Возвращение домой (СИ) - Легер Дмитрий Витальевич

Соблазнительную мысль обыскать соседний дом спугнул собачий лай, раздавшийся, как показалось, совсем недалеко. Подгоняемые страхом быть обнаруженными, ребята быстро покинули спасительную избу и, использовав пустую бочку, перелезли через частокол, а затем направились к ближайшему лесу.

Бежать через темный ночной лес, не имея факела или фонаря, оказалось не самым простым занятием. В скором времени, запыхавшиеся и изрезанные острыми ветками, беглецы перешли на шаг. Направление выбирали произвольно, стремясь лишь к одному — подальше удалиться от деревни и найти укрытие.

— Итак, что мы сейчас имеем? — чтобы собраться с мыслями, принялся рассуждать Аргилай на ходу. — А имеем мы деревню, защищенную частоколом и боевыми собаками, размером с пони. В деревне затаились кровожадные людоеды, количество которых неизвестно, но вероятно не так много. Людоеды вооружены, а все наше оружие, вещи и лошади остались у старосты. — юноша споткнулся ногой об корень, чуть не упал и грязно выругался. — Драть твою! А завтра в полдень наших друзей порежут на мясо и сожрут. Наверняка сожрут не сразу. В начале сольют кровь, как курьеру, разделают мясо… — он опять споткнулся и выругался. Уставшие, после жуткой ночи, ноги заплетались и шаркали по земле. — Вот только от этого не легче. Совсем не легче. — пробормотал юноша и резко остановился. — И что теперь делать? — он привалился спиной к стволу ближайшего дерева и медленно сполз по нему на землю. Обхватил голову руками. — Я не знаю, что делать. Это конец! — с горечью произнес Лаи и заплакал.

Лиса, расправила, перепачканный землёй, подол юбки и села рядом, привалившись плечом к своему спутнику.

— Из каких только заварушек не выбирались. — размазывая сопли и слезы, продолжил причитать Аргилай. — Банду одолели. Из плена бежали. Варваров, этих долбанных, обдурили!

Острый локоток больно ударил под ребра.

— Ай! — вскрикнул юноша, затем всхлипнул и продолжил истерику. — А этот взрыв! Там вообще непонятно как выжили. Но выжили. А тут… Попались! Так глупо попались. Да и Трица хороша — уши развесила. Ой-ей-ей, помогите нам, варвары нападают, спасите деревню, станьте героями! Тьфу! Как крестьянку на сеновале развели. Накормили, напоили, в баньке пропарили, чтобы мясо мягче было. Твари! — рявкнул он, вскочил на ноги и пнул большой дуб, росший поблизости.

Дерево никак не отреагировало на удар и даже не закачалось. Аргилай зарычал и набросился на дуб с кулаками. Бил до тех пор, пока из разбитых костяшек не потекла кровь.

— Тупина… — пробормотала себе под нос варварка, поглядывая на неравный бой.

Кулаки онемели, боль притупила желчь обиды. Лаи обессиленно упал на колени перед деревом, затем лег на землю и свернулся в позу зародыша. Баюкая поврежденные руки, юноша забылся в беспокойной дреме под бдительным присмотром своей юной спутницы.

На смену непроглядной ночи пришла мокрая холодная серость осеннего утра. Аргилай еще не успел окончательно окоченеть на голой земле, когда Лиса болезненно ткнула его пальцем в бок и неразборчиво прошептала возле самого уха:

— Опасно, брак.

— Что? — сонной и недовольно пробормотал юноша, стуча зубами от холода. — С кем опасен брак? Какой брак? Я не хочу жениться.

— Тихо, тупина! — шикнула девочка и больно потянула Лаи за ухо. — Слушать.

В этот раз юноша сообразил, что его спутница пытается сказать ему на ломаном общем языке, и прислушался.

В предрассветный час в лесной чаще стояла гнетущая тишина, нарушаемая лишь редким скрипом старых деревьев. Внезапно раздался хруст ветки, затем еще раз. Волна страха окатила Аргилая ледяным потоком — к ним кто-то медленно приближался.

— Вроде один. — прошептал Лаи, бесшумно встал на ноги и подхватил с земли увесистый ухват.

Юноша огляделся по сторонам, прислушиваясь и пытаясь определить направление откуда доносился шум. Хруст повторился.

— Если он с собакой, то нам крышка. — тяжело дыша от волнения, прошептал Аргилай.

— Не бежим. — почти без акцента, твердо сказала Лиса. Хотя девочка боялась не меньше чем ее спутник.

