Избранная-фальшивка для Короля

Глава 15. Счастливый финал?

Я дёрнулась вправо, пропуская мимо плеча стрелу. Каем глаза заметила, как мелькнуло и пропало из виду красное перо.
Хранительница, Риневальд и ещё один эльф — совсем молодой незнакомец — уже выбрались на каменную площадку храма. Лучник прицелился снова, но Аарна остановила его лёгким жестом руки.
— Отдай клинок, — попросила она, протягивая ладонь. Её голос дрогнул, хоть она изо всех сил старалась сохранить самообладание.
— Почему вы прячете от мира эту силу? — спросила я, чтобы потянуть время.
— Такое могущество в неумелых руках может причинить немало бед. Его доверяли лишь тем, кто прошёл особое обучение. В прошлом маги воздуха учились не только управлять своей силой, но и смирять гнев, укрощать гордыню, воспитывали в себе волю и бесстрашие. Всё для того, чтобы справедливо распорядиться своим даром. Но последний из тех, кто мог раскрыть тебе все тайны магии, погиб на наших глазах. Мы не могли тебя обучить, и сейчас — не можем отдать тебе клинок.
Пока хранительница говорила, я медленно отступала к одной из арок храма. За ней — я знала — начинался резкий обрыв, но если прыгнуть, то чуть ниже по склону можно будет зацепиться за крупные выступы камня.
Когда я смотрела на невозмутимых сородичей, которые готовы убить меня, лишь бы и дальше прятать от всех свои тайны, гнев лишь усиливался. Я чувствовала, как дрожит моё дыхание и горит грудь.
— Эта сила моя по праву! Я не собираюсь её отдавать!
Ощущение простой рукояти клинка в руке будило бурю чувств. Магия звала и манила, я знала, что мощь ветров, заключённых в источнике, признала меня.
Хранительница сжала руку в кулак. В следующий миг в меня полетела стрела. Я попыталась увернуться, но не успела — неведомая сила удерживала меня на месте, сковывала любую попытку двигаться.
Красное перо прочертило в воздухе короткую линию, я приготовилась ощутить боль в груди, но в последний момент кто-то толкнул меня в плечо, и я повалилась на гладкий камень.
Тут же вскочила и обернулась. Рядом стоял Эйрик с обнаженным мечом.
— Быстрее! — крикнула Аарна, и эльфы бросились врассыпную.
Теперь ничто не сковывало меня. Я сунула кинжал за границей сапога и выхватила копьё, неосознанно становясь спиной к Королю.
Хранительница налетела внезапно, откуда-то справа. Она попыталась уколоть меня в бок одним кинжалом, а вторым замахнулась, чтобы резануть по плечу. Но я отбила обе атаки — в скорости мне не было равных — и отогнала противницу назад — туда, где остриё моего оружия могло её задеть, а её кинжалы оказались почти бесполезны.
Я раз за разом пыталась выбить орудие из её рук, но мешало то, что я боялась её ранить. Какой бы тяжелой ни была моя жизнь в клане, другого настоящего дома у меня никогда не будет.
Тем временем за спиной послышался глухой удар тела о землю. Я обернулась на миг и заметила, что юный эльф лежит на спине, а на площадку поднялись новые сородичи. Эйрик метался между ними, быстро и эффектно валил на землю одних, других же сбрасывал вниз по тропе.
Замешкавшись, я не заметила очередную стрелу. Только ощутила, как плечо обжигает боль. На миг перед глазами помутнело, в этот момент Аарна успела приблизиться и полоснуть меня кинжалом по бедру.
На этот раз я почти не ощутила боли и дёрнулась вправо. Теперь стояла у самого края площадки и видела, как хранительница снова приближается ко мне, а Эйрик всё отчаяннее мечется между врагами.
Клинок за голенищем сапога призывно завибрировал. Не осознавая, что делаю, я выхватила его. В холодном свете блеснуло лезвие, а потом моя рука сама, почти без моего участия, сделала широкий взмах.
Порыв ледяного ветра отбросил Аарну к другому краю зала, эльфы, не удержавшись на ногах, падали, и мощный поток утаскивал их вниз по склону.
Эйрик огляделся, в два широких шага подскочил ко мне и, схватив за руку, прыгнул прямо вниз через арку, под которой начинался участок отвесной скалы.
