Олег Фомин - Ледяные крылья

Кулаки воина-мага стискиваются до треска перчаток, кольчужная ткань и пластинки покрываются мохнатыми корешками льда...

- Понимаю... В сравнении с дарами некромантов и демонов мы с Витором для тебя - никто. Ничем толком не помогли, не избавили от страхов, всего лишь любили, кому это нужно...

- А сам-то ты, Эгорд, ценишь тех, кто тебя любит?

Внутри дрогнуло. Совсем недавно Жемина оставила на сердце камень, потому что Эгорд в суете совсем о ней забыл. Забыл о той, кто всегда о нем думает, кто любит и ждет его возвращения...

- Когда Зарах убивал Витора, - говорит Милита, - ты не очень-то рвался спасать лучшего друга!

- А ты не очень рвалась спасать любимого мужчину! Мы же были там оба...

- Да, оба хороши, - протягивает демонесса философски. - Показали, какие на самом деле... Но я любила Витора. Как умела, но любила. Да и тебя тоже, старший братец...

Эгорд невесело усмехается.

- Сперва натравила пиратов, сейчас - Темный Орден... Это, видимо, знаки любви и внимания, да?

- Когда ты не дал мне расправиться с Зарахом, и правда жаждала изорвать тебя на кусочки, даже просила Ямора отпустить в земной мир, чтобы убить тебя, твоего болтливого дружка и эту небесную подстилку Леарит, но царь не позволил... Со временем успокоилась, даже начала забывать, но когда этот неудачник Хафал облажался, Ямор призвал меня, сказал, чтобы довела начатое...

Взгляд и выражение лица становятся томно-мечтательными.

- М-м-м, трудно противиться, когда повелевает Ямор... Знаешь, Эгорд, тебя даже жаль, но ничего не поделать. Хочется отблагодарить демонов за то, подарили бытие без страхов, и если Ямор просит твоей смерти, я постараюсь. Он, видишь ли, считает, что немного поспешил, когда отпустил вас. Недооценил твоих возможностей, говорит, вы становитесь слишком опасными для некого... равновесия.

- Что, и некроманты думают так же?

Эгорд кивает в сторону дерева, откуда следят накачанный фиолетовой энергией скелет виверны и ее хозяин в сером плаще.

- Почему этот некромант с тобой?

Милита резко меняется, у переносицы выступает черная звезда морщин, голова наклоняется чуть вперед, локоны свисают, прячут скулы в тень.

- А это уже не твое дело, братец. Что-то разболталась, пора отдавать долги. А чтобы отдавать было легче...

Демонесса изящно отводит коготками края плаща, алая ткань оседает на камни. Глаза Эгорда расширяются. На Милите черные доспехи, такие же, какие были на Хафале, когда тот держал Эгорда, Тимориса и Леарит в плену. В центре нагрудника мерцает, как звездное небо, кристалл, от него исходит великая мощь.

- ...Ямор подарил эти доспехи. Не только сохраняют демоническую силу в земном мире, но и...

Эгорд выбрасывает к Милите руку, разум и воля мобилизуют все возможности на заклинание льда, воин-маг пытается сковать демонессу толстой ледяной оправой, но все, что удается, - покрыть лодыжки тоненьким слоем изморози, ледяная вата от близости с телом, которому кровь заменяет лава, мгновенно стекает водой, испаряется.

Милита смеется.

- Но и подавляет людскую магию. Теперь ты беспомощен как ребенок, а я...

Земля начинает дрожать. Вокруг Эгорда из ниоткуда появляются летучие змеи дыма, руки и ноги оказываются скручены, дымные оковы поднимают Эгорда, он словно распят на невидимой виселице. Вырваться пленник не пробует: знает по опыту, бесполезно. По крайней мере, без ярости освободиться не выйдет, а разозлиться на Милиту как на Хафала, чтоб закипело, мешают воспоминания.

Гору трясет, вода из ручейка выплескивается, по склону катятся валуны, скользят ковры булыжников. Милита увеличивается вместе с доспехами, пластины дышат пепельными клубами, заточенная в них сила едва удерживается в столь тесном вместилище. Меняются и черты демонессы, отчасти похоже на превращение Хафала, когда тот выпил зелье. В Милите становится больше от демона, линии более выпуклые, хищные, как в красном драконе, жилы вздуваются от потоков магмы, текущий металл сияет бело-золотым, местами сеть сосудов разрывается, лава вытекает, налипает горящими островами, скоро на их месте будут стальные корки. Глаза словно пара солнц, что светят за пеленой хмари.

- Я такая же сильная, как в царстве демонов!

Оковы дыма растягивают Эгорда, в суставах дикое жжение, зубы стискиваются, доспехи начинают скрипеть. Вокруг Милиты и Эгорда земля растрескивается, разломы выпускают тугие струи лавы, гул страшный, оранжевые сияющие колонны венчаются пухлыми шапками, брызги весом с кабана, упав, раскидывают камни, лавовые озера пожирают траву и кустарники, те вспыхивают суетливым пламенем.

Становится жарко как в царстве демонов, на лице набухают виноградины пота, стекают к подбородку, Эгорд не может сдержать хриплый стон, тело горит снаружи и изнутри, кажется, вот-вот останется лишь кожа, да и та рассыплется пеплом...

Милита смеется.

- Ты умрешь, Эгорд!

Пот заливает глаза, боль невыносимая, стон переходит из хриплого в пронзительный.

Крылья Милиты расправляются, хвост вьется в бешеном танце, демонесса парит в нескольких метрах над землей.

- Умрет и твой дружок Тиморис!

Костяная виверна встает на дыбы, сук под ней со скрипом прогибается, крылья медленно хлопают друг о друга внутренними полотнами, рассеиваются пучки фиолетовой маны, виверна словно отпускает овации, череп на длинной шее запрокидывается к небу, нежить воет будто в восхищении. Некромант невозмутим, только плащ слегка вздувается, глаза под мраком капюшона светят белоснежно.

Милита демонстрирует улыбку-оскал.

- А еще сдохнет эта небесная шлюшка Леарит, ха-ха-ха!

Освещение, и без того насыщенное, за несколько мгновений становится невыносимо белым, Милита успевает лишь ощутить неладное, перемениться в лице, в следующий миг на нее обрушивается раскаленная белокрылая звезда, от рези в глазах Эгорд прищуривается, в ядре звезды виден прекрасный женский силуэт в доспехах из божественного серебра. Леарит придавливает Милиту к земле коленом в живот, рука держит за горло, демонесса кричит, хвост и кожаные паруса отчаянно бьют о камни, но туловище прижато намертво. Крылатая богиня словно статуя льда, пронизанная миллионами лучей, столь чистые бывают либо в пустынях, где воздух плавится, либо в заснеженных ледниках на краю мира, либо в небе, за облаками, там солнце близко, как лицо любимой в объятиях. А Милита под ней точно пламя, языки изгибаются, трепещут в жажде оторвать корни от того, что горит, освободиться...

Но рядом с кристаллом в нагруднике Милиты сила богини стремительно угасает, аура света слабеет, солнечные волокна, из которых сплетены крылья, укорачиваются, видно, что удерживать демонессу все труднее, хоть и старается хранить величие.