Сергей Попов - Я иду

С недоверием посмотрел на запуганную свору бродяжных облезлых собак, потом – на затянутый пылищей проем и хотел уже побежать отсюда куда подальше, как вдруг в седой хмари промелькнул худощавый силуэт с длинными лапами и город наполнился мерзким трескучим хрипом.

Собаки завизжали и – в заваленные подворотни, как можно скорее спасаясь от страшной опасности, а я, в лихорадке выхватив арбалет, со всех ног пустился вверх по улице.

– Мне сегодня везет как утопленнику, – толкаясь меж остовов машин и отломков стен, признался я и, пробежав по скользкому столбу, как заправский канатоходец, минуя глубокую затопленную рытвину, спрыгнул на хлипкий капот искореженного до неузнаваемости спортивного автомобиля. – Теперь еще только морфов не хватало для полного счастья…

Обернулся на секунду и увидел с десяток серо-черных тварей, выползающих из окон верхних этажей. Одна из них спрыгнула на землю, а другие ящерицами расползлись по стенам, развивая феноменальную скорость.

– Не оторвусь, – решил я и, растолкав размоченные коробки и ящики, обежал разодранный надвое фургон и завернул в первый попавшийся полузатопленный подъезд, где плавали доски, пластиковые бутыли и чья-то обувь. – Быстро нагоняют, заразы…

По щиколотку войдя в холодную застоялую воду, – помчался вверх по полуразрушенной лестнице без перил. Уже слыша снизу хрипы, мерзкое ворчание и шарканье, я как сумасшедший взбирался все выше и выше, преодолевая этаж за этажом.

– Не отпустят, – холодно и обреченно молвил я, слыша плеск воды, хрипатый рык и топот по ступеням, доносящийся с нижних этажей. – Ей-богу, не отпустят…

Поднялся еще на этаж выше, кое-как отдышался, потрогал молотящееся сердце и полубегом взобрался еще на одну лестницу – последнюю: дальше часть дома отсутствовала. Морфы же неумолимо следовали за мной, буквально загоняя в клетку, где не было никакого выхода. Они знали, что мне – бродяге-одиночке – деваться уже точно некуда, и что всего-навсего несколько этажей отделяют их от вожделенной добычи. А дальше… мне оторвут руки с ногами, вспорют брюхо и высосут кишки, как тому солдату, чей противогаз спас мне жизнь в автобусе. Но все-таки еще имелись шансы спастись: первое – запрятаться, как таракану, в какой-нибудь щели, и второе – достучаться до кого-нибудь через железную дверь в конце коридора с обшарпанными и исцарапанными стенами. И последний вариант нравился куда больше.

– Ну уж нет – хрен вам! – прикрикнул нагоняющим морфам и из последних сил помчался к намеченной цели. – За еду еще надо побороться!

Добежал и принялся в горячке дергать ручку, ломиться, снова дергать, молотить изо всех сил кулаком, уже даже не понимая, что делаю, в то время как инопланетные хищники уже ворчали всего-то этажом ниже, и до встречи с ними оставались считанные секунды.

Сплюнув не то от отчаяния, не то от осознания своего безвыходного положения, я достал нож и хотел решиться на крайнюю меру – по-воровски взламывать замок, но шорохи и ворчания раздались уже на лестничной клетке. Обернулся в горячке и обомлел, разглядывая своих будущих убийц: морфов-охотников и загонщиков.

– Подавитесь! – крикнул им и выстрелил в самого резвого, попав куда-то ниже плеча и столкнув обратно на сородичей. Те в ответ разъяренно захрипели и ринулись в коридор.

Ну вот и конец. Все кончено. Я сглотнул, прижался затылком к предательской двери, почему-то улыбнулся, преспокойно достал следующий дротик, подумал о Бетти, но зарядить опустевший арбалет так и не успел – щелкнул дверной замок. Тут же отскочив в сторону, – в последний раз взглянул на почти вплотную подбежавших тварей с серыми глазами, как в следующее мгновение железная дверь распахнулась, и показавшийся из нее бородатый мужчина в грязной футболке и помповым ружьем пристрелил замахнувшегося на меня загонщика.

