквозь зубы фон Гештальд, — делайте, что задумали и не тяните.

— Жалкий трус! — Не унималась Кьэра.

— Кто-нибудь! — Воскликнул Мерзлый обращаясь к техникам. — Успокойте её!

Один из гигантских манипуляторов оторвался от своей работы и стал приближаться к Кьэре. Его пальцы втянулись, уступая место длинной игле. Понимая, что её ждет, Советник, скрипя зубами, стала вырываться пуще прежнего, но металлические кандалы ей были не по силам. Игла пронзила грудь Кьэры. Советник вскрикнула, и мгновение спустя обмякла.

— Так-то лучше, — Доктор довольно оскалился. — Ладно, погружайте её.

Заскрежетали шестерни, и бесчувственная Кьэра стала медленно приближаться к чану.

— Это же примитивный способ консервирования! — Выкрикнул Всеволод, лишившись самообладания.

— А чего вы ждали? Я не о вашем долголетии радею. Это Всеволод, кара за все ваши деяния.

— Ты больной дегенерат! Просто убей нас!

— О, мы теперь на ты. Страх смерти лишил вас почтения к постулатам?

— Зачем тебе это? Почему ты просто не убьёшь нас?

— По вашей милости я провел семь циклов в Ц-форме. Теперь, я хочу, чтобы вы испытали на себе все то, что пережил я.