Каро Кинг - Убить Рыбку Джонса

Голос Джона был печален.

— Дело в том, что Стив мертв, отчасти из-за этого те гробы не захоронили — не нашли ему замену пока. Он в озере утонул после того, как сгорел его дом, его жена упала с крыши прямо на ограду, сын погиб из-за ужасного несчастного случая с пожарной лошадью, а дочь раздавило вращающимися дверьми.

Марша и Сьюзан в ужасе уставились на Джона. Рыбка почувствовал холодок, пробежавший по спине. Час от часу не легче. Сеть смертей и разрушений раскинулась дальше, чем он думал. В который раз он опять вспомнил, какой страшной смертью умер священник.

— А потом, точнее, сразу после смерти Стива моя собака взорвалась, крыша моего дома обрушилась из-за упавшего дерева, и Эмили досталось по голове, она в больницу попала. Удар по голове не убил ее сразу, но прошлой ночью… Она так и не пришла в себя, ни на миг.

Джон опустил голову, по его щекам текли слезы. Он не пытался остановить их или вытереть. Сьюзан дотронулась до его руки.

Рыбка с яростью посмотрел на существо, он не сомневался, что демон так или иначе виновен во всех этих ужасах. Он писал что-то в блокноте и, к счастью, не заметил взгляда Рыбки, иначе сразу бы понял, что мальчик его видит.

Джон взял себя в руки, выпрямился и поднял голову. Рыбке показалось, что он боится.

— А как священник? — спросил Джон. Казалось бы, невинный вопрос, но Рыбка понимал, что это не так.

Сьюзан посмотрела на него в замешательстве, потом с грустью и, наконец, с ужасом.

— Он умер совсем недавно. Он был на колокольне… Конечно, некоторые считают, что это могло быть самоубийством, потому что у него прямо под домом обвалилась земля, жена упала с горы в Швейцарии, а его мать… ее газонокосилка переехала. Но я его знала, он бы так не поступил.

Холодок разлился по телу Рыбки, проникая в само сердце. Внезапно список страданий приобрел скрытый смысл. Страшные вещи, случившиеся со священником, имели какое-то отношение к страшным вещам, которые пережила его семья. Джон Фигг и его друг Стив. Навлекал ли эти несчастья демон? И если так, то каким образом?

Мальчик почувствовал на себе вопрошающий взгляд мамы, посмотрел на нее и коснулся ее руки. Демона он игнорировал, существо пристально за всеми следило, словно ожидая чего-то.

Вздохнув, Джон кивнул:

— Я так и думал, что это, должно быть, еще одна причина, по которой гробы из Святого Михаила не перезахоронили.

Потрясенная Марша вытаращила на них глаза. Казалось, что страх заражал их, как чума, передаваясь от одного к другому.

— А потом… — Марша ловила ртом воздух, пока ее мозг сложил вместе кусочки головоломки и сделал один неизбежный вывод, — потом дом Сьюзан снесли, и мой Редж умер.

Все замерли, уставившись в одну точку перед собой, сердце Рыбки учащенно забилось.

— Как будто…

В углу сидел Гримшо и ждал, пока кто-нибудь произнесет эти слова. Рано или поздно кто-нибудь всегда говорил это. А потом они попытаются скрыться. Рано или поздно они всегда пытаются скрыться.

— Как будто…

Он сосредоточил взгляд на Марше, он хотел, чтобы она закончила предложение. Она так и сделала:

— Как будто на нас на всех наложили страшное проклятие!

— Вы должны спросить себя — почему? — сказал Джон.

Рыбка налил всем еще чаю, крепкого и горячего, не пожалев сахара. Он все еще ощущал холод, проникавший до самых костей. Он знал, что другие испытают то же самое. Горячий сладкий чай был как нельзя кстати, он согреет их сердца и вернет силы. Тосты лежали нетронутыми на тарелке. Вторая порция давно поджарилась и, всеми забытая, остывала в тостере.

— Думаю, пришло время рассказать вам об эксгумации вора Лампвика, — произнес Джон. — Это случилось в последнюю ночь, как раз перед тем, как начались все эти ужасы. Осталось выкопать совсем немного могил, среди них была одна, от которой у меня мурашки побежали по коже. Было такое странное ощущение… чувство… как будто умерший не упокоился, не до конца отошел в мир иной. Думаю, подсознательно мы ее избегали, но когда все могилы были выкопаны и осталась только эта, нам ничего не оставалось, кроме как выкопать и ее.

Джон замолчал в нерешительности, словно не хотел больше ничего говорить. Рыбка вздрогнул и краем глаза заметил, что Сьюзан с Маршей тоже передернуло.

— Продолжайте, — сказала Марша полным страха голосом.

Было то время, начал Джон, когда солнце еще не взошло, а рассвет лишь намечался где-то у горизонта. По какой-то причине — скорее всего, чтобы не привлекать зевак, — эксгумации всегда проводят после захода солнца, и я был рад, что наступало утро, потому что оно предвещало конец работы. Кто-то должен был перенести тела со старого кладбища на новое, а Стив был таким парнем, который с почтением относился к своей работе. Так-то оно так, но меня лично не волновало, что мы тревожим мертвых.

Последняя могила, та, которой мы избегали, была старой — покойного захоронили еще во времена королевы Виктории. Надгробие заросло лишайником, его скрывали разросшиеся кусты, и до него непросто было добраться. Сначала я не мог разобрать надписи, только имя. Лампвик. Я попытался почистить плиту, отодрать кое-где лишайник. Там, где мне это удалось, скрывалась надпись «Оставьте его в покое». Я подумал, что странно писать такое на надгробии, напоминает угрозу или предостережение.

Не буду утомлять вас рассказом о раскапывании могилы. Скажу лишь, что в конце концов мы добрались до крышки гроба. И тогда, как будто мало было жути, началось что-то совсем зловещее.

Как я уже сказал, было раннее утро, когда мы добрались до гроба, солнце только вставало из-за горизонта. Птицы вовсю выводили свои трели, приветствуя новый день. Но как только наши лопаты коснулись крышки гроба, они умолкли.

Тишина.

Ни звука.

Так вот, Стив воображением не богат. Люди с бурной фантазией на жизнь копанием могил не зарабатывают. Но даже он прервал работу и посмотрел на меня.

Какое-то мгновение было тихо. Потом птицы опять защебетали, и все вроде бы вернулось в прежнее русло. Но гроб был необычный. Вместо металлической пластинки с именем умершего и датой его жизни на дереве было что-то нацарапано. У нас не было времени читать надпись. Солнце вставало, а нам надо было закопать могилу прежде, чем мир проснется и заживет своей жизнью. Я прочел лишь: «Здесь покоится тело вора Лампвика, не смей потревожить».

Больше я не разобрал, не только из-за того, что мы были заняты извлечением гроба, но и потому, что меня что-то отвлекло. Краем глаза я увидел какое-то движение. Ничего особенного, так, какой-то шелест в кустах, наверное, кошка или лисица. Но у меня от этого по спине внезапно пробежал холод, я желал лишь одного — поскорее убраться с этого кладбища!