Элизабет Джордж - Грани воды

Только вот после окончания учебного года остро встанет вопрос о том, где принимать душ. Если она продолжит работать на Айвора, всегда будет шанс, что ей можно будет помыться на ферме в обмен на уборку ванной комнаты. Или, может, у Деррика? Нет. Это всегда будет проблемой из-за его папы. Хотя она наконец рассказала Деррику, где живет, он поклялся, что не скажет об этом ни одному из своих родителей, а ведь они наверняка захотят узнать, что происходит с Беккой Кинг, если она начнет регулярно пользоваться их душем.

«Тут нужен творческий подход», – подумала она. Выяснилось, что самостоятельное существование постоянно требует творческого подхода.

Она обдумывала все это, пока шла через лес. От Дианы она отправилась в «Что душеньке угодно», где проработала всю вторую половину дня – и теперь, вечером, готова была отдохнуть. Свой велосипед она оставила в обычном укрытии под деревьями и, шагая по тропинке, которая вела от Ньюман-роуд к домику на дереве, она повсюду видела свежую весеннюю зелень. Особенно заметно было, что новая растительность начинает затягивать тропу от Ньюман-роуд. Ей надо будет одолжить у Айвора секатор, чтобы обрезать папоротники, ежевику и голубику, которые, разрастаясь, скрывали тропу. Она сообразила, что скоро Ральф Дэрроу займется тем же на остальных лесных тропах. Ей нужно будет проявлять крайнюю осторожность по дороге к дому и из дома.

Как всегда, дойдя до вырубки с двумя тсугами, державшими в своих объятиях висячий домик, она остановилась и прислушалась. Присутствовали только привычные птичьи голоса и сердитое стрекотанье белок, предупреждавших друг друга о ее приближении. Она подошла к лестнице и быстро поднялась к люку в полу крыльца. Как это ни странно, возвращаться домой было приятно – и еще более странным было то, что она вообще считает это убежище домом.

Она открыла дверь – и с удивлением увидела внутри Сета. Он сидел на раскладном стуле у печки и ничего не делал – что было совершенно на него не похоже. Обычно он либо бренчал на гитаре, разбирал текст из своего потрепанного томика «Сиддхартхи» или возился с печкой. Он не стал бы просто сидеть.

Она сказала:

– Хэй! А я не заметила на дороге твоей машины. Ты пришел от дедушки?

Сет не успел ничего ответить. Хриплый голос произнес:

– Совершенно верно. Входи и присоединяйся к нам.

Бекка судорожно сглотнула. Она вошла в домик и закрыла за собой дверь. Сделав это, она увидела Ральфа Дэрроу: он сидел на ее раскладушке. На нем была замшевая куртка и широкополая шляпа: в этом костюме он немного походил на легендарного Билла Хикока, потому что его светлые седеющие волосы были длинными и падали на плечи и усы выглядели очень внушительно. Бекка перевела взгляд с него на Сета, а потом снова обратно. Она не знала, что сказать.

Это не стало проблемой: говорить начал Ральф. Он сказал:

– Значит, это вы «репетитор» моего внука – та самая, у которой ревнивый парень и хорошие успехи по прикладной математике.

Бекка ничего не ответила. Она прислушивалась к шепоткам – и почти сразу же их уловила. «Когда он наконец… завяз, так что практически… возраст этой девочки… понятия не имеет, сколько проблем…» Это не стало подсказкой к тому, что ей следует отвечать. Она решила сказать часть правды и надеяться на лучшее.

– Мы все уладили, мы с Дерриком, – поспешно объявила она. – Это мой парень. Понимаете, он не мог смириться с тем, что я не готова все ему рассказывать. Не про Сета, про другие вещи. И он разозлился из-за того, что я помогаю Сету, и тогда разозлилась я – и все запуталось.

Она покосилась на Сета. Выражение его лица ничего ей не сказало.

– Полагаю, это все правда, постольку-поскольку, – сказал Ральф Дэрроу. – Но с моей точки зрения, – тут он обвел взглядом единственную комнату домика, – для объяснения математических тонкостей не нужны спальный мешок, печурка, керосинка, ручные фонарики и куча продуктов. Причем все это, не считая продуктов, оказывается моей собственностью.

Она ответила – глупо, как сообразила уже потом:

– Здесь зимой рано темнеет. Так что нам понадобилась керосинка…

– Бекк, – вмешался Сет, – он знает. Он пришел сюда, потому что всегда так делает, когда погода становится лучше. Просто чтобы посмотреть и убедиться, все ли в порядке.

– Забота о своих владениях, – сообщил ей Ральф Дэрроу, – это часть обязанностей собственника. А вот этот маленький дом я считаю своей собственностью. А вы как его рассматриваете?

Бекка проглотила вставший в горле ком.

– Я знаю, что он ваш.

Он спросил у Сета:

– А ты, мой любимый внук и наследник?

– Ага, – ответил Сет. – Я знаю, что он твой.

