Илья Тё - Свобода для Господа Бога

– Там? – спросил Гор тихо.

Брегорт кивнул, и его голова качнулась как у фарфорового болванчика. Было видно, что пожилой рабовладелец сильно удручен. Ну и черт с ним. Открыв дверь, Гордиан шагнул в комнату.

Лисия сидела у окна. День был светлым, и солнечные лучи заливали двор. Однако на единственном широком окне комнаты висели густые двухрядные шторы под массивным ламбрекеном, вокруг царил полумрак. Увидев вошедшего, девушка издала тихий возглас и встала, приветствуя то ли старого друга, то ли нового хозяина.

В принципе ничего не изменилось. Та же фигура, светлые волосы, пухлые губки, чуть вздернутый носик, большие, глубоко посаженные томные глаза. Не женщина, а мечта! И все же что-то было не так.

– Лисия?

– Гор?..

Они помолчали.

– Я искал тебя.

Она немного скованно пожала плечами:

– Ты нашел…

– Не могу поверить, мы виделись в последний раз почти два года назад. Ты совсем не изменилась, стала только краше.

– Вот скажешь. Я постарела ровно на два года.

Оба улыбнулись. Он – восторженно и широко, она – немного сдержанно, как будто с опаской.

Повинуясь внезапному порыву, Гордиан бросился к ней. Сердце застучало в груди как молот, бьющий по наковальне, и кровь гулко ударила по вискам. «Это она! Она!» Он снова и снова целовал ее, проникая в губы, прижался лицом к глазам, зарылся носом в волосы. Крепко прижал податливое тело к груди.

– Я не могу поверить – ты здесь, со мной! После столького… После стольких… Так много пережито, Лисия, ты не представляешь. Мы сражались и днем и ночью, мы брали города и защищали их. Мы штурмовали крепости, форсировали реки, ночевали в полях… И все это время я думал о тебе. Постоянно, каждую свободную минуту!

И только тут он заметил, что Лисия отвечает ему ласково, но как-то замедленно и осторожно. Так женщина прижимает к груди чужого ребенка, которого нужно приласкать, но к которому нет любви.

– И много их было? – прозвучал ее вопрос.

– Чего?

– Свободных минут.

Фехтовальщик потупился:

– Признаюсь, не много, война отнимает время. И разве это имеет сейчас значение?

– Конечно, нет, – сказала она с горечью и вздохнула.

Что-то было не так!

Гор остановился и опустил руки. Отпрянул, вглядываясь в девушку. Лисия стояла, отведя глаза. На ее лице слабо играла какая-то неживая, механическая улыбка. Прекрасное тело застыло неподвижно, как мертвая статуя.

– Что-то не так? – спросил он вслух.

– Да нет, все отлично. Ты вернулся, и теперь я – твоя.

Она оправила длинные волосы. Тонкий локон соскользнул с груди, и Гор увидел, как за высоким вырезом ее платья тонкой полоской блеснула ленточка «хомута»! Он знал, что она снова стала рабыней Брегорта, однако все ошейники Твердого Космоса были давно обесточены, церковь не поддерживала систему контроля над рабами, и смысла носить на шее это чудовищное «украшение» не было никакого – ни для хозяина серва, ни тем более для самого невольника. Но может быть, был смысл для невольниц?! Дыхание Гордиана на мгновение прервалось. Видеть проклятый койн, с которым он боролся столь долгое время, на шее любимой женщины, ради свободы которой, собственно, и начался этот трижды проклятый сервский бунт, было не просто неприятно – это было кошмарное наваждение, безумие, бред! Но Фехтовальщик сдержался.

Он покачал головой и медленно отошел к окну. Старые вопросы затеребили душу смоченными в яде когтями.

– Кто надел на тебя этот ошейник? – спросил он негромко. – И как ты здесь оказалась? Что случилось в Харториксе? Расскажи мне.