Я привычно попыталась зацепиться за ближайший выступ, но пальцы скользнули по гладкой поверхности камня. Мерзкое чувство падения выбивало воздух из лёгких, и я сжалась в комок в надежде упасть в снег, но Король, схватил меня за руку, в которой я сжимала клинок, и махнул им куда-то вниз, в землю.
Порыв ветра подхватил нас, остановил падение, а спустя пару мгновений мы не слишком мягко, но почти безболезненно опустились в горную низину, на камень, припорошенный лишь тонким слоем поземки.
Я попыталась подняться, но плечо снова зажгло. Покосившись на него, заметила рассеченную рану. Стрела не вонзилась в плоть, но оставила глубокий — до мяса — грубый порез.
Король молча подхватил меня на руки, прижал к себе и направился в долину.
— Я могу идти, — попыталась воспротивиться я, но ответим стали лишь более крепкие объятья.
Ладно, если ему так сильно хочется, пусть несёт. Для него я всё равно не тяжелее, чем для меня — котёнок.
Несколько минут прошли в напряжённом молчании. Я хотела его поблагодарить, но мысли растекалась по закоулкам головы, никак не желая собираться вместе. Заныло бедро, и, опустив голову, я увидела глубокую рану.
— Скоро остановимся, тогда я тебя перевяжу. Надо уйти подальше от твоих гостеприимных сородичей. У вас, эльфов, кровопотерь же почти не бывает? — спросил Эйрик, заметив, что я кошусь на свои раны.
— Бывает, но очень медленная. Из-за неё не умру, — ответила я и удивилась тому, насколько слабо звучит мой голос. — Ты шёл за мной всё это время?
— Разумеется. Не мог же я просто бросить тебя одну. К тому же, исход твой встречи с кланом был очевиден.
Спокойствие, с которым говорил Король, быстро передалось и мне. Я наконец сумела расслабиться, и кровь почти перестала идти из раненого бедра. Мне и раньше приходилось дожидаться регенерации в пещерах или банально в снегу, когда я умудрялась пораниться в одном из своих одиночных походов. Я даже не перевязывала те раны. Но они никогда не были настолько глубокими.
— Спасибо, — наконец, выдавила из себя я, хоть и не понимала, почему благодарность даётся мне с таким трудом.
— Я не мог тебя не спасти, — ответил Король, и порыв холодного ветра почти заглушил его слова.
— Ещё и за то, что всё они остались живы, — уточнила я, прекрасно понимая, что сворачивать шеи гораздо эффективнее, чем просто оглушать врагов. И для титана — гораздо проще.
— Я подумал, что ты не захочешь видеть их трупы.
Я вздрогнула то ли от очередного ветряного порыва, который бросил в плечо ком снежинок, то ли от льда в голосе Эйрика. Разговаривать резко перехотелось, так что остаток пути до подходящей пещеры я открывала рот только для того, чтобы сказать, куда именно идти. Оказавшись под каменными сводами, у уютно трещащего костра, я задремала, и сквозь полусон чувствовала, как сильные руки перетягивают мои раны остатками рубашки.
А утром проснуться так и не получилось. Перед глазами метались смутные тени, слышались как будто издалека мужские голоса и скрип колёс, всё вокруг дрожало. На перекрёстке между сном и явью я металась и, кажется, даже пыталась говорить, но ни окончательно вынырнуть из забытья, ни полностью провалиться в него не удавалось. Лишь где-то на задворках сознания то всплывала, то снова терялась в тумане мысль о яде из ягод колючего кустарника, который действует медленно, но неотвратимо.
В полусонном бреду мне являлись странные видения. То хранительница, глядя на меня с вершины горы, печально качала головой, то Эйрик тянул за руку куда-то в сторону столицы, то сбивал с ноги ледяной ветер, а лезвие клинка-источника царапало руку. Андреа кричала «Предательница!» мне в лицо, а Орэн с высокомерной улыбкой добавлял «Как я и думал». Но сильнее всех в память врезался образ Старра с его огромными крыльями, которыми он рассекал золотые облака. Он летел между скал, которые парили над бездонной туманной пропастью, мягко огибая края воздушных островов. Когда он проносился почти над самой землёй, шуршали мелкие листья кустов, а трава изгибалась серо-зелеными волнами. Вдалеке виднелись стаи птиц — или, может, других драконов, — но он летел один. Ничто не сковывало экономных, модных движений, никто не вправе запретить ему бесконечную и стремительную свободу.
