Вячеслав Шалыгин - Перебежчик

— Не шпион вроде бы, — возразил Протасов. — Да и посинеть должен от яда. А он, видишь, розовый.

— Сейчас доктор придет, — пообещал еще один охранник. — Вон, топает. Главный спец округа, ветеран Сопротивления.

— Знаем, — проронил Рыжиков.

Врач шел неторопливо. В другой ситуации это выглядело бы нормально, но сейчас типичная докторская неспешность раздражала. Впрочем, высказываться на эту тему никто не стал. Оно и верно, куда спешить, если пациент скорее мертв, чем жив, и это очевидно даже для неспециалистов? К тому же врач на ходу настраивал какой-то компактный, но явно мудреный приборчик.

— Привет, Артем Сергеевич, — Рыжиков протянул врачу руку.

— Салют, Рыжий, — ответил врач. — Все в рейдах? Я думал, тебя повысили, в кабинете сидишь.

— Сижу, но тут особый случай.

— Вижу. Разошлись все, — приказал доктор, присев рядом с телом. — И не дышать. В первую очередь вас касается…

Он указал на одного из бойцов охраны.

— А я чего? — охранник дыхнул на ладонь и понюхал. — Сутки ни капли.

— Отойди, — Протасов оттеснил бойца. — Медицина — точная наука.

— Верно мыслите, юноша, — доктор приложил аппарат к запястью странного пассажира. — Посмотрим, посмотрим…

Минуты три или четыре врач сидел на корточках, сосредоточенно изучая показания на маленьком экранчике прибора, затем встал и показал приборчик Рыжикову.

— Я не разбираюсь, — сказал капитан. — В двух словах, если можно.

— Отчего ж нельзя, можно, — врач кивнул. — Вашей вины тут нет. Пациент был мертв по прибытии.

— Это как? — удивился Рыжиков.

— Как-то так. Уже часа четыре как.

— Мертв?

— Мертвее некуда.

— А как же он… ходил? — негромко спросил Протасов.

— Е-мое, — проронил третий оперативник. — Это зомби, что ли, не робот?

— Хрен редьки не слаще, — сказал Протасов.

— Зомби, не зомби, — врач пожал плечами. — Сами разбирайтесь. Мое дело поставить предварительный диагноз. Я поставил. Cadaver. То есть труп. Судя по первым признакам трупного окоченения… вот здесь, мышцы лица, шея… при столь худосочном телосложении… могу предположить, что мертв этот юноша уже часа три или четыре. А наркота растворена в крови. Или, наоборот, кровь в наркоте. Концентрация настолько высока, что определить трудно.

— Не понимаю, Архангел, — капитан поморщился. — Концентрация чего в чем?

— Концентрация наркотиков в том, что заменяет кровь этого вот… пациента, — терпеливо пояснил бывший коллега Рыжего-Рыжикова по ночной охоте на чужаков.

— В том, что заменяет кровь? Это в чем?

— В жидкости, — доктор поднял приборчик на уровень глаз и рассмотрел встроенную в него прозрачную капсулу на просвет. — Видите вот эту жидкость, розовую в крапинку? Крови минимум, и та сгустками. А что вместо нее, не знаю, возможно, физраствор, а может, специальный растворитель. Я на язык должен пробовать? В лаборатории определят, не волнуйтесь.

— И как же они это сделали? — озадачился все тот же любознательный Протасов.

— Я врач, а не наркодилер, поэтому технологию вам не распишу, но, думаю, кровь из трупа слили, закачали в сосуды раствор с наркотой, а чтобы мужчина не выделялся среди других пассажиров, наложили слой грима. А уж как он ходил и все такое, это вы мне расскажете, если захотите, я ведь человек старой закваски, не индиго. Расскажете?

— Нет, Артем, не расскажем, — Рыжиков мотнул головой.

— Так я и думал. Тогда у меня все.

— Понятно, доктор, спасибо.

