Елена Малиновская - Один за всех, и стая за одного

— Я уже сказала, что не знаю, о ком ты говоришь! — с трудом просипела я.

От ужаса горло намертво перехватило спазмом, поэтому каждое слово приходилось насильно выталкивать из себя. Но, наверное, оно и к лучшему. Зато я не унижусь до отчаянных просьб оставить меня в живых.

— Ну что же, тогда тебе будет очень обидно умирать. — Кончик шершавого языка пощекотал мне щеку, будто волчица пробовала меня на вкус.

Я обреченно зажмурилась, не желая видеть, как пылающие красным огнем глаза волчицы закроют для меня весь мир.

И вовремя! Внезапно над нами взмыл ослепительно яркий шар света. Он повис прямо над нашими головами, озарив лес на много шагов вокруг.

Айша обиженно фыркнула, и я вдруг осознала, что тяжесть ее тела больше не придавливает меня к земле. Осмелилась приоткрыть один глаз, желая оценить обстановку, но тут же изумленно распахнула оба.

Волчица висела надо мной в воздухе. Она размахивала длинными лапами в безуспешной попытке достать землю и выглядела сейчас на редкость нелепо и смешно. Как неразумный щенок, которого суровый хозяин взял за шкирку, намереваясь наказать за какой-нибудь проступок.

— Что за… — Айша захлебнулась в тонком отчаянном визге, не завершив ругательства. Та же неведомая сила, что оторвала волчицу от меня, неожиданно кинула ее в сторону.

Впрочем, полет зверя не продлился долго. Почти сразу хищник врезался в ствол сосны. Могучее дерево заскрипело, затрещало, намереваясь сломаться, но все-таки выдержало.

Волчица безжизненно сползла на траву и замерла, вывалив язык из окровавленной пасти.

Я невольно содрогнулась. Такой удар должен был убить ее! Однако я видела, как вздымаются ее ребра. Она еще дышала.

— Айша.

Незнакомый мужской голос прозвучал, как удар кнута. Нет, это был не грозный окрик. Напротив, столь внезапно объявившийся новый участник событий почти шептал. Но от этого почему-то было страшнее многократно. Таким голосом, наверное, возможно убить.

И я увидела, как в круг света медленно вошел высокий темноволосый мужчина в черной рубашке и черных же штанах, заправленных в высокие сапоги. Его глаза насыщенного фиалкового цвета остановились на мне, и он едва заметно улыбнулся, словно в знак одобрения. Потом он посмотрел на волчицу, которая все еще не подавала призраков жизни, если не считать тяжелого дыхания, и его лицо застыло в жестокой маске.

— Айша, — повторил он.

Я зябко обхватила себя руками, пока не рискуя встать на ноги. Было такое чувство, будто воздух вокруг засеребрился мириадами снежинок — настолько ледяной тон был у незнакомца. И я не сомневалась, что он сейчас в настоящем бешенстве.

Очертания тела волчицы замерцали, и она начала обратное преображение в человека. Это заняло всего несколько секунд — и обнаженная Айша села, привалившись спиной к сосне, которая остановила ее полет.

Я почувствовала, как от смущения у меня потеплели щеки. Девушка, по всей видимости, не видела ничего постыдного в своей наготе. Она даже не попыталась прикрыть руками грудь. Вместо этого со злобным шипением запустила пальцы в густую шевелюру, по всей видимости, проверяя, какие раны получила.

— У меня теперь шишка вскочит, — капризно заявила она.

Мужчина, не сводя с нее настороженного взгляда, подошел ко мне. Протянул мне руку, затянутую в тонкую кожу перчатки.

Я уставилась на нее так, будто увидела ядовитую змею. Но после недолгого колебания все-таки приняла предложенную помощь. Боюсь, сама я бы не сумела самостоятельно встать на ноги.

Сильные пальцы крепко, но осторожно обхватили мое запястье. Раз — и я уже стояла подле загадочного незнакомца, от которого так и веяло властностью.

По всей видимости, я все-таки прилично приложилась затылком при падении, потому что меня вдруг опасно повело в сторону. Но рука мужчины уже лежала на моей талии, не давая мне упасть.

— Какая милая картина! — язвительно фыркнула Айша. — Норберг, а братец-то наш в курсе, что ты решил полакомиться объедками с его стола?

Объедками? Я недоуменно нахмурилась. О чем это она?

«Это она про меня, — вдруг вспыхнуло в голове осознание. — Это я — объедки со стола их загадочного брата. Вспомни все ее упорные намеки. Те две ночи, которые я провела вне дома… Сдается, скучать это время мне не пришлось».

И краска гнева бросилась мне в лицо.

— Нет, Айша, добыча нашего брата останется лишь его, — спокойно проговорил Норберг, впрочем, не сделав ни малейшей попытки отпустить меня.

И оно было к лучшему. Не думаю, что я сумела бы удержаться на ногах, если бы он отстранился. Перед глазами все опасно расплывалось, а на пострадавшую ногу я не могла даже наступить — так она болела. Должно быть, попытка бегства от волчицы и последующее падение лишь усугубили травму.

— Тогда что ты делаешь здесь? — с настоящей ненавистью выдохнула Айша и подалась вперед.

Ее груди волнующе качнулись при этом движении, и я покраснела еще сильнее. Как, ну как она может так спокойно сидеть абсолютно голой, зная, что на нее смотрит мужчина?

— Ты, должно быть, забыла, что Марика спасла мне жизнь, — холодно проговорил Норберг. — Я не сумел отблагодарить ее надлежащим образом, поэтому… Ну, скажем мягко, я чувствовал себя обязанным. И присматривал за ней.

— Присматривал! — не выдержав, перебила его Айша. — Скажи прямо — следил. Видать, все-таки не поверил словам Изабеллы и решил проверить, не носит ли девчонка в своем чреве выродка.

Я гулко сглотнула, с величайшим трудом поспевая за бешеным полетом фантазии Айши. Так что же получается, я могу быть беременной? Но как насчет моей невинности? Ничего не понимаю!

— Ничего не понимаю, — прошептала я в унисон своей последней мысли.

Но ни Норберг, ни Айша не обратили на мою тихую реплику ни малейшего внимания, занятые выяснением отношений.

— Марика носит выродка? — с сарказмом переспросил Норберг. — Очень смелое утверждение для той, кто был рожден вне брака.

— Как и ты, — огрызнулась Айша, потянулась со звериной грацией и медленно поднялась, кривясь при этом от боли.

— Как и я, — спокойно подтвердил Норберг, опять нисколько не смутившись от открывшейся ему картины.

Айша стояла напротив нас обнаженной. Длинные темные волосы обнимали ее худенькие плечики подобно плащу. Небольшая упругая грудь, волнующий изгиб бедер, длинные стройные ноги. В ней все было совершенно. Даже не скажешь, что совсем недавно она находилась в куда более плачевном состоянии.

В памяти вдруг всплыла непрошеная картина. Айша лежит на грязном матрасе в какой-то незнакомой комнате. Пальцы на руках переломаны, нога вывернута, вместо лица — окровавленная опухшая маска.