Варди Соларстейн - Гипербореец

Посидев немного по русскому обычаю на дорожку, Соболев вышел, нагруженный припасами, охотничьим ружьем и палаткой в моросящую северную осень.

Сев за баранку своего старенького «немца», Степан поехал к своей цели по ухабистым кольским дорогам.

Северные дороги, воспетые Калевалой! Где еще в мире можно увидеть посреди асфальтированной трассы свежие пеньки? Где еще существует то место на свете, в котором по обочине ездить безопасней, чем по странной каше из цемента, битума, асфальта и камней?

Путь подпольщика пролегал по красивейшим местам, что лежат под северной звездой за полярным кругом, мимо озера Сейдозеро, там, где на снимках с высоты птичьего полета ясно прорисовывается розовым контуром абрис человеческого лица, размером два на полтора километра.

К вечеру этого же дня, не встретив на дорогах вообще ни одного стража правопорядка, Соболев благополучно прибыл в условленное место. Там его уже ждали. Вместе с встречающим проводником они залезли в одну из заброшенных шахт, где сейчас располагалась база «выживальщиков», сообщества людей, посвятивших свою жизнь подготовке к отражению возможной агрессии соседей по планете или, вот вариант, «не соседей». Здесь, кроме нескольких камер-клетей вырубленных в скальной породе, находился постоянно обновляемый запас продуктов, медикаментов и оружия.

Во время организации базы, подпольщики столкнулись с серьезнейшей проблемой, свойственной для этих необжитых мест: отсутствие нормальных подъездов, плюс сильная заболоченность везде, где не торчат скалы. То есть оборудование базы с нуля оказалось практически нереально. В государственный бункер советских времен их никто не пустил бы, да и подобная точка однозначно «засвечена», а в частном порядке что-либо отстроить оказалось просто невозможно. С секретностью также возникли очень большие проблемы. После всплеска популярности к этим местам, в результате негласно поощряемой государством политики определения прародины русичей на Кольском полуострове вместо Киева, тут теперь круглый год начал колготится разный народ: полунаучные экспедиции, энтузиасты. Но больше всего туристы: летом водники, зимой горники. В результате, реально получалось лишь соорудить пару срубов, замаскировав их под охотничьи избушки. Но выход был найден. Они нашли неизвестную дотоле пещеру, и замаскировали ее сверху ложной вышкой, которую туристы принимали толи за башню сотовой связи, а толи за метеорологическую станцию, а сам вход в пещеру закрыли имитацией подсобного помещения, которое одновременно служило сторожкой для охранников, из числа наиболее одиозных выживальщиков.

Степан никогда не рвался в руководители, тем более подпольщиков, посему занимался всей этой деятельностью поскольку-постольку, помогая по мере сил. Его больше всего привлекало в этой подпольной деятельности, которая преимущественно занималась планированием и болтологией, а не чем-то действительно реальным, так это компания единомышленников, состоящая из суровых, но душевных мужиков, с которыми можно при случае сходить на охоту, бахнуть пивка и попариться в баньке. Их организация выглядела как самая настоящая мечта постаревших, но не потускневших душой мальчишек, которым дай только ружбайку пострелять по банкам, да нет ничего лучше, чем кинуть бутылку с карбидом в пруд, под восхищенные вопли товарищей.

И тут реальность нанесла свой удар. На базе находилось несколько человек, еще около десятка должны были подтянуться к утру. Председатель их общества постоянно базарил с кем-то по телефону, перемежая русские и финские слова, иногда даже включал рацию, как то купленную всеми вскладчину, на прослушку одному ему ведомых частот. Но те лишь страшно выли в результате забивания всех диапазонов мощными глушилками. Степан с удовлетворением посмотрел на телефонный аппарат, по которому велись столь напряженные переговоры. Ведь два года назад он сам помогал проектировать, а затем прокладывать, как можно более скрытно, линию связи в эту шахту. Пришлось попотеть, пока они кинули замаскированный провод до Ревды, ушло километров десять кабеля, но работа того стоила. Хрен кто найдет, даже с хорошей сканирующей техникой.

Так получилось, что всех дождаться не удалось. Председатель, выслушав какую-то критическую новость, подпрыгнул как ужаленный и немедленно объявил общий сбор.

Когда подтянулось находившееся здесь ядро отряда, председатель, после короткой политинформации сразу начал ломать мировоззрение. Да, Степан уже и сам знал, что в пригородах мегаполисов идут самые настоящие сражения с среднеазиатскими штрейхбрейкарами, которые неожиданно осознали свою силу и как то затарились оружием. На улицах городов идут разборки. Только Север оставался безучастным нейтральным свидетелем — либо было слишком мало мигрантов, либо власть светская крепко держала в узде ситуацию, пользуясь тем, что градообразующие предприятия серьезно ограничивали маневр потенциальным бунтующим в плане своего безальтернативного варианта работы для этих мест.

Пока очаги бунта гасились законной властью, но заокеанские заклятые друзья, с целью развалить страну на пару десятков независимых княжеств, старались, как могли и подливали бензина в костер беспорядков. Информационная война не смогла достичь желанных результатов, на которые так надеялись очкарики из пентагона. Опыт успешных североафриканских блоггерских революций был учтен и в Кремле, поэтому интернет порубили надежно, и, похоже, навсегда. Теперь, вероятный противник начал раскачивать лодку с другой стороны — на западе пошли чередой одна за другой публикации, о том что спецназ должен… Нет! Американский спецназ обязан взять под контроль все критически важные объекты на территории от Нарвы до Владивостока. Во избежание гуманитарной и техногенной катастрофы. Подпольщики озабоченно переглянулись, но общее их настроение можно было охарактеризовать: «Съесть то он съест, да кто ж ему даст?!»

Тут то и пошла до мужиков настоящая вводная, буквально обрушившая на них небо.

На побережье Кольского полуострова высадилась две группы войск специального назначения неопознанной неназываемой страны. И одна группа сейчас уже в нескольких километрах от них, четко идет в сторону Полярных Зорей, где находится Кольская АЭС. Все линии связи обрублены, радио забито глушащими сигналами, передача сообщений возможна только спецсредствами, которых в наличии у их компании просто нет.

Степан поинтересовался, а с кем тогда камрад председатель общался, да еще по-фински, и откуда у него эта информация. Вот тут и наступила фаза ломки стереотипов.