Терри Гудкайнд - Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

Ричард улыбнулся, пожимая Тому руку.

— Нет никакой необходимости обращаться ко мне, чтобы сделать тебя свободным, Том. Ты всегда служил мне по своей собственной воле. Я буду вечно благодарен тебе, что ты сделал Дженнсен счастливой.

Том отсалютовал кулаком к сердцу, затем, улыбнувшись, кратко обнял Ричарда. Оуэн, Энсон и Мэрили, также улыбающиеся захватывающей перспективе ожидающей их новой жизни, пожали Ричарду руки, благодаря его за то, что научил их ценить жизнь.

— Я люблю тебя, — прошептала Дженнсен, крепко стиснув его в своих объятиях. — Спасибо, Ричард, за то, что ты помог мне полюбить жизнь. Даже если я забуду тебя, ты всегда будешь в моём сердце.

Шаг за шагом отдаляясь от него, она вместе с остальными начали соскальзывать в белую пустоту врат.

Оставшись в полном одиночестве в белой пустоте, Ричард обхватил Меч Истины, чтобы извлечь его из шкатулки, вытянуть ключ из врат. И, несмотря на то, что всё сработало именно так, как он и планировал, всё же осталось одно — то самое сокровенное, чего он желал для себя больше всего на свете — чему не суждено было исполниться.

Стерильное поле, которое было необходимо, чтобы позволить силе Одена выполнить свою задачу, было испорчено. Кэлен успела узнать, что он любил её.

— Ты — исключительная личность, Ричард Рал, — донёсся самый красивейший из всех голосов на свете.

Ричард обернулся и увидел её, стоявшую прямо перед ним. Её зелёные глаза блестели. Она улыбнулась ему особой улыбкой, той самой улыбкой, которая предназначалась только ему.

Ричард стоял словно замороженный, одной рукой всё ещё сжимая Меч настолько сильно, что он чувствовал, как слово ИСТИНА впивается ему в ладонь. Кэлен шагнула ближе, обвивая рукой его шею.

— Ричард, я люблю тебя.

Ричард обнял её за талию, чувства взорвались в нём.

— Я не понимаю. Оно никак не могло свершить задуманное, если стерильное поле было нарушено преждевременным знанием.

— Я была защищена, — сказала она улыбаясь.

Ричард нахмурился.

— Защищена?! Но как?!

— Я уже влюбилась в тебя снова. Мне не нужно было стерильное поле. Я думаю, что с первого мгновения, когда увидела тебя в той клетке, въехавшей в лагерь Ордена, я начала влюбляться в тебя. Во всём, что ты делал, ты просто открывал, какой ты на самом деле человек, ты — тот человек, в которого я влюбилась давным-давно, человек, за которого я вышла замуж в деревне народа племени Тины.

Когда ты дал мне вырезанную тобой статуэтку Сильной Духом, это подтвердило всё, что я познавала вновь. Искусство раскрывает внутреннюю сущность художника. Искусство выявляет идеалы человека, его ценности. Только личность, относящаяся с таким почтением, такой страстью к благородству человеческого духа, — только тот мог стать тем человеком, который разделит мою страсть к жизни.

Ричард улыбнулся, чувствуя слезу, скатывающуюся вниз по его щеке.

— Я спускался в подземный мир, чтобы вернуть воспоминания, отобранные Магией Ущерба Огненной Цепи. Там я узнал, что суть тех воспоминаний могла быть восстановлена только если бы ты приняла их по своей собственной свободной воле. Я вложил их в ту фигурку. Когда ты её приняла, ты приняла воспоминания всех людей. Ты разрушила заклинание Огненной Цепи, которое лишило так много у столь многих людей. Столь сильно желая заключить в себя всё хорошее, оценить красоту жизни и удержать её в своём сердце, ты вернула каждому его воспоминания.

