Черными нитями (СИ) - Николаева Лина

— Как закрыты? — девушка беспомощно всплеснула руками. — «Три желудя» работают весь день!

— Нас продали. Все уехали.

— Все?

Парень насупился.

— Да, все. Чего ты здесь вынюхиваешь? Убирайся, или я тебя вышвырну, не побрезгую.

Он с угрожающим видом сделал шаг вперёд. Эль резко попятилась, затем круто развернулась и выскочила на улицу. Она отбежала на несколько метров, остановилась и огляделась.

По одну сторону маячили огни продажного Рин-Рина. По другую виднелись темнеющие дома Канавы. Она стояла посередине, глядя на свои чёрные, саднящие ноги в порванных чулках и ободранную юбку, и не решалась пойти ни влево, ни вправо.

А куда?

Эль со страхом вгляделась в зелёные глаза Леми.

Дочь главы Церкви. Воспитанница лучшей школы Лёна. Девушка, которая знала всю знать Лица. Та, что оказалась на этом месте случайно, а теперь вернулась к Канаву, где и родилась.

Так куда?

Демона Рейна скоро убьют. Кая и Адайн, скорее всего, уже схватили. Где Ката — неизвестно. А её саму будут искать практики Первого отделения Инквизиции.

— Хотела найти своё место — получай!

Девушка громко крикнула и рассмеялась, как сумасшедшая. Несколько прохожих бросили на неё испуганные взгляды.

Эль задрала подбородок повыше и вошла на улицы Канавы. Крыс так просто не поймать. А она тоже крыса, даже если притворялась другой столько лет.

За окном лил дождь, и даже стёкла дрожали от резких порывов ветра, но в гостиной было тепло, уютно потрескивал камин. Слуга поклонился и оставил Вира и Ригарда вдвоём. В-Бреймон, развалившись в кресле, ленивым движением налил виски и подтолкнул стакан.

— Всё прошло как надо. Яр на нашей стороне, — Риг быстро соединил кончики пальцев и приложил ко лбу, а затем оглушительно рассмеялся. — Или сам Аш. А, к чёрту их всех.

— Всё прошло как надо, — повторил Вир, потянувшись вперёд.

Они ударились стаканами. Вир расслабленно улыбнулся. Давно ли они собирались вот так вместе? Последние месяцы общение заменяли письма, а рядом постоянно крутились Нелан, Ката, Адайн, Кай.

Между тем, только Риг понимал его по-настоящему. Они хотели одного и действовали по одной причине. Разница заключалась лишь в том, что Вир хотел мстить за того, у кого никогда не было плоти, Ригард — за живых.

— А помнишь, как всё началось? Ох, что-то у меня сегодня настроение вспоминать, — В-Бреймон сделал жест, будто смахивал слезу, и ухмыльнулся. — Я едва поверил, когда ты ввалился ко мне в дом и сказал, кто ты.

Вир пожал плечами.

— Я долго тебя искал. Мне нужна была хоть какая-то помощь.

— За девять лет мы проделали неплохой путь.

— Я до сих пор живу в Канаве, — Вир улыбнулся.

— Зато я из наёмника превратился в главу Инквизиции.

— Отец был бы рад, — Вир поднял стакан.

Риг скривился.

— Не думаю. Его гвардейские принципы не похожи на мои инквизиторские.

— Жаль, что я не знал его.

— А я — твоего отца. Если бы дед не выгнал его, мы бы могли расти вместе, братец.

Вир и Риг снова ударились стаканами.

Его отец, Вир В-Риван, бежал на южные острова от гнева отца, когда проиграл в карты всё, что только мог. Витторио всю жизнь слышал, что в Кирии он принадлежал к благородному роду. Лишь перед тем, как сын решил уехать в Лиц учиться, В-Риван назвал букву их рода и написал отцу письмо, чтобы тот помог внуку устроиться. Однако в столице юноша узнал, что старик уже погиб. У того остался ещё один сын — Бреймон, но Вир не отважился просить его и уехал на Рьёрд.

Только после потери своего демона и возвращения в Лиц, оставшись в одиночестве, он стал искать Бреймона, но и тот к тому времени погиб, несправедливо обвинённый и казнённый. Зато у него остался сын, не любивший Совет столь же сильно.

— Я ведь даже не знал, что у меня есть двоюродный брат. Отец никогда не упоминал о родственнике. Наверное, проклятые гвардейские принципы велели ему скрывать наличие игрока в семье, — Риг добродушно усмехнулся.