– И сколько раз ты мне соврал, как ты считаешь, Сет?

– Деда…

«Как он не понимает… и теперь решил… просто скажи правду, и когда я… закон есть закон…»

– Никаких «деда». Сколько раз ты солгал? Лгал умолчанием, лгал делами, лгал напрямую. Все это было частью наших разговоров и наших контактов уже много месяцев. Всякий раз, когда ты приходил на мой участок, не говоря о том, что спрятал здесь юную девушку. Сколько тебе лет?

Этот последний вопрос был адресован Бекке.

– Пятнадцать, сэр.

– Боже милосердный, Сет! Право, я считал, что ты умнее.

«Неужели он и правда… о чем только думает… попадет в тюрьму, и его папу это убьет… пятнадцать, пятнадцать, ей пятнадцать… не может быть, потому что ни при каких обстоятельствах… нет, нет… вижу по его лицу…»

– Между нами ничего такого нет, мистер Дэрроу, – поспешила объяснить Бекка. – Я имею в виду – между мной и Сетом… То есть мы просто друзья и не использовали это место как… То есть все не так, как может показаться. Я просто живу здесь, и это все.

– Кто твои родители? Где твоя родня?

Бекка бросила на Сета отчаянный взгляд, моля о помощи. Она не была знакома с Ральфом Дэрроу – только видела его издалека. Она знала, что у Сета очень тесная связь с этим стариком. Такая же тесная, какая у нее была с бабушкой. Но больше ничего она не знала. Характеристика «дед у меня что надо» не работала, когда речь шла о вторжении на чужие земли, бесцеремонном использовании чужой собственности и о сбежавшей из дома девице – потому что как иначе он должен объяснить все это?

– У меня нет… – Бекка не знала, что ему сказать. Какую версию выдать, чтобы он смог поверить. Как пройти по тонкой грани между правдой и ложью. – У меня тут нет родных, – призналась она наконец.

– И как это надо понять? – осведомился у нее Ральф Дэрроу.

Сет сказал:

– Деда, у нее на острове никого нет. Она должна была поселиться у Кэрол Квинн. Ее мама привезла ее сюда гостить у Кэрол. Но когда она пришла в дом и узнала, что Кэрол умерла…

– Насколько я помню, Сет, – перебил его Ральф, – Кэрол Квинн умерла в прошлом сентябре. Ты что, хочешь сказать мне, что мать этой девушки высадила ее у крыльца Кэрол Квинн и оставила, не задержавшись и не убедившись, что она вошла в дом? Не сказав мисс Квинн: «Привет» и «Вот моя дочка, мэм, и она будет гостить у вас бог весть сколько и бог весть почему»? Ты в этом пытаешься меня убедить?

«Опять врет, и сколько еще… насколько я знаю, и это не все…»

Бекка выпалила:

– Мы с мамой пытались скрыться от моего отчима. Но мы знали, что он последует за нами, как только сможет, и она решила оставить меня у Кэрол, пока сама будет подбирать нам место в Канаде. Она сейчас там, но я точно не знаю где… То есть – не знаю адреса и так далее… потому что у меня был мобильник, а потом я его потеряла. И я жила у Дебби Гриедер в мотеле «Утес», но мне пришлось уехать, потому что появился шериф, только он искал не меня, но я подумала, что он ищет меня, и уехала.

– Она была в «Конуре», – добавил Сет. – Сначала я все твои походные вещи перевез туда. Ты же знаешь «Конуру»? Это старая таверна в Лэнгли.

Ральф возмущенно посмотрел на него:

– Я тут прожил семьдесят два года, Сет.

– Извини. Я просто пытался…

– Перестань пытаться, – резко бросил Ральф. – Именно твои попытки становятся причиной твоих проблем.

Бекка прочла на лице Сета обиду, одновременно услышав шепотки: «Несправедливо… на этот раз не отговорка… людям нужна твоя помощь, и сам же говорил… правильно не получалось… не глупый мальчишка, но когда он наконец…»

Это сказало ей, что она стала причиной ссоры Сета с его дедом.

– Это несправедливо, – возразил Сет глухим голосом. – Ей нужна была помощь, и ты ей помог бы. Сам знаешь, что ты ей помог бы, деда.

– Я этого не знаю, и ты тоже, – возразил Ральф. – И одна из причин нашего неведения в этом вопросе заключается в том, что ты не рассказал мне, что происходит. Ты не дал мне возможности действовать. А это, внук, только одна из сделанных тобой ошибок. Ты это понимаешь?

– Я пытался…

– Сет, ты за эти годы сделал немало ошибок: это часть взросления, и я это понимаю. Но вот эта ошибка… Она важная. Важны ее масштабы, важна ее длительность, и ее последствия чертовски важны. Я вижу, что ты хотел этой девушке добра. Но хотеть добра и делать добро – это разные вещи, и тебе надо это усвоить, потому что я не могу отвечать за то, что подсказывает тебе сердце, если ты не подключаешь к своим действиям голову.