Лаи кивнул:

— От собаки не убежишь.

Незваный гость приближался. Пер сквозь лес, ломая ветки, нечеловечески тяжело дышал, чем-то позвякивал и совершенно не пытался скрыть своего присутствия.

В немом оцепенении друзья ждали. Ждали и готовились сражаться насмерть, до самого конца, до последнего удара сердца. Они отчетливо слышали тяжелое дыхание незнакомца, а изредка даже фырканье.

Безоружная Лиска заняла позицию, чтобы броситься противнику под ноги и, если не сбить, то всячески мешаться в борьбе. Лаи поднял ухват над головой для сокрушительного удара. Громадная тень показалась из-за дерева. Лаи опустил ухват.

— Солнышко ты мое! — не веря своим глазам, прохрипел Аргилай. Горло сдавили слезы. Юноша уронил ухват на землю и, раскрыв руки в объятиях, пошел навстречу Упрямцу.

Конь узнал хозяина и, радостно заржав, подбежал к нему. Обнюхал, потерся и прижался огромной головой, чуть не сбив юношу с ног.

— Радость моя, родной мой! Где ты пропадал? — ласково приговаривая, юноша гладил жесткую гриву и почесывал все любимые места для чесания своего боевого скакуна.

Довольно оттопырив губу Упрямец всецело наслаждался процессом. Недоуздок на коне остался на месте, поводья тоже, седло присутствовало, но свисало набок. А вот все седельные сумки и оружие — пропали.

Лаи поправил седло, подтянул подпругу, ухватился за луку и ловким, привычным движением сел верхом. Глаза юноши вспыхнули триумфальным огнем. Да, он был на коне. Не на простом коне, а на настоящем Фельдбонском боевом жеребце. На тяжелом рыцарском скакуне. На своем любимом Упрямце.

— Вот теперь мы повоюем! — захохотал Аргилай, вскидывая кулак с разбитыми костяшками пальцев.

Он уже представлял себе, как в бешеном галопе несется к деревне. Обожжённые волосы развиваются от встречного потока ветра. От копыт его боевого жеребца в ужасе разбегаются мерзкие людоеды. Воображение дорисовало крыши деревянных изб, покрытые дерном, высокий заостренный частокол, лицо старосты Карпыча и слюнявые морды двух огромных собак…

Вскинутый вверх кулак медленно опустился. Триумфальный азарт будущего победителя сморщился до размеров идеи, которую не стоит бросаться реализовывать, очертя голову, а требуется хорошенько обдумать.

— Собаки, — пробормотал Аргилай, сползая с седла на землю. — Эти долбанные собаки, бурить их штольни. Даже на Упрямце я не справлюсь с собаками.

Лиса требовательно постучала по плечу.

— Что? — буркнул Лаи и оглянулся на варварку.

Девочка указала пальчиком куда-то в сторону и приказала:

— Ехать. Туда. Изба, одна собака.

Юноша, озадаченно, почесал затылок, пытаясь разгадать ребус.

— Ты хочешь, чтобы мы поехали к домику с доброй собакой? — предположил он.

— Да. — довольно кивнула варварка.

— И зачем?

Девочка тяжело вздохнула и подняла глаза к небу, всем своим видом показывая, как тяжело быть единственным умным среди тупых.

— Я знать. Знать убрать собака. — с трудом подбирая слова объяснила Лиса и показала два пальца. — Два собака убрать.

— Ты придумала, как победить двух здоровенных псин? И для этого нам нужно поехать к доброй собачке, что живет у одинокой избушки!? — моментально догадался Лаи.

— Да! — радостно взвизгнула девочка, обрадованная сообразительностью собеседника.

— Я не понимаю, как добрая собачка поможет нам справиться в двумя злющими псами людоедов, но… — юноша примолк, заметив, что варварка уперла руки в свои тощие бока и нахмурила ражие брови. — Но раз ты так говоришь, то мы немедленно выезжаем. — примирительным тоном закончил он и натянуто улыбнулся.

Трица отчаянно боролась, но это было бесполезно. Сомкнув ледяные пальцы на шее женщины, староста Карпыч сидел верхом на своей жертве и душил ее. Наемница попыталась ударить противника, но не смогла пошевелить рукой. Ни правой, ни левой. Руки словно приросли к земле. Воздуха в легких оставалось все меньше, перед глазами поплыли черные круги. Трицитиана собрала остатки своих тающих сил и дернулась, что было мочи. Дернулась и проснулась.