Наталия Ипатова - Красный лис

— Сам ни в жизнь не буду охотиться на лису, и детям запрещу, — сказал он вполголоса. В дупле соседнего дерева кто-то испуганно ойкнул, затем оттуда выглянула любопытная беличья мордочка. Лис щелкнул зубами, белка с восторженным испугом и большой готовностью взвизгнула и снова спряталась в дупле.

«Дура», — подумал Лис, и удивился, откуда эта мысль. Должно быть, она явилась из глубин лисьего подсознания, ведь лисы презирают белок.

Однако лай как будто стал ближе. Лис поднялся и почувствовал, что стер подушечки на лапах. «Интересно, — мелькнула мысль, — сапоги порвались или просто натерли? Что вообще соответствует подушечке?» Он лизнул горящие лапки и пустился в путь.

Собаки покружили на месте его отдыха. Они тоже устали, и их багровые языки свисали до земли. Роанон стало очевидно, что долго они не продержатся, и что даже угрозами она вскоре не сможет заставить их продолжать погоню. А степь уходила и вправо, и влево, и стелилась впереди, и терялась за спиной. Поднявшийся ветер клонил траву, и волны ее бежали, перекатываясь и нагоняя друг друга, все вперед. В спину охоте дул этот ветер, и в спину Лису, и запах его терялся.

— Подожгите степь, — сказала леди Роанон.

Лис несся что было сил. Сперва чуткий его нос уловил запах гари, потом черные клубы дыма стали нагонять его и забиваться в горло. Если он теперь не обгонит пожар, ему крышка. На секунду он подумал было превратиться в человека, но сделал выбор в пользу четырех ног. Горящая трава за его хвостом трещала так, будто падали вековые деревья. Выстреливший уголек обжег ему ухо. Отчаяние охватило Красного Лиса. Однако то, что лишает сил человека, к счастью, не действует на быстроту бега животного. Воздух стал горячим и сухим, Лис терял ясность сознания. Пожар настигал его. Его преследовал запах паленой шерсти. Однако он бежал.

Его вел бессознательный животный инстинкт. Степь прорезалась глубокой и быстрой рекой, чьи берега обильно заросли кустарником. Лис вылетел на обрывистый берег и, нелепо дернув в воздухе лапами, свалился в воду, скрывшись в ней с головой. На мгновение над зеленовато-бурой неспокойной поверхностью появилась златовласая человеческая голова, потом Гилиан снова нырнул.

Быстрое течение тащило его несколько миль, а дикая охота притормозила, попав в свой же пожар. В тихом плесе Красный Лис в обличье человека добрался до берега, шатаясь, выбрался на сушу, упал, пару раз глубоко вздохнул и уполз в кусты.

— О да, конечно, — отвечала крошечная феечка из колокольчика, стоя перед дикой охотой. — Леди, ваша лиса убежала вон туда, на восток. Она хромала, и хвост у нее был опален.

— Да, это он, — кивнула леди Роанон, — видимо, мы скоро достанем его. В путь!

Дикая охота с воем и топотом рванулась в указанном направлении. Феечка серебристо рассмеялась им вслед, выпрыгнула из своего домика и направилась в кусты.

Красный Лис с опаленным хвостом и стертыми в кровь подушечками лап спал на боку, тяжело дыша и подергивая лапами. Феечка обеими руками, как копье, взяла травинку и пощекотала у него в носу. Лис чихнул и вскинулся.

— Эй, остроухий, — сказала феечка, — ты дикую охоту проспал.

— Где они?

Феечка вздрогнула.

— Ищут тебя на востоке. Королева всем подвластным ей духам велела позаботиться о тебе, лис. Видно, не простой ты зверь, а?

— Я тебе дико благодарен, — отвечал Лис. — Я был бы еще больше благодарен, если бы не так устал, а-а… — Он зевнул и почесал задней лапой за ухом. — Который час?

— Осталось три часа до заката, — ответила феечка.

— О дьявол!

Лис вскочил на ноги, встряхнулся… и превратился в человека.

Феечка испуганно вскрикнула, но справилась со своими нервами.

— Я понимаю теперь, — сказала она со смешком, — почему Королева Маб так заботилась о шкуре какого-то остроухого.

— Очень есть хочется, — грустно сказал Красный Лис.

— Могу предложить тебе немного нектару, — отозвалась феечка, — но тебе этого, наверное, мало…

Она оборвала себя на полуслове, заметив, что взгляд его зажегся и устремился куда-то за ее спину, а рука замерла в воздухе, готовая к стремительному броску. Она обернулась. В полуметре от Лиса сидела крупная любопытная мышь.

— Ты что?

— Ах… — он рассмеялся чуточку принужденно и опустил руку. — Я все еще больше лис, чем человек.

— Хорош бы ты был, излови ты ее и слопай!

Лис был очень сконфужен. Мышь поспешила убраться с его глаз, дабы не раздражать инстинкты.

— Я очень долго пробыл лисом, — сказал он извиняющимся тоном. — Это рискованно.

— Королева фей ждет тебя на Камышовом озере, — объявила феечка. — А эта река в него впадает через три мили. Берегом идти я бы тебе не советовала. Лучше тебе поплыть. Течение тут быстрое, а я попрошу ласточек доложить Королеве, что ты скоро прибудешь.

— Тогда я поспешу, — сказал Лис. — Авось Маб чем-нибудь меня накормит.

Он с усилием поднялся с земли, вошел в воду и снова превратился в лиса. Мимо проплывала большая полуутопленная коряга. Лис уцепился за нее передними лапами. Хвост его, распушившись в воде, полоскался, как шелковый.

— Счастливого пути! — крикнула феечка. — Передай Королеве мой поклон.

Эти три мили стали для Лиса сплошным кошмаром. Его мутило от этой воды, похожей на бесконечное, переливающееся полотнище зеленоватого шелка. С корягой ему пришлось расстаться — она застряла на перекате, и дальше он поплыл сам, едва держа над водой нос. Вокруг все сливалось, он ничего не различал. Он устал до потери сознания. Он успел еще изумиться, увидев, как берега куда-то исчезли, и перед ним раскрылась широкая водная гладь, освещенная золотым предвечерним светом, и стена камышей где-то там, слева, и течение как будто сразу погасло. Там, среди камышей, ему померещилась песчаная отмель, на которой так славно было бы вытянуться, он повернул туда и поплыл, еле двигая лапами. А когда лапы его коснулись песка, он рухнул, как мокрая горжетка, и потерял сознание, успев, однако, ощутить, как его подхватили ласковые сильные руки Маб.

Как она гладила его промокшую шкуру и целовала в нос, он уже не почувствовал.

— Превращайся же! — тормошила Лиса Королева фей. — Если ты сейчас заснешь лисой, ты никогда не сможешь стать человеком.

Лис смотрел на нее мутными глазами и временами слабо поскуливал.

— Если бы я знала, как ты это делаешь, я бы сама тебя превратила, — с отчаянием в голосе сказала Маб. — Ты хочешь, чтобы, лишившись матери, твои лисята еще и отца потеряли?

Дети были беспроигрышной картой. Беспомощно распластавшийся на песке Красный Лис дернулся, челюсти его щелкнули, и он обернулся человеком. Превращение, идущее с затратой энергии, окончательно его обессилило, однако Маб успокоилась.