Потом видения исчезли. На смену им пришла чёрная пелена с пляшущими цветными пятнами, запахи трав и тихие шаги. И когда мне надоело смотреть в темно-пеструю бездну, я попыталась открыть глаза.
Получилось не с первой попытки. По щекам потекли слезы, я прищурилась и разглядела сначала коричневое шерстяное покрывало на собственных ногах, потом — деревянную резную спинку кровати, гобелен на обитой деревом же стене и, наконец, Роберту Марр в просторном балахоне. Магесса стояла у стола и аккуратно смешивала в ступке травы из стеклянных баночек. Полуденное солнце заглядывало в большое застекленное окно, его беспрепятственно пропускали распахнутые настежь ставни, но я всё равно мёрзла.
Повозившись, обнаружила, что тело меня слушается, хотя любое движение отдаётся болью в бедре и плече. Но я всё же смогла устроиться поудобнее и почти с головой закопаться под тёплое одеяло.
— Очнулась, — мягко, почти шёпотом, сказала Роберта, кивнув на меня короткий взгляд. — Чудно.
Она помешала в серебряном стакане своё варево, подогретое на горелке, и протянула отвар мне.
— Ну и мерзкий же твои сородичи делают яд. Привези тебя Король днём позже, я бы уже не вылечила, — продолжила магесса, пока я пила горьковатое лекарство, напоминающее крепкий чай с мятой.
— Как давно мы вернулись? — спросила я и сделала еще один глоток — собственный голос звучал ужасно хрипло.
— Почти три дня назад. Король приказал сообщить ему сразу, как только ты очнешься. Наверное, он тут же примчится сюда. Сказать ему, или хочешь немного отдохнуть? — Роберта говорила медленно, а её пальцы перебирали и составляли по порядку многочисленные скляночки с травами и лекарствами как будто совершенно без участия самой колдуньи.
Я покачала головой.
— Лучше ещё немного отдохну, — с этими словами я поставила на край стола пустой стакан и снова спряталась под одеяло.
Хотелось не столько отдыха, сколько тишины, возможности пораскинуть мозгами. Ведь раз уж я выжила, теперь мне придётся делать выбор, перед которым Эйрик меня поставил еде в середине путешествия. Если он не передумал, конечно.
Целебный отвар приятным теплом растекся по телу, я повернулась на бок и натянула одеяло почти до самого носа.
И только сейчас осознала, что путешествие закончилось. Вполне успешно, надо отметить. Клинок в руках Короля, я жива, но что на счёт Андреа и Орэна?
Я не успела предаться тревоге из-за этих вопросов: скрипнули петли двери, прошуршала по полу створка и сквозь щель между кроватью и одеялом я разглядела фигуру Эйрика. На этот раз одетого в дорогой костюм. Наконец то. Волосы аккуратно собраны в низкий хвост, сапоги блестят — хоть сейчас на парад.
Притворяться, что сплю, почему-то не хотелось. Я стянула одеяло и села, прислонившись к спинке кровати.
Эйрик быстро подошёл, опустился на одеяло рядом со мной и без предисловий поцеловал — долго и нежно.
— Что с клинком? — спросила я, как только удалось отстраниться.
— Он в надёжном месте, я отдаём его тебе, как только поправишься. Конечно, если сама захочешь, — ответил Король.
— Мне? Зачем?
Я уставилась на Эйрика недоуменно, а он улыбнулся, будто я лишь ребёнок, которому свойственно задавать глупые вопросы.
— Сам по себе клинок — лишь хранилище. Силу из него можно высвободить, но направить её может только маг воздуха. Мне самому от клинка толку мало, а в твоих руках он станет по-настоящему могущественным, — пояснил Король, касаясь моей ладони. — Если ты станешь моей королевой, вместе мы многое сможем. Эта страна станет свободной и для магов. Не торопись с ответом, подумай.
Я замерла, мир поплыл перед глазами. Я — во дворце? С могущественным артефактом в руках?
