Качели Хроноса (СИ) - Максимовский Глеб

— Антон! — в ярости кричал Уилфред. При этом обращении брови графа удивлённо приподнялись вверх.

— Попы и их прихвостни били меня — рыцаря и издевались над дамой моего сердца! Этого я им никогда не прощу! Верните мне моего коня и дайте меч. Я сейчас же вернусь и разнесу всю эту богадельню.

— Успокойтесь, друг мой, — перебил его пылкую речь Оттон фон Штайерн, — не стоит так горячиться. Такая уж у них работа. Я разберусь сам. И если кто — то из святых отцов перегнул палку, примерно накажу виновного. Вальтер, прикажи накипятить воды. Пусть наши гости совершат омовение, выдайте, приличествующие их сану, одежды. Потом я жду вас к обеду. Нам есть, что обсудить.

… К обеду все вышли уже успокоенные, помытые и приодетые. К трапезе, по распоряжению графа, присоединился и управляющий Майер. К этому времени вопрос Ангелики был окончательно решён в её пользу. Никто не знает, какой разговор состоялся между отцом и дочерью, но к столу юная красавица вышла сияющей, под руку с рыцарем Арманом Барковым.

Слуги подали господам запечённых лебедей с клюквенным соусом, тушёных дроздов и карпов, фаршированных грибами, с гарниром из тыквы. После окончания застолья дамы и Стефан остались в столовой за десертом, а рыцари переместились в кабинет хозяина замка.

Все понимали, что сейчас будут решаться уже серьёзные вопросы, касающиеся грядущего сражения с варварами. Граф Оттон попросил присутствующих рыцарей высказать свои соображения о тактике и стратегии в предстоящей войне.

Вальтер Майер и Айвенго были категорически за оборонительные боевые действия.

— Мы измотаем силы варваров, которые они вынуждены будут потратить на осаду крепости Штайерн. Учитывая, что враги идут без сколько — нибудь серьёзных обозов, физический и моральный дух иссякнут быстро. А мы, тем временем, мощной контратакой на свежих лошадях сметём и растопчем всё это языческое отродье!

Граф одобрительно кивнул головой, а затем вопросительно взглянул на Смирнова. Тот откашлялся в кулак и неторопливо принялся излагать своё мнение:

— План, несомненно, хорош. Особенно учитывая, что силы противника в три раза превосходят наши. Но с другой стороны, а вдруг жемайты не станут осаждать замок, а обтекут его, как остров в реке и хлынут вглубь страны, громя и уничтожая всё на своём пути. Я думаю, что герцогу Мезербургскому это очень сильно не понравится. Не за этим он жаловал вам герр Оттон фон Штайерн свой пограничный феод, чтобы ваши воины прятались за высокими крепостными стенами.

Антон понял, что попал в точку. Граф сразу весь как — то сжался, заметно расстроился и уставился взглядом в пол.

— Что вы предлагаете? — едва выдавил он из себя.

— Относительно недалеко отсюда протекает река Мемель. Река спокойная и не глубокая. Но в любом случае брод для форсирования искать придётся. А значит, походный порядок врагов будет развален. В какой — то момент часть войска окажется на этом берегу, часть на том, а часть, вообще в воде. В любом случае в боевые шеренги построиться они не успеют. В этот момент и стоит нанести решающий удар. Я со своим отрядом ударю по, уже переправившимся, безбожникам. Айвенго заранее переправится на чужой берег и, по моей команде, ударит в спину жемайтам, когда они бросятся помогать своим. В стане врагов начнётся паника. Они постараются уйти по течению, чтобы в другом месте выбраться на твердую землю.

— А почему именно по течению? — перебил Смирнова граф.

— Потому что вверх по течению тянется береговой обрыв и там даже без лошади вылезти затруднительно. Поэтому арбалетчики Вальтера встанут в прибрежных кустах ниже по течению и беспрепятственно расстреляют болтами деморализованного противника.

— Откуда такие познания наших земель? — спросил управляющий Майер.

— Перед обедом я не поленился проехаться по городу и отыскать главу гильдии плотогонов Матеуса Фишера. Он — то мне и поведал об особенностях вашей реки.

— А если их стрелки расстреляют наших воинов ещё на подходе к берегу. Там всюду открытое пространство с редким перелеском за которым не скроешься, а у самигитян отличные лучники — опять вмешался в разговор Оттон фон Штайерн.