Лисия на несколько секунд застыла, а затем вонзила в него взгляд своих чудных зеленых глаз. В глазах были гнев и слезы!

– Ты знаешь про Харторикс? – спросила она, не отвечая на первый вопрос.

– И даже про Бургос, – тихо ответил он.

– Ты знал и ничего не сделал!

– Я пытался. Просто не успел.

Она села и покачала головой:

– Боже, так ты все знаешь…

– Ерунда! Другие мужчины были у тебя и раньше. Я спокойно к этому отношусь, поверь мне, но… Но я знаю не все. Мне нужно знать подробности. Просто знать. – Он осторожно взял ее за плечи: – Как ты оказалась здесь? Тебя вернули Брегорту солдаты? Перепродали держатели притона в Харториксе? Кто? Почему ты снова в рабском ошейнике?

– Хочешь «покарать» их? – усмехнулась она. – Ну да, ты ведь теперь Господь…

Гор чуть не поперхнулся от непонимания и злости:

– Нет! Но я снял с тебя ошейник и я должен знать, кто его снова надел!

Лисия помолчала, словно собираясь с мыслями.

– Брегорт тут ни при чем, – наконец вздохнула она после долгой паузы. – И на самом деле все просто, Гор, мой милый избавитель, – это ведь не настоящий ошейник, он не может карать болью, как прежде. Просто Брегорт надевает такие на всех своих наложниц. Своего рода дань традиции, символ… – Она усмехнулась.

– Наложниц?! – Фехтовальщику показалось, что под ним качается земля. – Если Брегорт сделал тебя наложницей насильно, я скормлю его свиньям прямо сейчас!

– Брегорт ни при чем, – снова повторила Лисия. – Хочешь знать, как все было – изволь. После взятия Харторикса притон захватили солдаты. Сутенеров всех разогнали к чертям, кое-кого даже порешили. Поделом, впрочем. Попользовались нами всласть, конечно, война, ты ведь понимаешь? Но затем короля сожгли под Бургосом вместе с армией. И королевский гарнизон, наспех похватав все что можно, загрузился на корабли да и отбыл обратно в Митополь. Наложниц, как ты можешь догадаться, с собой не взяли – ведь мест было мало. Просто оприходовали нас напоследок, чтобы потом было о чем с друзьями под пивко потрепаться. И все. Потом я шаталась по городу без куска хлеба, занимаясь… разным. Потом ты стал новым Господом, открылись храмы, и я вернулась к Брегорту.

– Что значит вернулась? Габелары? Они арестовали тебя и вернули владельцу?

– Я вернулась сама.

– Не понимаю.

– Я вернулась сама, Гордиан!

– О чем ты? Ты ведь получила свободу, порталы открылись. Нужно было вернуться в Бургос, ко мне. При чем здесь Брегорт? Как возможно такое?!

Она качала головой, а в глазах слезной пеленой стояла горечь:

– Видишь ли, милый, когда все это началось и ты снял с меня ошейник, тебя схватили, а я бежала и оказалась в Бургосе одна. А спустя год, когда сбежали королевские солдаты, я оказалась одна в Харториксе. Поверь мне, я пыталась найти работу, но кому нужна прислуга даже за пищу, если у каждого есть рабы? И мне повсюду предлагали одно и то же. Ты легко догадаешься, что именно, если немного посмотришь на меня. И если в Лавзее я делала это с призовыми бойцами, имела комнату, одежду, даже прислугу, то и в столице, и в этом проклятом южном порту, мне пришлось отдаваться за хлеб и за воду, за ночлег, за то, чтоб помыться, за то, чтоб не сдали властям, за то, чтобы не избил сутенер. Ты хоть можешь это представить?! – В голосе ее неожиданно, несмотря на душившие слезы, зазвучал искренний гнев. – Ты подставил меня, дорогой! Подставил так, как не подставлял никто и никогда! Такого ужаса я не испытывала ни разу в жизни!