Милена Завойчинская - Случайное - не случайно (СИ)

Когда нас, наконец, оставили в покое и все удалились, было уже почти утро. Поэтому, отправив охрану спать, мы с братцем прокрались по затихшей вилле и сбежали в Обитель Знаний. Нужно отоспаться перед встречей с эльфами. Заодно позанимаемся после сна. И ничего, что на диванах. Главное, что тихо, чисто, никто не мешает, да еще и кормят.

Правда, заснуть мне удалось не сразу. Грег уже тихо посапывал на соседнем диване, обняв подушку, а перед моим взглядом все стояло видение — большие карие глаза, ставшие почти черными из-за расширившихся зрачков. Две морщинки над переносицей. Тонкие ниточки первой седины на висках. Ведь не красавец лорд Дагорн. Вовсе нет. Черты его лица крупные, даже резкие. Тот же Себастьян намного красивее своего старшего брата, не говорю уж о том, насколько он моложе. А вот, поди ж ты, чем-то цепляет император. Как-то умудряется затронуть струнки в душе.

Если вдуматься, то даже страшно становится — сколько же лет его величеству. Если он только правит уже более века. И воспитал Яна, а тому сейчас уже за тридцать. Ужа-а-ас!!! Мне нравится древний старец! И я с ним целовалась! Ы-ы-ы-ы…

От этой мысли хотелось спрятать голову под подушку и больше никогда из-под нее не вылезать. А я еще папе истерику устроила, когда узнала, что моему предположительному жениху семьдесят лет. И Яна считала старым.

И все-таки…

И все-таки есть в императоре что-то такое! При всей тяжеловесности черт лица и крупной мощной фигуры, на которой, впрочем, не было ни одной лишней жиринки, от него исходит такая мощная волна брутальности и уверенности в себе, что забываешь про все прочее.

Нет, не буду думать. Вообще не стану возвращаться мыслями к произошедшему. Мало ли… Голову напекло, устали, переволновались… И вообще, подумаешь, поцеловались. Не переспали же!

От этой мысли бросило в жар, а лицо и уши залило такой горячей волной, что еще немного и подушки на диване загорятся. Кыш, кыш, мысли непотребные! Спать надо. А еще учиться, гулять, работать, тренироваться и…

На перечислении того, что мне нужно сделать я заснула. Кажется, последней связной идеей было то, что нужно возобновить походы в спортивный зал и снова начать бегать, заниматься на тренажерах и найти тренера по самообороне. Иначе все забуду.

Выспались, поучились, — а то совестно перед Хранителем Обители Знаний, что приперлись не за книгами, а чтобы поспать, — поели, снова поспали, после чего вернулись на виллу, подгадав время так, чтобы в реальном мире было уже раннее утро.

Опять прокрались в свои комнаты, дабы никто не засек и не знал, что мы по ночам бродим по коридорам, вместо того, чтобы спать. И разбрелись по своим покоям приводить себя в порядок.

Меня уже ждали Дарик и Норель. Этим двоим спать не нужно, так что они коротали время по ночам либо за играми в домино и шахматы, либо же Дарик читал, а Норель писал картины.

— Леди! — укоризненно произнес мой камердинер. — Вот чем вы занимаетесь по ночам? Ну где это видано, чтобы приличные девушки, вместо того, чтобы спать в своей постели, бродили неизвестно где?

— Дарик, а где ты тут видишь приличную девушку? — подмигнула я скелетику. — Тут есть только я.

— Вот и я про это же, — грустно вздохнул зомби и полыхнул синими глазницами.

— Дарик, не дерзи леди! — одернул его Норель. — Это всякие кисейные барышни только и делают, что спят. А леди… — в его голосе появились мечтательно-восторженные нотки. — Наша леди — она такая…

— Такая, растакая… — не удержалась я и передразнила его. — Мальчики, не ругайтесь. Стану старой вредной старушкой, вот тогда и буду сидеть у камина и вязать кружевные салфеточки. Ну или крестиком вышивать. Да и то, не потому что мне это нравится, а потому что ни на что другое здоровья уже не будет.

Оба скелета шокировано посмотрели на меня, обменялись взглядами и синхронно покачали черепами.

— Не хочу вас расстраивать, леди Иржина, — осторожно произнес художник. — Но такие как вы и в старости не сидят у камина. Порода не та.

— Точно! — поддержал его Дарик. — Такие, как вы, до последней минуты занимаются какими-то экстремальными делами, и вокруг всегда кучи тех, кто хочет приобщиться к этой жизненной энергетике.

— Льстецы! Ладно, уговорили. Я буду древней старушкой, которая с мотолетным шлемом в руке воспитывает молодежь и гоняет их, чтобы не отсиживали зады, а учились и занимались спортом.

Вот так лениво переругиваясь и подшучивая на эту тему, мы прошли в спальню. Дарик пошел готовить мне ванну, а я повернулась к художнику.

— Норель, тут такое дело… У меня император забрал два масляных портрета. А графитовые все украли. Ты меня еще нарисуешь? А то я вроде как хозяйка и модель, и в итоге осталась без картин. Обидно! Я даже согласна тебе позировать.

— Конечно, леди! Вам ведь понравились мои работы? — увидев мой кивок и улыбку, он просиял. — Да я для вас! Много еще напишу! Все от зависти удавятся, такие будут портреты!

Пройдя к кровати, я стала раздеваться, чтобы идти в ванную и тут увидела на подушке футляр, из тех, в которых обычно хранят драгоценности.

— А это что? — кивнула я на него, не торопясь брать в руки.

— Не знаю, леди. Это уже было тут, когда мы с Дариком пришли. Мы не стали трогать.

— Руби, проверь, пожалуйста, — кивнула я гончей на футляр. — Это не опасно? Можно брать в руки?

Насторожившись, огненная гончая подкралась к кровати и стала принюхиваться. Приподнялась на задние лапы, уперев передние в матрас, обнюхала коробку, после чего фыркнула и толкнула ее носом в мою сторону.

— Все нормально? — Я протянула руку, но брать не торопилась, ожидая подтверждения.

Руби тихонько рыкнула и снова подпихнула футляр ко мне. Ладно, проверим.

Открыла крышку и сразу же увидела сложенный лист бумаги, на котором ровным уверенным почерком с сильным наклоном вправо был написан короткий лаконичный текст:

«Иржи, это тебе. Он зачарован. Носи, пожалуйста, не снимая. Я не хочу тебя потерять!»

А ниже добавлена приписка:

«Спасибо!»

Отложив записку в сторону, я вынула из футляра подарок: короткая платиновая цепочка сложного плетения, с которой свисал большой изумруд без оправы, и только вверху, там, где к нему крепилась платиновая петелька, был вставлен крупный бриллиант чистейшей воды. Предельно просто на вид, баснословно дорого по цене, если учитывать размер, чистоту и огранку камней и то, что это явно старинное украшение, которому не одно столетие.

Одно из тех, которое будет уместно и с вечерним платьем, и с костюмом для верховой езды, и с простой повседневной одеждой. Древние мастера-ювелиры умели делать такие вещи, которые всегда, в любое время и с любой одеждой, были к месту. Важным становилось лишь то, кто надел эту вещь. Потому что такие драгоценности нужно уметь носить.