Вир потянулся в кресле.

— А ведь тогда я и представить не мог, как всё сложится.

— Что именно? — Риг начал набивать трубку табаком. — Что с твоей помощью наёмник превратится в главу Инквизиции? Что мы подберёмся к советникам, а они даже не будут знать об этом? Или что мы посадим на трон своего короля?

— Ещё не посадили, — задумчиво протянул Вир, разом делаясь серьёзным.

С этим Рейном всегда было сложно. Получилось надавить на его чувство ответственности, на долг, чтобы он согласился на эту авантюру, но что потом? Таких было сложно сломать. Особенно, если они не сломались даже в тринадцать.

— Ну, его дружки у нас, поэтому паренёк будет покладистым. От Рейна ведь немногое требуется: просто скажет пару верных слов, чтобы настроить народ против Совета, да появится, где надо. Сам знаешь, если мы начнём агитировать против, подставим себя под удар. И если кто-то из нас станет королём, это тоже не вызовет доверия. Да и к чему эти титулы?

Вир покивал. Он сам говорил всё это уже не раз. Идея с королём-ноториэсом оказалась неплоха. Только вот народу был нужен не тот, кто исправился, а кто сам был таким же. Кто знал те же беды, те же лишения. Ему поверят. А даже если ничего не выйдет, Совет обвинит короля, а не их.

— Вир, — Ригард бросил на брата быстрый взгляд и снова уставился на огонь в камине. — А тебе не жаль их? Ты же провёл с ними столько времени.

Вир поднялся и, крепко сжимая стакан в руке, сделал медленный круг по комнате. Он остановился перед глобусом и повертел его, пальцем обвёл контуры Рина, Рьёрда, Лёна и Ири, дотронулся до мелких точек-островов на юге и западе.

— Жаль, — честно признался Вир. — Я не хотел, чтобы они так закончили, но они пытались помешать нам. Пришлось их выманивать. После падения Совета пусть забирают своего Рейна, а пока он нам нужен. — Вир вздохнул и кивнул. — Я их так хорошо изучил, что выманить каждого не составило труда.

Вир замолчал, с силой крутанул глобус и вернулся в кресло. Он не был уверен, что Риг хочет всё это слушать, но слова сами просились.

— Жаль, да. Адайн стала первой, кого я узнал в Лице. Вылечил избитую девчонку, думал, помогаю бродяжке, а она оказалась дочерью Я-Эльмона. Пришлось придержать её у себя, но я к ней искренне привязался, как к настоящей дочери.

Вир улыбнулся и вспомнил, как Адайн не раз ему пела, или как он рассказывал ей о южных островах, как она развлекала его своими фокусами с магией.

— К Каю я тоже привязался. Адайн просто однажды привела его, и они остались. Кай искал во мне отца или брата, которые его предали, да не нашёл, — Вир с тяжёлым вздохом опустил взгляд

Ригард попытался ободрить:

— Ты достаточно сделал для него. По твоей просьбе я старался смягчить его участь в Чёрном доме. И ты же пришёл ко мне просить помощи, когда Адайн решила спасти своего друга. Если бы не это, они бы не нашли его и сами попались, а Кай сгнил в подвалах.

— Да, — Вир задумчиво поскрёб подбородок. Что-то, похожее на совесть, на секунду оскалилось и вцепилось в него острыми зубками, но быстро отпустило. — Кату жаль больше всего. Она мне верила до последнего. Просто верила. Если она одумается, мы отпустим её, — твёрдо сказал Вир.

— Это ты про ту шлюху? Да, она красивая, но… — Ригард рассмеялся. — Не смотри так! Это же правда. Если ты так и не смог взять её, сейчас нечего жалеть. Она выбрала Нелана. Хочет быть со всегда вторым — пожалуйста. В конце концов, она достаточно сделала для нас. Если бы не Ката, главой Инквизиции выбрали бы Нелана. Это она убедила его отказаться.

Вир уставился на Рига долгим, тяжёлым взглядом. Да, брат его понимал. Но иногда В-Бреймона хотелось придушить.

— Заткнись, — буркнул Вир.

Риг негромко протянул:

— Ладно, извини, вот только к чему эта жалость? Если ты хочешь поступать правильно, ты ошибся дорогой ещё девять лет назад.

Вир обвёл взглядом комнату, никого не нашёл и уставился в окно.