— Да, это, действительно существенный минус. Сегодня ночью я подумаю, как незаметно подобраться к врагам, — задумчиво произнёс Антон.

— Почему ночью? — хозяин замка вновь с подозрением поглядел на молодого рыцаря.

— Так, появилась одна идея. Завтра утром доложу свои соображения.

— Хорошо, — подытожил маркграф, — пока продолжаем готовиться по двум направлениям. Подготавливаем замок к осаде. Запасы провианта никогда не помешают. Пусть крестьяне сгоняют весь скот внутрь крепости. А мы, друзья, завтра с утра отправляемся на рекогносцировку к Мемелю. Надо всё посмотреть на месте, и окончательно определиться с планом сражения.

Вечером Ангелика предстала перед Антоном во всём блеске средневековой амазонки. Чувствовалось, что идею стать воительницей девушка вынашивала уже давно. Она была облачена в, отполированный до блеска, хоуберк — кольчугу с рукавами и капюшоном. Поверх неё красовалась кожаная кираса с нашитыми на груди железными пластинами. Венчал всё это великолепие открытый остроконечный шлем — маска.

— Ну, как? — дочь графа стукнула о мраморный пол древком короткого копья.

— У меня самый обворожительный оруженосец во всей вселенной, — засмеялся Смирнов.

— Нет, но я серьёзно, — дочь графа скорчила премилую капризную гримаску.

— Если серьёзно, то я очень тебя прошу в бой не лезть, стоять в стороне, а ещё лучше, спрятаться за деревом. Ты пойми, я тебя очень люблю и не хочу потерять в какой — то мелкой поножовщине, от которой и следа — то в истории не останется. А теперь иди спать, — Антон попытался поцеловать девушку, но только пребольно стукнулся носом о металлическое забрало, прикрывающее верхнюю часть лица.

Ангелика звонко рассмеялась и, совершенно по — мужски, хлопнула Смирнова по плечу рукой в металлической перчатке. Потом развернулась и, гремя латами, почти выбежала из комнаты.

… Когда ночь вступила в свои права, и всё в замке затихло, Антон неслышно выбрался из окна своей спальни, оседлал коня и направился к воротам цитадели. Все стражники его уже знали. Знали и то, что он произведён в чин обер — капитана, поэтому беспрекословно выпустили его за ворота.

Новоиспечённый капитан даже не заметил, как вслед за ним из ворот выскользнула чёрная тень всадника, закутанного в церковную рясу с капюшоном.

Смирнов уверенно скакал по дороге Чёрного леса. Этот путь был здесь один, поэтому рыцарь не боялся заблудиться.

Огромный, суровый лес утопал во мраке. Вокруг царила могильная тишина. Стволы деревьев внушительных размеров, покрытые мхом, время от времени издавали страшные скрипы, раскачивая кривыми, голыми ветвям, с которых иногда, с надсадным криком, взмывали вверх непонятные птицы. Всюду пахло хвоей и прелой влагой. Верхушки елей и сосен, устремлённые к небу, почти полностью заслоняли жёлтый свет полной луны, безжизненно висящей в чёрном небе. Тропа, укрытая опавшими иглами и переплетениями корней, еле заметных в ночной тьме, сильно тормозила движение рыцаря. Очень уж не хотелось перелететь через голову споткнувшегося коня.

Наконец впереди замаячили очертания неказистой избы ведьмы. Через маленькие окошки развалюхи, в которые были вставлены бычьи пузыри, едва пробивался свет от, горящей внутри хибары, свечи.

Антон спешился и громко постучал в покосившуюся дверь. Долго никто не открывал. Наконец, покрытая мхом, вратина скрипнула и на пороге появилась, уже знакомая рыцарю, страшная старуха. Глаза её горели красным огнём. Даже бельмо светилось неестественно завораживающим светом. Молодой мужчина, конечно же, был готов к подобным фокусам, но и него зашевелились волосы на голове, когда костлявые пальцы старухи стали на глазах превращаться в острые ножи.

— Здравствуйте, бабушка, — самым что ни на есть елейным тоном, заговорил Смирнов, — помните ли, как я освободил вас из плена?

— А, это ты, — клинки на перстах колдунью стали уменьшаться, — чего припёрся?