— Не за что, Рыжий. Обращайтесь. Желательно живыми.

— Типун тебе…

— Вот она, благодарность, — врач усмехнулся и вынул из приборчика флэш-карту. — Держи прибор, Рыжий. Передай своим алхимикам. Лучше всего прямиком Сан Санычу отнеси. А я отчет напишу и по электронке ему отправлю.

— Архангел, это секретная операция, — с серьезной миной предупредил Рыжиков. — Так что…

— Флэшку съем, — пообещал врач. — Всем нашим привет передавай. Танку персонально.

Он отсалютовал и вразвалочку удалился восвояси.

— Нет, вы поняли! — проводив взглядом доктора, пробормотал лейтенант Протасов. — Зомби! Откуда? Как?!

— Кто его вел, вот вопрос, — сказал третий опер.

— А вот это правильный вопрос, — заявил Рыжиков. — Кто, а уж потом — как. Если найдем кукловода, он сам все расскажет.

— В мыслесети народ молчит, — сообщил Протасов. — Все в шоке.

— Сам слышу. Но искать надо. С мыслесетью или без нее. Думаю, он где-то поблизости.

— В смысле? — Протасов растерянно оглянулся.

— Необязательно, — возразил третий оперативник. — Кукловоду необязательно находиться в шаговой доступности, он мог управлять этим зомби откуда угодно, хоть из Австралии.

— Но трупное окоченение никто не отменял, — уверенно возразил Рыжиков. — Парень тощий, коченеет медленно, как заметил доктор, но дольше шести часов не продержится. Этого зомби должны были встречать, пока он не начал запинаться о собственные ноги. Если не кукловод, то хотя бы его подельники, а это уже ниточка.

— Пройдемся по мыслеэфиру? — предложил лейтенант Протасов.

— Так точно. А коллеги прочешут терминал физически, — сказал Рыжиков вслух и обернулся к охранникам: — Только ненавязчиво, без шума. Ищем того, кто управлял этой марионеткой.

— Трупом?! — удивленно спросил один из охранников.

— Так точно.

— Пипец какой-то, — охранник брезгливо поморщился и поежился. — Я думал, такое только в книжках и фильмах бывает.

— Бывает! — фыркнул Протасов. — Совсем все смешалось в головах. Кони, люди… реальная жизнь, виртуальная… Не бывает такого, боец, не бывает! В книжках и фильмах такое моделируется и обыгрывается, а реально что-то бывает только в нормальной жизни, почувствуй разницу.

— Пока не чувствую, — охранник кивком указал на труп. — Может, проблема в том, что я не такой умный, как ты, лейтенант?

— Умыл, — третий опер усмехнулся и подтолкнул Протасова к переходу обратно в зал прилета. — Идем, есть ниточка. Товарищ капитан, я его нащупал! На электричке собирается улизнуть. Она через минуту отправляется!

— Тогда бегом! — приказал Рыжиков.

Троица оперативников влетела в хвостовой вагон красной электрички „Аэропорт Домодедово — Павелецкая“ в самый последний момент. На „осторожно“ в тамбур запрыгнул Протасов, а на „двери закрываются“ — третий опер и Рыжиков. По нормальному сценарию им следовало минуту отдышаться и уже после двинуться по вагонам, изображая обычных пассажиров, но сегодня все сценарии шли прахом. Третий опер только и успел сказать: „Он в третьем“, как всю группу накрыл один мощный ментальный взрыв. Тому, кто не в курсе, что такое мыслесеть, объяснить суть такого явления, как ментальный взрыв, невозможно, так что поверьте на слово. Получили оперативники по полной программе. Все равно что один из братьев Кличко врезал в челюсть, а другой добавил в лоб. У Протасова даже кровь носом пошла. А ведь на самом деле никакого физического воздействия не было и в помине. Злоумышленник сидел в третьем вагоне. То есть от оперов его отделяли десятки метров.