Идеальный слуга (СИ) - Ахметова Елена

— Это приглашение? — Итан так выразительно изогнул бровь, что на его лицо невольно посмотрели все — даже Ксения, которая до того задумчиво изучала сползающее полотенце. — Тогда мне понадобится грамотный управляющий для кофейни на время моего отсутствия.

Пожалуй, это был самый экстравагантный способ выпросить чужого специалиста с рекомендациями от самой Карины Уфимки. Я почему-то ни секунды не сомневалась, что желаемое Итан получит, даже если для этого ему все-таки придется полотенце уронить.

А значит, у меня все-таки будет постоянный фотограф!..

…даже если в первую очередь хочется сфотографировать его самого.

— К-коза!

Прочувствованный выкрик сопровождался звоном разбитого стекла. Тонкая ваза с ручной росписью приказала долго жить, чрезмерно близко познакомившись с бронированной дверью депутатского кабинета.

По счастью, я к этому моменту находилась с другой стороны от двери и потому только съежилась и зажмурилась от резкого звука. Каким образом я ухитрилась на шпильках преодолеть полкабинета и захлопнуть за собой бронированную створку до того, как Карина вошла в раж, я не помнила, но была готова вознести хвалу любому божеству на выбор.

Ксения бросила на меня сочувственный взгляд, но из-за секретарского стола не высунулась — видимо, чтобы в случае чего успеть спрятаться под ним. Итан на кожаном диванчике для посетителей даже бровью не повел: он как раз висел на телефоне, добиваясь просветления у кого-то из поставщиков, и окружающий мир для него временно перестал существовать.

Временами я нечеловечески завидовала его умению абстрагироваться от ситуации.

— Зайди обратно, — мрачно потребовал интерком на столе Ксении, зловеще мигнув красной лампочкой. — Обсудим.

Я одернула укороченный жакет, машинально пробежалась пальцами по волосам, глубоко вздохнула и с опаской приоткрыла дверь, готовая в любой момент снова скрыться в приемной. Карина по-прежнему восседала во главе Т-образного стола для совещаний, и оставалось только диву даваться, как она умудрилась добросить вазу оттуда до двери.

— Заходи, — устало вздохнула она и откинулась на спинку кресла.

Обещаний больше ничего не кидать не последовало, но я все-таки рискнула. Переступив через осколки вазы и начавшую попахивать лужицу, я направилась на свое место за длинной частью стола — не упустив, впрочем, возможности мстительно вонзить шпильку в рассыпавшиеся веером белые розы: Самат, в отличие от Итана, оригинальностью не отличался, зато ослиное упрямство в сочетании с некоторой упоротостью оказалось их общей чертой. Строго говоря, охотник нас здорово выручил: поначалу уголовное дело на Сашу и Инну отказывались заводить за отсутствием «пострадавших» — получить легальный паспорт было не так-то просто, и большинство пропавших навок в официальной системе не числилось, а потому их исчезновения никого не волновали. Самат подошел к проблеме радикально, попросту выдав место их захоронения. Карине пришлось вывернуться наизнанку, чтобы он по делу проходил свидетелем, а не соучастником, но оно того стоило: новых гомункулов уже можно было не опасаться.

В отличие от Самата. Если его внезапный приезд в Уфу огорошил всех, включая, кажется, его самого, то сейчас живые цветы в кабинете Карины отчего-то воспринимались вполне органично. Я не помнила, когда в последний раз ее стол пустовал, а в планах на вечер зиял пробел. Карина изо всех сил делала вид, что ничего особенного не происходит, но ей уже никто не верил. Охотник привычно загонял добычу, и за него втайне болела половина штаба.

Я тоже, но розы — это было выше моих сил.

— Бутон на шпильку наколешь, — предупредила Карина, но опоздала.

Чертыхаясь, я подрыгала ногой и, сдаваясь, нагнулась, чтобы снять со шпильки маслянисто пахнущую розу. Укололась, разумеется, и раздраженно швырнула измочаленный цветок в лужу.

— А теперь — по порядку, — старательно делая вид, что розы ей не жаль, сказала Карина. — Какого вы собираетесь в Москву?

— Какого числа или какого черта? — невинно уточнила я, присаживаясь.

— И то, и другое, — благосклонно сказала Карина, так выразительно хрустнув пальцами, словно мысленно уже смыкала их на моей шее.

