Лоэнн Гринн - Кровавое наследие

 — Горы… холодные, мрачные пики…

 Никакого толку. Мир полон гор, особенно на севере и по ту сторону океана. Даже Западные Пределы не обошлись без гор.

 Лилит дёрнулась во второй раз.

 — Кровь взывает к крови…

 Мужчина стиснул зубы. Зачем повторяться?

 — Кровь взывает к крови!

 Она пошатнулась, едва не оторвав ладони от шлема. Колдовская связь чуть не разорвалась. Асклизиус изо всех сил пробовал удержать видение, хотя его магические умения блекли в сравнении с мастерством Лилит. И всё же на миг ему удалось рассмотреть лицо. Простое лицо. В нём нет ничего от лидера. Можно даже сказать, тронутое паникой. Не трусливое, но явно лицо человека, оказавшегося в необычной, пугающей его ситуации.

 Образ начал расплываться, и командующий беззвучно выругался. Латы обнаружил какой то треклятый солдафон или дезертир, который наверняка понятия не имеет ни об их ценности, ни об их могуществе.

 — Где он?

 Видение исчезло так резко, что даже он удивился. Одновременно тёмная ведьма выдохнула и рухнула на груду подушек, полностью разрушая заклятие.

 Чудовищная сила отбросила руки Асклизиуса от шлема, и изо рта командующего брызнул поток колких и грубых эпитетов.

 Застонав, Лилит медленно села чтобы посмотреть на Асклизиуса, ей пришлось подпереть голову рукой.

 Он, в свою очередь, размышлял, стоит или нет высечь её кнутом. Соблазнить его тем, что доспехи найдены, а потом бросить в неведении, где они!

 Она прочитала его угрюмый взгляд, осознавая, что он ей сулит.

 — Я не подвела тебя, мой генерал! После стольких лет наследие Еранаса наконец всецело твоё!

 — Всецело? — Асклизиус поднялся, едва сдерживая раздражение и ярость. — Всецело? Еранас повелевал извергами! Под его властью был почти весь мир! — Бледный командующий махнул на шлем: — Я купил его у коробейника как сувенир, символ той мощи, которой хотел достичь! Фальшивка, я думал, но отлично сделанная! Ну как же, шлем Еранаса! — Командир хрипло рассмеялся. — И только надев его, я осознал правду — что это в действительности тот шлем!

 — Да, мой генерал! — Лилит быстро встала и положила руки ему на грудь; пальцы ласкали железный панцирь, будто обнажённое тело. — И к тебе стали приходить сны, видения…

 — Еранас… Я видел его победы, видел его славу, видел его силу! Я прожил его жизнь…— Тон Асклизиуса стал несказанно горек. — Но только в моих снах.

 — Это судьба привела шлем к тебе! Судьба и дух Еранаса, разве ты не видишь? Он наметил тебя своим преемником, поверь мне, — ворковала ведьма. — Ведь не зря же ты единственный, кто способен видеть эти картины без моей помощи!

 — Верно.

 После двух первых инцидентов, случившихся в то время, когда Асклизиус носил шлем, командующий приказал нескольким самым преданным офицерам испробовать доспех на себе. Но даже те, кто проходил в нём несколько часов, признавали, что впоследствии их не преследовали никакие особенные сны. А это для Асклизиуса было веским доказательством того, что он — избранник духа Полководца, преемник плаща его славы.

 Асклизиус знал о Еранасе всё, что только мог узнать смертный. Он изучил все документы, исследовал все легенды о Кровавом Полководце. Меж тем как многие отшатывались от тёмной демонической истории Еранаса, опасаясь, что пятно может лечь и на них самих, командир раскапывал каждую кроху информации.

 Он мог бы потягаться с Еранасом в искусстве стратегии или в физической силе, да только вот Асклизиус обладал всего лишь искрой магических умений, — искрой, которой едва хватало на то, чтобы разжечь свечу. Лилит обеспечивала его колдовством — не говоря уже о прочих удовольствиях, — но чтобы действительно сравниться со славой полководца, Асклизиусу требовалось что то, чтобы призвать и повелевать не одним извергом, а многими.

 Он пребывал в абсолютной уверенности, что доспехи открыли бы ему этот путь, и был буквально одержим этой мыслью. Всесторонние исследования Асклизиуса показывали, что Еранас вселил в латы могущественнейшие заклятия. Собственные, скудные силы командующего уже увеличились за счёт шлема; наверняка магические доспехи Полководца дадут ему то, чего он так жаждет. Наверняка и тень Еранаса желает этого. Видения — это знак.

 — Я скажу тебе только одно, мой генерал, — прошептала колдунья. — Только одно, что вдохновит тебя в твоём поиске…

 Он стиснул её руки:

 — Что? Что такое?

 Женщина неуловимо скривилась от боли, столь крепка оказалась его хватка.

 — Он… этот дурак, натянувший доспехи, — он приближается!

 — К нам?

 — Вероятно, если шлем и всё остальное стремятся воссоединиться, но даже если и не так, чем ближе он окажется, тем точнее я сумею вычислить его! — Лилит высвободила одну руку и дотронулась до подбородка Асклизиуса. — Тебе придётся подождать ещё самую малость, моя любовь. Самую малость…

 Отпустив чародейку, командующий решительно заявил:

 — Будешь проверять каждое утро и каждый вечер! Не жалей усилий! Я должен узнать, где находится этот кретин, в ту же секунду, когда ты сможешь определить это! И мы выступим немедленно! Ничто не должно встать между мной и моей судьбой!

 Он подхватил шлем и, не сказав больше ни слова, покинул шатёр, и его помощники быстро зашагали следом за ним. Разум Асклизиуса застилало, когда он представлял себя в магических доспехах. Легионы Девяти Адов встают под его командование. Города падут. И вырастет империя… империя, охватывающая весь мир.

 Вернувшись в свою палатку, Асклизиус бережно обнял шлем, словно защищая его. Лилит права. Ему всего лишь надо быть немножко терпеливее. И доспехи придут к нему.

 — Я свершу всё, о чём ты только мечтал, — прошептал он отсутствующей тени Еранаса. — Твоё наследие будет моей судьбой! — Глаза командира заблестели. — И очень скоро…

 Когда Асклизиус исчез за пологом, ведьма задрожала. В последнее время он стал таким непостоянным, особенно когда надевает древний шлем. Однажды она даже поймала его на том, что он разговаривает так, словно сам был Кровавым Полководцем. Лилит знала, что шлем — как, наверное, и все доспехи — содержит загадочную магическую силу, только вот она не могла ни распознать, ни контролировать её.

 А если бы получилось… этот любовник ей больше не понадобился бы. Жалко, конечно, чуток, но другие самцы всегда найдутся. Куда более покладистые.

 Скрипучий, глубокий голос разорвал тишину — звучание его напоминало жужание тысячи умирающих мух.

 — Терпение — добродетель… этот то знает! Сто двадцать три года на гнусной равнине смертных в поисках Полководца! Так долго… и теперь все складывается…