Питер Нэйл - Зов арены

Девушка напряглась, как будто надеялась защититься от смертоносного лезвия. Из пересохшего горла вырвался только один короткий звук, похожий на бульканье.

Да и сумей она закричать, позвать на помощь, вряд ли кто-нибудь из слуг откликнулся бы на ее отчаянный зов.

— Тихо, тихо… — Эримиор, полный отвращения к самому себе, старался успокоить несчастную жертву, приглушить ее страх. Он нежно провел рукой по золотым волосам, словно лаская возлюбленную.— Все произойдет очень быстро, Лейра. Ты не будешь долго страдать. Только одно заклинание — и все кончится. Ну как же ты не понимаешь? Мы должны остановить его. Твоя жизнь была чистой и честной. Боги не станут тебя осуждать. Они проклянут меня, Лейра, а ты окажешься под их защитой. Ты не можешь ненавидеть меня за это, Лейра. Прошу тебя. Пожалуйста…

Ей нечего было ему ответить. Из всех чувств, что девушка испытывала сейчас, самым сильным был страх. Она не могла ненавидеть своего хозяина, его ласковый голос убаюкивал и внушал надежду – но через мгновение острый клинок должен был оборвать ее жизнь.

— Не делай этого, господин мой,— взмолилась она.

— Ш-ш-ш, теперь помолчи…

Эримиор отвернулся, окинул взглядом темный зал, расставленные по кругу черные свечи, окружавшие его, алтарь и рабыню, затем прислушался. Ничто не нарушало тишину, кроме стука его собственного сердца и всхлипываний Лейры. Никто ничего не заподозрил. Никто его не предал. Ему удастся выполнить задуманное. Это… чудовище… наконец-то будет уничтожено.

Лейра не сводила с него полных ужаса глаз. Она чувствовала, что господин не скажет больше ни слова, чтобы успокоить ее. От страха у нее резко напряглись мышцы живота, влажные соски съежились.

Пот, подобный обильной росе, покрывал ее с головы до ног, будто морские волны обдали стройное тело солеными брызгами, в неверном свете свечей загорелая кожа мерцала, как жидкое золото.

Внезапно девушка принялась биться затылком о камень алтаря, словно надеясь потерять сознание до того, как ее пронзит боль.

Стараясь разорвать путы на ногах, рабыня задергалась, раздирая до крови кожу, и снова принялась молить о пощаде, однако Эримиор уже не слушал ее.

Он взглянул на свечу с нанесенными на нее отметками, горевшую на столе за алтарем, и пробормотал:

— Время Ворона. Пора.

— Нет, о боги, не надо, господин! Господин! — стонала Лейра.

Эримиор не обращал на нее внимания. Крепко обхватив обеими руками рукоять ножа, он поднял лезвие над головой, направив острие в потолок.

— Аркату, услышь меня! Белиас, внимай! Андомиан, Ордиум, слушайте! Вы, твари Бездны, вы, демоны Мрака, вы, существа, насылающие напасти на человеческий род, слушайте мой призыв! Отзовитесь, восстаньте из Бездны и явитесь на пир!

Он начал медленно опускать кинжал.

Желтое пламя свечей на полу затрепетало, хотя все окна были плотно закрыты и в зале не чувствовалось ни малейшего ветерка.

— Аркату! Белиас! Андомиан! Ордиум! Слетайтесь сюда! Почувствуйте кровь девственницы, предназначенной вам в жертву! Собирайтесь на пир и внемлите моим приказаниям!

— Нет! — всхлипывала Лейра.— О боги, боги…

Эримиор шумно сглотнул. Держа кинжал обеими руками, он опускал его, пока острие не коснулось тела жертвы.

— Отвечайте мне! — восклицал он, в то время как пламя свечей плясало все сильнее и неистовее.— Вы, обитатели Потустороннего Мира, придите насытиться кровью девственницы!

— Нет! — взвизгнула Лейра.

Эримиор закрыл ей рот потной ладонью и сделал на теле девушки неглубокий разрез от груди до пупка. Из тонкой неровной линии показалась алая кровь. Маг, придерживая рабыню, поднял сверкающее лезвие вверх.

— Ответьте мне, вы, существа с Той Стороны! Почувствуйте кровь! Явитесь насытиться непорочной плотью! Откликнитесь на мой вызов и выполните мое требование — уничтожить Куршахаса Аренджунского!

Внезапно снаружи, за стенами зала, послышался шум. Свечи затрещали и начали дымить. Эримиор продолжал взывать к демонам.

Лейра, обезумевшая от страха, извернулась и изо всех сил впилась зубами в руку Эримиора. Тот взвыл и отдернул пальцы.

— Боги, спасите меня-а-а! — визжала рабыня.

Маг с силой ударил ее по щеке.

— Отзовитесь, Аркату, Белиас, Андомиан!..

Шум снаружи стал громче — топот, лязг оружия и доспехов. Пламя свечей заплясало, будто от сильного ветра. Лейра беспрестанно вопила.

Эримиор взмахнул кинжалом, и, снова сжав рукоять двумя руками, поднял клинок и нацелил острие на грудь жертвы — прямо в сердце.

— Отзовитесь!

— О боги, спаси-и-те-е!..

— Аркату! Белиас!

Раздался грохот, дверь слетела с петель, и в зал ворвалось множество людей. Толкая друг друга, все вопили и изрыгали проклятия. От потухших свечей к потолку вился голубой дымок. Лейра не умолкала ни на миг. Выдернув наконец одну ногу из пут, она свесила ее с алтаря, стараясь нащупать пол.

Эримиор взвыл и шарахнулся назад, выставив перед собой кинжал. Комната ярко осветилась светом факелов. Отовсюду раздавались крики:

— Это он! Хватайте его!

— Освободите девицу!

— Хватайте этого человека! Держите его!

—– Он тут занимался колдовством! Посмотрите на девку, она вся в крови!

— Отвяжите ее! Освободите рабыню!

— Держите его! Держите! Бросай нож, Эримиор! Брось его!

Старик почувствовал, как грубые руки схватили его, отобрали кинжал, и тот зазвенел на камнях. Он слышал, как рыдала девушка, видел, как кто-то перерезал кожаные ремни и помог ей встать на ноги. На Эримиора посыпались беспорядочные удары, затем его схватили за локти, заломили руки и заставили выпрямиться. От резкого движения рубаха лопнула на груди. Кто-то плюнул ему в лицо.

Из общего шума выделился один властный голос.

— Факелы сюда! — приказал он. — С девицей все в порядке?

— Да, Хавлат. Одна царапина.

— Порез неглубокий. Помедли мы еще хоть мгновение, и…

— Держите его! — рявкнул Хавлат. — Держите крепче! Еще факелы! Сюда!

Яркие огни окружили Эримиора.

— Вы узнаете его? — громко спросил предводитель.— Мне нужны очевидцы! Все его знают?

— Да, господин. Это Эримиор.

— Эримиор!

— Это Эримиор, само собой.

Тряхнув головой, старик поднял глаза. Его горящий взгляд встретился с взглядом врага, но Эримиор не проронил ни слова: тупая боль медленно растекалась по телу, и он с трудом сдерживался, чтобы не застонать.

— Ну и ну, — усмехнулся Хавлат, почесывая подбородок.— Какой же ты глупец, друг мой.

Эримиор снова промолчал, но глаз не отвел. Он пристально смотрел на Хавлата, словно боялся забыть, как тот выглядит: черные брови, глубоко посаженные глаза, мелкие белые зубы, черные усы и борода — как же он ненавидел этого негодяя!