Я сложила руки на коленях, как примерная девочка, и хлопнула ресницами. Карину предсказуемо не проняло, но меня на нужный лад настроило.

— Прежде всего, я не собираюсь увольняться. Не потому, что официально между нами никаких контактов нет, — я не удержалась от широкой улыбки, — а потому что в Москве от меня будет больше толка. Больше организаций, больше фонов, больше людей — а значит, и контрактов. У меня только за те несколько недель добавилось почти десять тысяч подписчиков! И половина отвалилась за те полгода, что я провела здесь, пока шло следствие. Ты сама ругалась по этому поводу так, словно это не мои подписчики, а твои избиратели! В Москве я смогу добрать аудиторию до прежнего уровня. Я уже наладила контакты с одним неописуемо пафосным ателье, но они хотят меня на примерку вживую, — я помолчала: перед глазами вдруг встала кривоватая ухмылка Итана. — Как бы странно это ни звучало. Кроме того…

Карина тяжело вздохнула, прерывая прочувствованную и тщательно отрепетированную речь.

— Скажи уж честно: это Итан тебя подбил.

— Это Итан меня подбил, — без зазрения совести подтвердила я. — Здесь он кофейню уже раскрутил и даже подбил кого-то из младших девочек из Дёмы обеспечивать ее регулярными поставками. А в Москве дело начало затухать, несмотря на то, что эти две кофейни теперь гордо именуются федеральной сетью. Там-то у него навки нет.

Карина помассировала виски. Над Итаном в очередной раз сгущались тучи.

— Он на тебя дурно влияет, — в бессчетный раз повторила Карина. — Пометь его уже, и дело с концом.

— Знаешь, что самое забавное? — вздохнула я, подложив ладони под бедра и ссутулившись. — Он мне это тоже предлагал.

— Ты отказалась, и теперь он вертит тобой, как хочет, — не скрывая досады, заметила Карина, — а кое-кто на него смотрит и вдохновляется!

Я не сдержала дурацкого хихиканья, и почетная представительница навок в Курултае одарила меня возмущенным взглядом. Но вместо того, чтобы высказать все, обо мне думает (что вряд ли потянуло бы на новость дня), зловеще щелкнула кнопкой интеркома.

— А ну иди сюда, упырь, — потребовала Карина, не сводя с меня глаз. — Давай-давай, а то я не знаю, что ты ее в приемной караулишь!

«Упырь» невозмутимо ввалился в кабинет, на ходу объясняя кому-то, что он, конечно, охренел, но точно в меньшей степени, чем глубокоуважаемый собеседник, а потому предлагает закончить разговор попозже, когда несчастный кофеман на грани разорения дойдет до кондиции.

— Это ж до какой степени охренел твой оппонент? — вкрадчиво поинтересовалась Карина, скрестив руки на груди.

Итан невозмутимо запихнул очередную «лопату» в карман джинсов и сунул руки в карманы. От нежно обожаемой косухи его не заставил избавиться даже снежный уфимский ноябрь — только вместо привычной футболки под курткой теперь красовался толстый шерстяной свитер грубой вязки, добавлявший ему еще больше объема в плечах, отчего поставщики при разговоре вживую становились шелковыми и послушными, рискуя спорить исключительно по телефону.

— Ну, упырем он меня не называл, — заметил Итан, выразительно изогнув бровь.

Но в случае с Кариной его коронный жест прошел мимо. Смутить столетнюю утопленницу было куда сложнее, чем какого-то зеленого поставщика.

— Кажется, твой оппонент плохо с тобой знаком, — глубокомысленно отозвалась Карина и указала подбородком на стул напротив меня. — Сядь.

Итан покосился него с заметным сомнением, но все же осторожно присел. Первую пару секунд все настороженно прислушивались, но стул, на удивление, держался молодцом, и Итан рискнул откинуться на спинку.

— Алиса поставила меня в известность о твоих планах, — с отвращением сообщила Карина. — Итак. Во-первых, как я уже сказала, ты упырь. А ты — коза, — резко вставила она, когда я невовремя подавилась смешком. — И вы друг друга стоите. Но конкретно сейчас мне нужны люди у Керченского моста. Кто-то успел отправить туда бригаду гомункулов, и она почему-то до сих пор не рассыпалась. Кто-то ее подпитывает, и я очень хотела бы знать, кто и какого дьявола. Закроешь гештальт, Алиса?