Хагалаз. Восхождение (СИ) - Диас Отто

— Ваше Величество… — Наоми кивнула и слегка присела в знак приветствия. Лонгрен скупо ответил ей, и она опустилась рядом, расправив складки платья. Отсутствие грубости — уже милость. Девушка украдкой взглянула на стоящую неподалёку женщину. На Мисоре было тёмно-синее платье, подчёркивающее её статный торс и контрастирующее с цветом кожи. Волосы аккуратно собрали в высокую причёску, и лишь две маленькие прядки свободно падали по обе стороны лица. Она была красива. Даже после родов, пленения, работы служанкой Мисора походила на юную особу знатного происхождения. Наоми поймала себя на мысли, что завидует, ведь её собственная внешность была гораздо тускней, да и нрава она была спокойного, совсем не то, что нужно Лонгрену.

В центр залы вышел главный советник и поклоном поприветствовал правителей. Человек преклонного возраста, чья тяга к роскошным цветастым нарядам не раз вызывала негодование в высших кругах, не нравился Наоми главным образом из-за того, что по натуре был лицемером, а на душе имел увесистый грех в виде государственной измены. Второй человек государства при трёх королях. Наоми ужасал этот факт. Как-то раз она заикнулась об этом мужу, говоря:

— Он предал Иландара, почём знать, что не предаст и вас?

Но Лонгрен в его отношении был категоричен:

— Иландар хотел упразднить совет, выгнать всех, кто когда-то служил его отцу, вёл себя, как взбалмошный глупец, а я понимаю, как важна поддержка влиятельных людей. Только благодаря им я и взошёл на трон.

Наоми оставалось смириться. Холгер Логенрос, а так его звали, объявил о прибытии гонца с восточного округа. Король велел ему войти, и вскоре перед собравшимися возник раскрасневшийся то ли от волнения, то ли от бега юноша в чёрных одеждах. Он опустился на одно колено, склонив голову перед королём и выждал, пока Лонгрен разрешит ему подняться.

— Говори…

— Ваше Величество, я прибыл по приказу главнокомандующего Йота — Родриго Мирана с дурной вестью. Маги-изгнанники, объединившиеся под знаком Иннун, напали на Ютру, вырезали город и обосновали там лагерь. Согласно сведениям нашей разведки, они отсекли жителям головы и насадили на пики вокруг городской стены. Ранее похожие бесчинства были замечены на юге. Несколько отрядов из Лакуды подверглись нападениям и были убиты вместе с командиром. Мы подозреваем, что это негласное объявление войны.

Наоми вздрогнула от этих слов и почувствовала, как её затошнило. В последние дни девушка и так чувствовала себя неважно, а упоминание об убийстве напомнило ей собственную жестокость, страшный ритуал, о котором так хотелось забыть. Лонгрен нахмурился.

— Иннун? Вы уверены?

— Да, Ваше Величество, на местах, где были зверски убиты люди, они оставляют кровавую метку хаоса. Нет сомнений, что это изгнанники.

Наоми заметила, как лица присутствующих побелели. Даже Мисора, которую никогда не волновали сторонние проблемы, напряглась и как будто сжалась. Мужчины переглянулись, и верховный главнокомандующий что-то шепнул на ухо главе рыцарского ордена. Лонгрен долго не мог найти ответа.

— Вам известно их число?

— По нашим предположениям, около сорока.

— Тысяч?

— Нет, Ваше Величество. Сорока человек.

На лице короля отобразилось негодование.

— Это что, дурная шутка? Почему вы не перебили их? Неужели сорок отщепенцев для вас большая проблема?

— Прошу прощения, Ваше Величество, — вмешался Холгер, — но Иннун, должно быть, представляют из себя преступную организацию смешавшихся кланов. Маги и без того опасны, если их не держать в узде, а маги, отвергнутые своими же и того хуже. Боюсь, это объединение является опасной угрозой, и к вопросу о его ликвидации стоит подойти со всей серьёзностью.

— Почему им вообще позволили объединиться? Куда смотрели пограничники, рыцари? Вам дали слишком много свободы, и вы забыли про долг!

Гонец содрогнулся и Наоми показалось, что Лонгрен не отпустит его живым, но король внезапно смягчился, будто сообразил, что обсуждать такой вопрос в присутствии посторонних неправильно.

— Срочно созвать совет. Если есть ещё информация, которую мы должны знать, говори!

