Поход Проклятых Королей (СИ) - Ломтев Валентин

Олег проснулся. Он лежал на холодной земле и подстилкой ему служил лишь одолженный плащ. В прошлую ночь их было три сотни. Они собрались после битвы. Всеволод сказал, что часть мертвецов пойдёт за ними и необходимо предупредить деревни. Князь ответил, что останется со своими воинами, но многие воеводы покачали головами и сказали, что необходимо готовить города. С тем и разъехались.

Уходить пешими от мертвецов было непросто и хоть на коней посадили самых раненных и больных, быстро идти не получалось.

В первую же ночь, когда усталость после битвы и бегства дала о себе знать, все повалились спать прямо на землю. И хоть выставить стражу не забыли, те также уснули. Мертвецы налетели как ветер. Их небольшой отряд двигался быстрее, чем армия, ушедшая на восток, и целью её было собрать как можно больше тел.

Вопли и крики подняли Олега на ноги, и он, прихватив плащ, который ему отдал из седельной сумки найденного скакуна Всеволод, побежал во тьму.

Свой бег Олег умерил только когда солнце начало восходить над деревьями. Он остался один и брёл по незнакомому лесу, периодически подбирая то тут, то там перезрелые ягоды.

Олег дал себе отдохнуть около ручья. Когда он пил, то увидел себя в отражении воды и ужаснулся. Из ручья на него смотрело измождённое лицо, всё в синяках и ссадинах. Не так его потрепал бой, как попытка убежать от немертвого врага.

Вся злоба, весь стыд и вся усталость вдруг хлынули из него потоком слёз. Он плакал и плакал, пока солнце не встало в зенит. Наконец, когда он почувствовал, что слёзы больше не льются, он умылся, напился так, чтоб не чувствовать голода, и пошёл, чтоб солнце светило ему в спину.

Итак, Олег проснулся на плаще во вторую ночь. Сначала ему казалось, что во тьме кричат птицы, но затем он понял, что это далёкий женский крик. Поднявшись и накинув на себя плащ, он осторожно начал красться на звук и вышел к дороге.

На противоположной стороне на дереве сидела женщина и истошно кричала, прижимая к себе ребёнка лет пяти. Под деревом лежал мужчина и горел. Видимо он сделал сам из себя костёр, зажгя хворост под своими ногами, чтоб выиграть для женщины больше времени. Рядом с образовавшимся костром послушно стояли три мертвеца и ждали, когда он догорит.

Чуть дальше по дороге стояла телега с впряжёнными в неё двумя лошадьми. Олег сначала дёрнулся в сторону кобыл, с мыслью, что пока мертвецы заняты, он сможет отпрячь одну из них, и у него будет на чём ускакать. Но сомнение его остановило.

Несколько мгновений он просто стоял и смотрел на то, как горит под деревом огонь. Его мучила совесть, та же совесть, что заставила проплакать его всё утро. Он понимал, что оставь в беде эту женщину и её дитя, он уже никогда не сможет вернуться домой.

Было под этой луной что-то более страшное для Олега, чем мертвецы, и это была его собственная совесть. Он не хотел и не мог жить вечно с этим зудящим чувством, а отказаться от него было всё равно, что потерять часть человечности, предать своих предков.

Олег вздохнул.

— Я должен был быть мёртв, — тихо сказал он себе. — Что ж, пришло время это исправить.

С ним был его меч. Хоть ножны он давно потерял, меч был заткнут за пояс. Вынув его Олег кинулся на мертвецов.

Из-за крика женщины, звучавшего для них как музыка, мертвецы не услышали топот Олега, когда тот бежал через дорогу. Пинком в поясницу один из мертвецов был сбит в огонь, второму, ещё не понявшему что произошло, Олег срубил голову. Одежда упавшего в костер загорелась, и он стал кататься по земле истошно вопя своим нечеловеческим низким голосом. Третий кинулся на Олега, высоко подняв меч, близость огня отвлекала мертвеца, и поэтому он был менее расторопен, чем обычно.

