Евгений Старухин - Лесовик

– Это значит, что скоро ты сядешь в тюрьму.

– С чего бы это? Я же никаких преступлений не совершал.

– Тебе же следователь наверняка уже озвучивал, за что тебя можно посадить.

– Но ведь все это – неправда!

– А кому это интересно кроме тебя? – задал он простой, но страшный вопрос, и сам же на него ответил: – Правильно, никому. Тебя просто уберут, как ненужный мусор. И на этом все закончится.

– И что мне теперь делать?

– Сидеть, – буднично ответил Димыч. – Думать надо было раньше. Я же даже специально подстроил, чтобы ты мог услышать наш разговор с директрисой.

– А зачем? Зачем это было подстраивать?

– Я же видел, что ты начал что-то подозревать, вот и дал тебе возможность разобраться немного во всем. Думал, что ты после этого подойдешь ко мне посоветоваться, ведь там даже дурак бы догадался, что я специально это подстроил. Но нет, ты побежал в полицию, дебилоид. Теперь вот сам и расхлебывай. Я для тебя уже ничего сделать не могу.

– А зачем ты тогда пришел? И о чем я должен был с тобой советоваться? О том, как вы на мне опыты ставите?

– Ой, дурак, ой, дурак… Ну хоть бы пришел выяснить, что вообще все это значит?

– И что же это все значит?

– А это значит, что здесь тоже деньги зарабатывают. Так или иначе, игрок будет вынужден отдавать половину всего заработанного нам. Или через кодлу, или через нас. Девчонки отдают свои доходы Герде. В результате мы все равно получим нашу половину. Кроме того, собираем дополнительную информацию, которая уходит наверх. Вот такой у нас небольшой доход. Ну и кроме того, многие выпускники детдома уже прочно сидят на игле стопроцентного виртуала, и чтобы не лишиться этой небольшой радости, после выпуска по-прежнему нам половину отдают. В общем, как ни крути, а вышло все очень даже неплохо.

– А то, что дети становятся виртуальными наркоманами, вас совершенно не напрягает?

– А это уже их проблемы, – безразлично пожал плечами Димыч.

– А как же то, что ты мне рассказывал про Васю и помощь другим?

– Вася, конечно, был, и он действительно мне помог на первых порах, но потом он свалил и на всех наплевал. Пришлось выживать уже самому. А самому выживать очень нелегко, особенно когда весь мир против тебя. И пришлось отбросить лишние заботы о других – самому бы выжить…

– Ну а почему тогда ты решил меня посвятить во все, что происходит?

– Да сам не знаю. Чем-то ты мне понравился. Почему-то не хотелось, чтобы ты наркоманом стал…

– А кто вообще это решает, кому становиться наркоманом, а кому нет?

– А тут вступает в действие дар Герды.

– Так Герда – настоящая?

– О, да! Она заранее предсказывает, кто может стать нам проблемой, и такие становятся виртуальными наркоманами.

– А как же то, что я прочитал про нее, что Герда это ее настоящее имя, а ты говорил, что ее зовут Оксана. И в вашем с директрисой разговоре ты упомянул, что она ее дочь.

– А это вообще весьма занимательная история. После прихода новой директрисы к ней подошла Герда и говорит: «Удочерите меня. Это нужно прежде всего вам». Та даже растерялась. Потом они что-то долго обсуждали за закрытыми дверями. Но на следующий день директриса действительно усыновила Герду. А та, чтобы уйти от старой жизни, сменила имя на Оксану. Но это имя совершенно не прижилось. Так и осталась она Гердой. А вскоре и мне сделали предложение, от которого я не смог отказаться. Ну и завертелось все потихоньку. Весь детдом разделился на три лагеря: кодлу, девчонок и наших сторонников. И за общими разборками наиболее тихих потихоньку отправляли работать в виртуал. Ну а сейчас в реале не так уж и много осталось – самые полезные.

– А зачем ты мне это все рассказываешь?

– А тебе все равно никто не поверит, а если и поверит, то против мэра с женой не пойдет.

– Но зачем? Ты хочешь позлорадствовать? Или что?

– У Людмилы Павловны к тебе есть предложение, а без знания всего расклада и понимания, что деваться тебе некуда, ты вряд ли бы на него согласился. Так вот. Все твои проблемы с законом убирают, ну а ты падаешь в капсулу до восемнадцати лет и не отсвечиваешь. И девяносто процентов своего дохода отчисляешь в казну нашего клана. Ну и еще, в качестве доказательства своей лояльности, сообщаешь нам пароль от своего персонального чипа. Надо же нам будет тебя как-то проверять.

Меня морально растоптали. Оба варианта были кошмаром. В первом случае – тюрьма, во втором – вообще запрут в виртуале, что мало чем отличается от тюрьмы, так еще и личный пароль я им раскрыть должен. Правда, не будет в личном деле никакой записи о судимости, что тоже немаловажно.

– Но так же нельзя! Я же тогда по сути остаюсь совершенно без денег, мне не то что в универ не поступить, я даже квартиру себе после детдома купить не смогу!

– А зачем тебе квартира? Дуй в свою тайгу, как вон дед твой. И живи там потом в свое удовольствие.

Слова про деда меня словно встряхнули. Нет уж, шиш им, а не пароль! Я-то свой срок отсижу, а вот потом я найду способ поквитаться. И еще посмотрим, чья возьмет!

– Иди ты лесом!

– Что ж, это твой выбор. Глупый, но твой. Ну а заодно ты невольно принесешь нам пользу – послужишь наглядным примером для следующих ретивых ребятишек. Прощай, Жека!

Он позвал следователя и, попрощавшись с ним, ушел. Следователь же еще что-то долго говорил и кричал. Все это прошло мимо моих ушей. У меня появились две новые цели: свобода и справедливость. И он в достижении этих двух целей никакой роли не играл. Сейчас мне надо немного подумать.

У меня после визита техника вопросов почти не осталось, кроме одного. Кто за всем этим стоит и зачем ему это нужно? Ну не в одиночку же директриса такие дела проворачивает… Вопрос «Что со мной будет?» даже особо вопросом не был. Будет со мной колония для малолетних, после знакомства со следователем сомнений в этом у меня не осталось. Есть еще, правда, небольшая надежда на мои письма, но она почему-то быстро тает. Видно, больно много на меня свалилось, причем сразу.

Теперь осталось только дождаться суда. И будет окончательно ясно с последним вопросом. А вот с первым придется потрудиться. Но первая цель уже определена: Свобода!

Конец первой книги.