– Чего стоишь?!.. – прокричал он и, передернув подвижное цевье, разнес морду следующему морфу, на этот раз – охотнику. – Живо внутрь!

Я послушно проскользнул в пустую облезлую квартиру с двумя валяющимися на полу матрацами и в испуге обернулся на звук захлопывающейся двери, слыша доносящиеся снаружи стуки, удары и мерзкое ворчание. Постоял так еще какое-то время, отдышался, перевел дух и осмелился подойти к спасителю.

– Там еще? – поинтересовался я, пытаясь прислушаться к хрипам за дверью.

– Сейчас уйдут.

– Гнались за мной, черти, едва ли не через всю улицу, – пытаясь поддержать разговор, вставил я.

– Я тебя видел в окно, – не оборачиваясь, ответил незнакомец и, прислонившись ухом к двери, добавил тише: – Ну все: кажется, ушли.

Положил ружье на плечо и повернулся ко мне.

– Повезло тебе, конечно, что забежал именно в мой подъезд, а то бы точно схватили.

Я промолчал, глядя тому в темные глаза.

– Спасибо тебе.

Тот скромно улыбнулся, поправил всклокоченную бороду и ответил:

– Не за что, – и, вытерев руку о штанину, протянул мне: – я – Майк Грин, будем знакомы.

– Сид, – в ответ представился я и ответил рукопожатием, – Сид Форест.

В баре – шумиха, кутеж и пьяное веселье.

Допив пиво, Айс насухо вытер рукавом губы, поставил опорожненную бутылку на барную стойку и подвигнул суетившемуся бармену, выполняющему другой заказ.

– Спасибо, – захмелевшим голосом поблагодарил он и, вынув из кармана купюру, с хлопком положил возле бутылки и поднял на того потупившийся взгляд: – Заслужил.

Тот лишь галантно кивнул и ловко забрал деньги вместе с бутылкой.

Еще немного посидев на высоком барном стуле, Айс совсем заскучал и стал искать глазами своего напарника. Тот о чем-то горячо бедовал с другими курящими Тенеборцами, размахивал руками, закатывался смехом. Протиснувшись мимо бойцов, играющих в бильярд, Айс окликнул Марка и подошел.

– Ты куда подевался-то? – и, поздоровавшись за руку со всеми остальными, добавил: – Хоть бы сказал, а то сижу как этот…

– Извини, старина, – извинился Марк и мгновенно посерьезнел, – да ты чего-то закис, я решил тебя не трогать…

Айс понимающе кивнул и ответил, но как-то тихо, удрученно:

– Пойдем-ка на улицу – воздухом подышим.

Напарник посмотрел на него, а потом сказал другим Тенеборцам: «Мы скоро» – и, хлопнув друга по плечу, понятливо заявил:

– Пошли.

Снаружи держалось странное затишье. Отошли от дверей, как-то невзначай поглядели на мертвенно-бледное небо, не предвещающее ничего хорошего, и помолчали, каждый думая о чем-то своем. Очередное нашествие жутких морфов, сумевших добраться теперь уже до самого минного поля, смерть боевых товарищей и гибель вертолета, и так стоящего на вес золота, – все это мрачило, угнетало и не давало отвлечься. Но больше опечаливало то, что держать оборону Горизонта-26 становилось все сложнее и накладнее: склады с боеприпасами, медикаментами, провизией, запчастями, топливом и расходными материалами – постепенно редели, иссякали, вынуждая иной раз серьезно экономить имеющиеся на базе ресурсы. Касались такие распорядки зачастую рядовых Тенеборцев и научный персонал, но бывало под раздачу попадали офицеры и сержанты, кому в полтора, а то и в три раза урезали рационы питания, выдавали по минимуму боеприпасов и в рейдах выделяли по одному или максимум два БТРу Да и людей, способных сдерживать цитадель от растущих полчищ инопланетных захватчиков, разумеется, не прибавлялось: одни умирали от странных болезней, другие – от лап морфов, а третьи – просто пропадали без вести, так и не возвратившись с боевого задания…