Барон и Лаура (СИ) - Сван Тата

На балу братья Ошуэ спровоцировали скандал с графом, в который вмешался барон Зикардо и его сын. Все трое тут же были вызваны на дуэль братьями, а присутствующий герцог потребовал немедленного проведения дуэли прямо в бальном зале. При этом герцог громогласно заявил, что отказ от дуэли будет им расценен как личная трусость и послужит основанием к лишению титула, ссылаясь при этом на закон 200 летней данности. К сожалению законы герцогства содержали норму позволяющую лишить вассала титула и земель в случае проявления личной трусости. Правда там речь шла о поведении в бою, но на тот момент у участников разыгранного спектакля не было возможности уточнить формулировки. Помимо самих дуэлей в бальном зале — беспрецедентное нарушение всех светских норм, герцог через своего управляющего организовал нечто, напоминающее тотализатор на результаты дуэлей. При этом участие в тотализаторе носило полу

принудительный характер Гостям настоятельно рекомендовали размеры ставок и то на кого ставить. Напуганные происходящим, многие гости поставили значительные суммы против братьев Ошуэ. Через пол часа все три дуэли закончились. Граф Монтей, барон Зикардо и его сын были убиты. Не успели вынести последний труп, как герцог заявил, глядя на отчаянно рыдающую Лауру, что поскольку у девушки нет близких родственников мужского пола, то он принимает заботу о девушке и графстве на себя, и берет ее под свою опеку. А в ближайшее время, как опекун, выдаст Лауру замуж за старшего из Ошуэ. Лауре не позволили вернутся в свой замок.

Девушка покончила с собой в ту же ночь, ударив кинжалом себе в грудь. А Графство Монтей полностью перешло во владение герцога, решив на время все его финансовые проблемы.

Рассказав эту историю граф Суган надолго замолчал мрачно глядя в пол. Потом продолжил.

— На прошлой неделе младший брат Ошуэ попросил руки моей дочери. Это было сделано через посредника в совершенно оскорбительной форме. Конечно я приказал вышвырнуть наглеца вон. А вчера пришло послание от герцога, в котором Бунжуйский требует присутствия моей дочери на балу. Бал состоится в конце этой недели, через два дня. Я не могу отправить дочь без сопровождения кого-то из близких. К сожалению у моей дочери единственный родственник это я сам. Конечно я понимаю, что на балу будет разыграно то же представление, что и с графом Монтеем. При том — Не поехать на бал — это не выход их ситуации. Герцог в приглашении упомянул, что отсутствие дочери на балу без убедительной причины будет расценено как личное оскорбление сюзерена. А в этом случае мне следует ждать войска герцога у стен замка к началу следующей недели. К несчастью мне нечем защищать замок. Я допустил большую ошибку, три месяца тому отправив практически всю свою гвардию в Инглию, в помощь своему старому другу лорду Истеру, у которого возникла какая-то заварушка с соседями. Там все уже закончилось и через неделю у меня будет достаточно сил, чтобы бросить вызов кому угодно в этом герцогстве. Но боюсь, что я не переживу эту неделю. На соседей надежды нет Все запуганы. Воздыхатели дочери, а таковые еще недавно исчислялось десятками мгновенно исчезли. Единственный приличный паренек, сын барона Лувье был позавчера до полусмерти избит неизвестными при посещении столицы герцогства. Думаю не обошлось без пресловутых братьев Ошуэ.

У меня осталась единственная надежда. Надежда на вас.

— И что я должен сделать, поинтересовался я у своего старого приятеля.

— Вы должны повенчаться с моей дочерью. Поехать с ней на бал и на дуэли убить Оуша, претендующего на ее руку.

— Да нет проблем, — совершенно неожиданно для Андрея Сопова, который предпочитал сначала подумать а потом говорить, произнес я. Похоже за время беседы я все больше попадал под влияние характера барона Свана. Впрочем другой реакции на предложение графа не могло быть по определению. Ведь не случайно я оказался в теле барона, едущим по дороге к графу. Опыт других погружений убедительно подсказывал, что основные поступки и ситуации в этом случае жестко предопределены. И в основе всего сценария лежит моя предполагаемая встреча с артефактом, который мне предстоит выявить и переправить домой. Поэтому чего кокетничать. Надо убить — убьем. А убить надо одного или всех, мелькнуло в голове. Впрочем последнюю фразу я вслух не произнес.

