Лорен Бьюкес - Сияющие

– Твою мать! – кричит Кирби, задрав голову.

Парень с сэндвичем вздрагивает, чайка взлетает с резким тревожным криком.

Мимо проезжает автобус № 124 и перекрывает ей вид. Она словно перезагружается – ив следующую секунду видит его. Неровно покачивается бейсбольная кепка, как бывает при хромоте. Кирби бросается бежать. Не слышит, как ее зовет Дэн.

Бело-бежевое такси резко заносит в сторону, чудом не наехав на Кирби, пока та, ничего не замечая вокруг, бежит через дорогу. Водителю с трудом удается остановить автомобиль; не снимая руку с гудка, он опускает стекло и начинает орать на нее под дружное возмущенное гудение соседних машин.

– Ты что, совсем сдурела? Чуть не размазал! – Женщина в блестящих брючках хватает ее за руку и затаскивает на тротуар.

– Пусти! – резко отталкивает ее Кирби. Она пробирается через полуденную расслабленную толпу, стараясь не упустить его из вида, с трудом увернувшись от пары с малышом в коляске в тень железнодорожной эстакады. Неожиданная прохлада и темнота заставляют ее вздрогнуть. Пока глаза привыкают к другому освещению, она теряет его.

В отчаянии Кирби оглядывается вокруг, быстро рассматривая лица людей. Взгляд привлекает яркий цвет вывески «Макдоналдса». Она поднимает глаза выше, на лестницу, ведущую к наземке, и успевает разглядеть только джинсы, но уверена, что не ошиблась благодаря особенно заметной на ступенях хромоте.

– Эй! – кричит Кирби, но ее голос тонет в реве машин и грохоте подъезжающего к платформе наверху поезда.

Она кидается вверх по лестнице, на ходу шаря в кармане в поисках жетона. Затем просто перепрыгивает через турникет, несется по ступенькам к платформе и втискивается между закрывающимися дверями электрички, даже не взглянув на указанное направление.

Она с трудом переводит дыхание. Не решается оторвать глаз от своих ботинок, боясь, что он стоит прямо здесь. «Ну же! – злится на саму себя. – Давай!» Все-таки резко вскидывает голову и осматривает вагон. Пассажиры стараются на нее не реагировать, даже те, что удивленно наблюдали, как она протискивается в закрывающиеся двери. Только мальчонка в синей камуфляжной курточке откровенно ее разглядывает с чисто детским интересом. Ну прямо маленький солдатик, вдруг с каким-то облегчением улыбается Кирби.

Его здесь нет. Наверное, она все-таки ошиблась. Или он сел на другой поезд. Сердце уходит в пятки. Кирби медленно пробирается по трясущемуся вагону к стеклянным дверям в следующий, стараясь удержаться на ногах, когда состав круто поворачивает. За много лет стены вагона разрисовали многочисленные пассажиры – даже не граффити, а царапинами от лезвия ножа или бритвы.

Она осторожно заглядывает через стеклянную дверь в соседний вагон и тут же отклоняется назад: он стоит совсем рядом, в низко надвинутой на глаза бейсболке, держится рукой за поручень. Кирби безошибочно узнает его по фигуре, опущенным плечам, скосу челюсти и неровному профилю. Он отвернулся в другую сторону, рассматривает крыши проносящихся мимо домов.

Кирби подается немного вглубь вагона, в голове бешено пляшут мысли. Достает из рюкзака пиджак Дэна, накидывает его на плечи. Снимает с шеи шарф и по-старушечьи повязывает им голову. Замаскировалась подручными средствами. На него старается не смотреть, но наблюдает боковым зрением, чтобы выйти следом.

Дэн теряет Кирби из вида в районе улицы Рэндольф. Не помня себя, он кидается вслед за ней через дорогу, вызвав еще один сбой в дорожном движении, но дальше бежать не может. Облокачивается о зеленый мусорный бак, характерный для Чикаго тех времен, когда улицы еще освещались газовыми фонарями с лампами, похожими на надутые воздухом презервативы. Он задыхается. Чувствует, как острые когти сжали грудь. Над головой проносится поезд с таким грохотом и вызывает такую тряску, что кажется, сейчас вылетят все пломбы из зубов.

Если Кирби и была здесь, ее уже нет.

Почему-то ему кажется, что надо идти к озеру Мичиган. Дэн держится за бок и еле переводит дыхание. Боже, какой же он жалкий! Его тошнит от страха за Кирби и от бешенства на свое бессилие. Может, она лежит мертвая где-то здесь, за кучей мусора. Может, он как раз проходит мимо нее. Они никогда не поймают этого ублюдка. Поставить бы в городе камеры на каждом углу – поставили же автозаправки.

Господи, пожалуйста! Он обещает, что займется своим здоровьем. Будет есть овощи. Пойдет в церковь на службу, исповедуется и покается, сходит к матери на могилу. Только бы с Кирби все было в порядке! Ведь это не такое невозможное желание в масштабе мироздания, правда?

Дэн возвращается в редакцию: копы еще не появились. Чет в приступе уязвленной гордости пытается объяснить происходящее Хэррисону. Приходит Ричи, бледный и возбужденный, сообщает новость об утреннем убийстве молодой девушки: заколота ножом в фармацевтической лаборатории в Вест-Сайде. Способ убийства тот же. Только хуже. Подробности ужасны. А приятельница убитой наркоманки сообщает, что накануне убийства о ней спрашивал мужчина, который заметно хромал.

Дэн понимает, что все пребывают в страшной растерянности. Может, она с самого начала была права насчет этого ублюдка? И он приходил искать ее здесь?!

Дэн идет в магазин электроники и покупает пейджер. Вынужден взять розового цвета, так как его выставили на витрину и полностью готов к употреблению. Вручает его Чету вместе с подробными инструкциями и настоятельной просьбой немедленно прислать ему сообщение, как только что-нибудь прояснится, особенно с Кирби. Старается не поддаваться панике. Она отступит сама собой, как только он займется конкретным делом.

Забирает машину, кое-что из дома. Добирается до Викер-парка и проникает в ее квартиру. Она в еще большем беспорядке, чем раньше. Похоже, вся одежда перекочевала в гостиную и оккупировала все предметы мебели. Дэн смущенно отводит глаза от пары вывернутых наизнанку трусиков, расположившихся на спинке стула.

Судя по всему, она вела серьезное расследование. Всюду разбросаны предметы из коробок с вещественными доказательствами. К двери кладовки прикреплена карта города. На ней красными точками обозначены места заколотых ножом женщин за последние двадцать лет.

И таких точек на карте очень много…

Дэн открывает папку, лежащую на грубо сколоченном деревянном столе. В ней стопка распечатанных свидетельских показаний, все тщательно пронумерованы и датированы; скреплены с соответствующими газетными вырезками об убийстве. Он понимает, что это беседы с членами семей погибших женщин. Множество людей, которых она нашла и расспрашивала. Она же говорила, что занимается этим целый год. И очень целенаправленно.