От одной мысли о чём-то подобном по коже бежали мурашки страха, возбуждения и удовольствия.
— А если я откажусь? — решила уточнить я. А то мало ли — вдруг у меня и выбора то нет, как в случае с поисками клинка.
— Я не стану тебя удерживать, — прошептал Король, приблизившись ко мне почти вплотную. — Но буду очень скучать и надеяться, что когда-нибудь мы встретимся снова.
Очередной поцелуй не дал мне ответить. Я снова растворилась в чужом тепле и удовольствии, уже так привычно, что сама испугалась собственной податливости. По коже пробежал холодок, и я плотнее укуталась в одеяло, но ещё долго не могла согреться.
— Я предлагаю тебе власть и могущество. И уважение подданных целой страны, — Эйрик поднялся, подхватил мою ладонь и поцеловал её, а потом, не прощаясь, вышел.
Только когда дверь за Королём захлопнулась, я осталась в полной тишине и осознала, что так и не спросила про магов. Попыталась окликнуть Эйрика, но голос подвёл — из горла вырвался лишь слабый хрип. И даже если бы я позвала, он, наверное, не услышал бы меня в коридоре.
Я свила гнездо из одеяла и свернулась в нем, подтянув колени к груди. Хотелось уткнуться носом в чье-нибудь сильное плечо и предоставить кому-то более решительному и опытному выбрать моё будущее за меня.
Но нужно что-то решать.
Чтобы набраться уверенности, я мысленно вернулась в те времена, когда покинула клан. Я долго сомневалась, бродила в низинах, всматривалась в очертания форта вдалеке. Слушала рассказы тех, кто бывал в человеческих городах, о том, как люди живут в многоэтажных домах и ходят по идеально-ровным тропинкам, выложенным гладкими камнями. Слушала про академию, в которой изучают все науки мира.
Чем больше я расспрашивала, тем подозрительнее косились на меня другие эльфы. И без того враждебные из-за слабой, но опасной силы, они вскоре совсем исключили меня из сообщества. По сути, никакого выбора я тогда и не делала. Просто вышла из-под давления.
Наверное, я была даже счастлива, пока жила в каморке под городской стеной и запоем читала книги для подготовки к поступлению в Академию. Никто не косился на меня с презрением, я спокойно могла перекинуться парой слов с торговцами или студентами, а прогулки в поле не давали ногам заскучать.
Всё изменилось, когда при поступлении меня проверили на наличие магического дара. Он оказался достаточно слабым, чтобы меня всё же приняли, а потом Роман предложил сковать силу ещё больше. Но это не помогло — в Королевстве магов боялись.
Уже позже я узнала, что могла бы пойти на Восток, но теперь, после того, как побывала в Королевстве, лишилась этого шанса: скорее всего в Империи меня объявили бы шпионкой и казнили.
Теперь, оборачиваясь в прошлое, я понимала, что ни разу в жизни не делала полностью самостоятельный выбор. Всегда шла туда, куда толкали обстоятельства.
А теперь? Как будто бы всё они исчезли. И что же я могу теперь?
Продолжить работу и исследования в Академии. Заносчивые коллеги оттуда никуда не денутся, зато я снова смогу бывать на раскопках и изучать тайны древней истории.
Можно и вовсе бросить академию, уйти в южные леса и там бродить среди деревень по трактирам, петь за миску еды и ни о чем не печалиться. Бедно, зато какое спокойствие на душе!
А если я приму предложение Короля? Воображение рисовало меня в дорогих одеждах, вершащую судьбу Королевства. С политикой я освоилась — недаром изучила историю последнего столетия во всех подробностях — и в том, что у меня достаточно интеллекта, не сомневалась. Однако достаточно ли воли, чтобы выдержать такой груз ответственности? Как долго я смогу ходить по дворцовым коридорам, гордо вскинув голову? Как долго выдержу столь хаотичную, но чинную жизнь, которая вся расписана едва ли не по минутам?
Но если уйду — потеряю Эйрика. Возможно, навсегда.
При мысли о Короле сердце забилось чаще, в груди заныли одновременно радость от мысли о том, что ещё очень много времени я смогу провести рядом с ним, и тревога о собственном статусе. Достойна ли я стоять рядом, пусть даже в его тени?