Глава вторая. Помолвка и ее последствия.

Утро по определению самое паршивое время суток. А уж сегодняшнее утро после бессонной ночи, наполненной бестолковой и ненужной суетой, даст фору любому другому утру. Особенно когда вместо теплой постели ты вынужден трястись в жестком седле двигаясь по грязной раскисшей дороге.

Наш небольшой отряд с утра выехал в столицу герцогства, коронный город Лансбурге, тот самый Лансбурге, в котором я, судя по разговорам, так славно отрывался еще пару дней тому назад. Замок герцога, в котором и должен был состоятся бал, располагался рядом с городом. Мы выехали загодя, для того чтобы провести день в небольшом городском доме графа Сугана. Причиной спешки послужило банальное отсутствие у меня достойного камзола, в котором можно было явится на светское торжество, не нарвавшись на оскорбления. К сожалению, у графа не нашлось ничего подходящего для меня, а являться на бал в дорожном плаще, пожалуй, не стоило. За приличное вознаграждение эта проблема должна быть решена в городе.

Наш отряд состоял из кареты, пятерки гвардейцев, возглавляемой знакомым мне капитаном и меня. В карете ехала молодая графиня Суган, по иронии судьбы тоже Лаура. Скоро у местного высшего света надолго будет отбита охота называть своих дочерей Лаурами. Так вот, в карете ехала пока еще графиня Лаура Суган, предположительно в недалеком будущем баронесса Лаура Сван, моя невеста, вместе со своей дуэньей.

Конечно, вместо того чтобы трястись в седле, усиленно пытаясь разлепить глаза и не свалится на дорогу, я мог бы ехать в карете вместе со своей невестой. Во всяком случае, размеры экипажа это позволяли. Причин, препятствующих такому решению насчитывалось минимум три.

Во-первых, я боялся окончательно потерять свое реноме в глазах Критика. Конь и так на меня периодически подозрительно косился.

Во вторых, не менее чем четвертый размер бюста у дуэньи графини, роскошной женщины лет тридцати пяти с броским, восточного типа, ухоженным лицом и черной гривой волос. Как раз в моем вкусе. Не думаю что молодой невесте понравилось бы наблюдать, как я облизываюсь, рассматривая ее соседку. А сдерживать себя в подобных ситуациях я не привык. В конце концов, я обещал просто кого-то убить а не изображать из себя влюбленного идиота.

И, наконец, главный довод. Я боялся банально уснуть в карете. Думаю мой громкий храп, а я, к сожалению, храплю во сне, напрочь бы испортил мою репутацию в глазах невесты. Впрочем, судя по ее поведению, отношение ко мне и сейчас не отличалось теплотой и дружелюбием.

Чего стоила полуторачасовая истерика у алтаря, когда Лаура категорически отказывалась со мной венчаться. Она в грош не ставила возможность того, что я могу победить на дуэли кого либо из братьев Ошуэ. Ни увещания отца, ни уговоры дуэньи не производили на нее никакого впечатления.

Венчание проходило в замковой часовне в присутствии ограниченного числа персон. Я, Лаура, граф, священник, проводивший обряд и два свидетеля — дуэнья и капитан гвардии. Вот и все. Я скромно стоял в сторонке, рассчитывая, что этот цирк рано или поздно закончится и я смогу наконец отправиться спать. Единственным положительным моментом в происходящем для меня была бурно вздымающаяся грудь взволнованной дуэньи, которая периодически прижимала к своему бюсту голову молодой графини в попытках утешить последнюю. Дуэнья действительно переживала за молодую девушку.

Наконец не выдержали нервы у священника. Он подошел к Лауре и несколько минут что-то шептал ей на ушко. Девушка резко успокоилась и ритуал сдвинулся с места. Через полчаса все закончилось. Только выспаться мне так и не удалось. Граф попросил составить ему компанию поговорить, а, вернее, банально напиться, мотивируя тем, что не так он надеялся обвенчать свою единственную и любимую дочь. К счастью, все, что от меня потребовалось — это периодически кивать сидя у камина с кубком вина.