Олег нырнул под его правую руку и нанёс удар в бок противнику. Это не заставило мертвеца даже поморщиться. Он развернулся к Олегу, готовый к битве, но живой оказался хитрее. Воспользовавшись моментом, он атаковал мертвеца диагональным ударом. Противник заблокировал меч Олега своим ударом, и их мечи скрестились. Это и нужно было Олегу. Схватив лезвие своего меча левой рукой, он стал теснить противника своим весом. Тело мертвеца было легче тела Олега и мертвец попятился. Он попытался позволить Олегу соскользнуть с меча, изменив точку приложения силы, и меч Олега пошёл по лезвию меча мертвеца. В момент, когда крестовина меча упёрлась в лезвия меча противника, Олег вложил всё остервенение в толчок. И мертвец полетел в огонь.

Лезвие, конечно, порезало руку Олега. Но левая его рука была в перчатке, а лезвие уже успело затупиться, поэтому рана на руке была поверхностна.

Олег добил и первого, и второго горящего мертвеца, нашёл большую палку и отодвинул костёр с пожертвовавшим собой мужчиной в сторону.

Женщина, держа за рубаху ребенка, отдала его Олегу и спустилась сама. Она чуть задержалась рядом с горящим телом мужчины.

— Их должно быть больше, и они рядом, — поторопил её Олег.

***

Женщина молчала, молчал и её ребенок. Олег вёл телегу по тёмной дороге, но лошади даже не спотыкались, видно были из этих мест и хорошо знали каждую кочку.

— Спасибо, — тихо проговорила женщина.

Олегу стало жутко стыдно за свой первый порыв бросить их, и за место того, чтобы ответить на благодарность, задал первый пришедший ему в голову вопрос.

— Твой муж?

— Нет, — мотнула головой женщина. — Наш дядя.

— Так…

— Да, я — Фёкла, а это мой младший брат — Иван.

Иван до этого прижимавшийся к сестре, отпустил её и коротко кивнул Олегу.

— Что произошло? — продолжил расспрос Олег.

— На нашу деревню напали мертвецы, — коротко ответила Фёкла. — Мы спасались бегством. Но…

Она заплакала. Олег решил больше не спрашивать её. Кони везли их через лес, в неизвестность. Олег давно ими не правил, а сидел и пялился во тьму. Ему было уже всё равно куда они едут.

***

Под утро телега выехала к белокаменной крепости. Город так и назывался Белым. Это был самый Южный кремль северных племен. Ворота были закрыты, и на стенах стояло очень много стражи для простого буднего дня.

— Кто? — крикнул страж с ворот.

— Беглецы, — ответил Олег.

— Откуда?

Олег замешкался.

— Чижи, — шепнула Фёкла.

— Чижи! — крикнул Олег.

Главный стражник наклонился над ухом рядом стоящего тиуна.

— Так близко? — шепнул он.

— Их всего трое, Чижи немаленькая деревня, — ответил тиун.

— Почему только трое?! — крикнул начальник стражи.

Олег замолчал.

— Деревню окружили, — шепнула Фёкла.

— Деревню окружили! — громко крикнул Олег.

— Почему ты не отвечаешь сам? — крикнул тиун.

— Да, почему не отвечаешь сам? — подтвердил стражник.

— Я не из Чижей! — признался Олег. — Я встретил их ночью в лесу!

— Ночью? В лесу? — шепнул тиун начальнику стражи.

— Иди по добру, по здорову! Скатертью дорога! — крикнул им главный стражник.

— Я могу сражаться, — предложил им Олег.

— Здесь много кто может сражаться, — ответил главный стражник Олегу.

— Но… — хотел возразить Олег.

Главный стражник кивнул лучникам, и двое из них достали стрелы, натянули тетиву и направили луки в сторону Олега.

— Сволочи, — ругнулся под нос Олег и начал разворачивать повозку.

Сквозь толпу по стенам протискивался человек.

— Я знаю этого человека, — шепнул он на ухо тиуну. — Он отбился, когда мы убегали от мертвецов.

— Он ведёт себя подозрительно, — возразил тиун.

— Он молод и растерян. Прошу, возьмите и отведите его к воеводе. Если этот человек враг, то выгоните его вместе со мной.

Олег почти развернул повозку, когда над воротами снова показалась голова главного стражника.

— Проезжай, — коротко кинул он. И ворота с тяжёлым скрипом стали отворяться навстречу путникам.

Как только Олег въехал в ворота, его окружила стража и, разделив с Фёклой и Иваном, повели к палатам, которые занимал воевода. Его завели в светёлку, где воевода сидел за столом в окружении своих дружинников, и тот сразу обратил на него внимание.