— Н-нам больше ничего не известно, Ваше Величество, — юноша на всякий случай склонил голову. Лонгрен махнул рукой, велев ему удалиться и тот, раскланявшись напоследок, поспешил покинуть тронный зал. Король тут же встал и стремительно спустился, давая остальным понять, что совет не терпит отлагательства. Наоми поднялась следом, и дурнота усилилась, подступив к самому горлу. «Быстрей в покои», — подумала она и порадовалась, что в её присутствии на совете никто не нуждается.

Хизер как-то странно улыбнулась.

— Религия — служанка государства, и бог со священнослужителями будут проповедовать то, что им скажут. В нашем случае — это справедливая смерть, позволяющая людям искупать грехи. Лучше, чем просто убийство.

Начинал накрапывать дождь.

— Видишь мой дом? Он совсем близко.

Леоссар покосился на мрачный замок. Вдалеке вспыхнула молния, и его очертания стали отчётливыми и угрожающими.

— Хотел бы я восхититься, но…

— Что?

— Выглядит не лучше арены, да и крови в нём лилось не меньше.

— Да, ты прав, — согласилась девушка, скользя взглядом по холодным немым стенам. — И всё-таки… есть чувство удовлетворения от того, что смотришь на нечто родное. Из окна моей спальни открывался отличный обзор и на площадь, и на арену. Видишь вон ту башню? Отсчитай пять окон влево. — Хаара указала пальцем, и Леосу пришлось сощуриться, чтобы разглядеть нужное. — Любопытно, кто сейчас в ней спит…

— Погода портится. Может, вернёмся в трактир?

Хааре не хотелось уходить. Какая-то странная сила приковывала её к месту. Чудилось, будто вот-вот из окна покажется знакомое лицо, но занавески оставались недвижны. Внезапно кто-то дёрнул девушку за рукав. Она вздрогнула и уставилась на сгорбленного человека в чёрном плаще. Его лицо скрывала безобразная деревянная маска в виде эрии, а испещрённая язвами рука протянулась в просящем жесте.

— Подайте монетку, да будет благосклонен к вам Геул…

Хаара отдёрнула руку. При виде мерзкой кожной болезни её пробрало отвращение. Через маленькие отверстия в маске на принцессу пристально смотрели поблескивающие чёрные глаза.

— Пошёл прочь! — крикнул Леос и взял девушку под руку, чтобы увести от подозрительной попрошайки. Однако Хаара задержалась. Незнакомец так и остался стоять с вытянутой рукой. Его ничуть не испугал требовательный тон мага. Он даже не смотрел на него: всё внимание было сконцентрировано на девушке, от чего та почувствовала укор совести.

— Хаара, пойдём.

Принцесса сунула свободную руку в карман, достала оттуда инар и бросила его в протянутую ладонь. Незнакомец тут же сжал её и благодарно поклонился. Хаара, боясь, что он осмелится с ней заговорить, развернулась, и позволила Леосу себя увести. Дождь усиливался и капли начали неприятно бить по лицу.

— У нас не так много денег, чтобы разбрасываться ими, — упрекнул девушку маг.

— Ничего… — сухо отозвалась та, — в ближайшее время они мне не понадобятся.

К вечеру трактир заполнился так, что яблоку было негде упасть. Хаара с Леосом не нашли себе свободного столика, поэтому были вынуждены тесниться с пьянчугами у стойки. Коренастый бородач еле успевал наполнять кружки и отдавать их просящим. Гул стоял такой, что трактирщику приходилось неоднократно переспрашивать о заказах, и некоторые завсегдатаи выражали недовольство по этому поводу. Хаара медленно потягивала пенистый эль. Шум её не беспокоил, скорее даже доставлял странное моральное удовольствие. На какое-то время она абстрагировалась от своих переживаний, целей и забот. Сегодня ещё можно получать удовольствие от жизни. Арена, тюрьма, Лонгрен… всё это будет завтра, потом… а сейчас она свободна и принадлежит самой себе.

Маг, однако, её воодушевления не разделял. Он быстро осушил кружку со спиртным и теперь недоверчиво косился по сторонам, будто опасался, что кто-то распознает в нём изгнанника. Но присутствующим было не до этого. Напившись, некоторые из них устроили пляски, а кто-то увлёкся играми в кости и карты. Хаара наблюдала, как из стороны в сторону мечется трактирщик. Радость от привалившего золотишка убавлял тяжёлый выматывающий труд.