Она очень долго смотрела в его глаза. А затем он поцеловал свою жену — женщину, которую он любил, женщину, которая значила для него всё. Женщину, которая любила его. Женщину, ради которой он спустился в подземный мир и вернулся назад.

Утонув и утратив чувство реальности в том поцелуе, в её крепких объятиях, он вытянул Меч Истины из шкатулки Одена, закрывая врата навсегда.

Когда Ричард, наконец, открыл глаза, мир вернулся. Зедд стоял поблизости, глядя на них и улыбаясь.

— Зедд, — сказал Ричард, моргнув и заметив всех остальных.

— Да будет тебе извиняться, мой мальчик.

— А я и не извинялся.

Зедд жестом попросил их продолжить.

— Ну, ты имеешь полное право поцеловать свою жену после всего этого долгого времени. Я всегда знал, что вы оба принадлежите друг другу навсегда. Мне только жаль, что тебе потребовалось так много времени, чтобы это понять.

Ричард нахмурился, посмотрев на своего деда.

— Прости уж, что причинил тебе беспокойство. Возможно, ты должен был обучить меня немного получше с самого начала, тогда это не было бы столь долгим.

Зедд пожал плечами.

— Должно быть, я был хорошим учителем — ты всё понял правильно.

— Ричард, — произнёс Натан, выходя вперёд. — Ты понимаешь, что ты только что сделал?!

Ричард огляделся вокруг.

— Ну, надеюсь, что да.

— Ты только что исполнил пророчество!

Ричард скептически взглянул на пророка.

— Какое пророчество?

— Пророчество о Великой Пустоте!

Ричард состроил гримасу.

— Но я только что спас нас от Великой Пустоты, которой, как ты предостерегал нас, грозило пророчество.

Натан взволнованно взмахнул руками.

— Да нет же, нет, разве ты не понимаешь? Ты только что создал мир, где не существует магии. Именно поэтому пророчество видит, что другой мир — это пустота, потому что пророчество не может заглянуть в мир без магии! Пророчество фактически предсказало то, что ты сделаешь. Когда ты расколол миры, это было развилкой в пророчестве. Большая пустота — это предсказание пророчества относительно того другого мира.

Ричард вздохнул.

— Как скажешь, Натан.

— Я чего-то не понимаю, — сказал Зедд. — Откуда ты узнал, что Меч Истины был ключом к открытию шкатулок Одена? Я имею в виду, что ты узнал, что «Книга Сочтённых Теней» не может быть настоящим ключом, потому что Оден предшествовал созданию Исповедниц. Но Оден также предшествовал и Мечу Истины. Как же он мог быть ключом?

— Меч защитил моё сознание от заклинания Огненной Цепи, потому что шкатулки Одена — это противодействие этому заклинанию, и Меч Истины — или, вернее, магия, заложенная в него — является ключом к шкатулкам, поэтому это — часть Одена. Это было искрой прозрения, которая заставила меня понять, что Меч — это ключ. Я прикасался к мечу, когда Сёстры запустили заклинание, и это защитило мои воспоминания о Кэлен, к тому же меч прерывал текущие эффекты заклинания для тех, кто касался его.

Зедд вскинул руки на бедра.

— Но меч был создан после Одена.

— Это было уловкой.

— Уловкой?!

— Гораздо лучший способ защитить что-либо, обладающее такой чрезвычайной мощью, с помощью уловки, а не с помощью сложного, экстравагантного нагромождения магии, каким все считали «Книгу Сочтённых Теней». В конце концов, качественно выполненная уловка тоже является магией, — Ричард улыбнулся. — Ты учил меня этому, помнишь? Это то, что тогда сделали волшебники прошлого. Вся эта история с «Книгой Сочтённых Теней» была уловкой, чтобы замаскировать настоящий ключ: Меч Истины. Меч был наделён магией, чтобы раскрыть силу Одена; книга была хитростью, уловкой, чтобы убрать всех с дороги.