Ледяной демон - Мишель Пейвер

* * *

Ренн услышала вой Волка, и глаза защипало от слез.

«Голос из Тех Времен станет Песней Настоящего. Если самые яркие души Леса смогут направить стрелы в цель, они вернут Первое Дерево и мир спасется».

Так сказал Ходец.

И вот самые яркие души Леса запели, и песня их была быстрой, как горная река. В ней звучали сила Моря и красота снега, тепло любви и многообразие жизни Леса. Все это сплелось в сияющую нить чистейшего звука, и звук этот, как по радуге, понес стрелы далеко за звезды.

Ренн опустилась на колени, Дарк, забыв о дудочке из кости маммута, которую все еще держал в руке, сел и прислонился спиной к камню.

Они слушали и, не отрываясь, смотрели в небо, отчаянно надеясь увидеть хотя бы слабый зеленый проблеск, который подсказал бы, что у Ренн получилось.

* * *

Все еще стоя на задних лапах, медведь в недоумении слушал вой Волка, а Торак внутри его почувствовал, как жажда крови исчезает, словно пятно грязи под потоком чистой родниковой воды.

Он увидел, как далеко внизу Наигинн бежит на собачьей упряжке, а Избранные, словно онемевшие, смотрят ему вслед.

Торак почувствовал, как медведь немного испуганно фыркнул.

«Что происходит? Как я здесь оказался?»

И потом, продолжая фыркать, встал на все четыре лапы и начал спускаться в Лес.

Ренн снилось лето в священной долине.

По камнепаду быстро текла новая река и заполняла водой впадину от удара Звезды-Молнии. Впадина превратилась в прекрасное озеро, которое сверкало от стай рыб. Лес шелестел, давая приют охотникам и добыче. За озером разрасталась новая священная роща: молодые падубы кольцом окружили крепкие и упорные проростки дуба и тиса. Они росли, и с ними зарождалось новое зеленое сердце…

Когда Ренн проснулась, ей показалось, что она спала в гнезде из теплого меха. Где-то неподалеку насвистывали чижи. Еще в полудреме, Ренн не могла открыть глаза и просто лежала, слушая чижей и наслаждаясь послевкусием прекрасного сна.

Чижи?

Ренн распахнула глаза. Получалось, она вернулась в еще не сгоревший дотла Лес?

Над Ренн склонилось жутковатое по виду лицо. Лысый череп залеплен желтой глиной, изрезанная шрамами кожа напоминает древесную кору. Все это сначала пугало, но карие с зелеными крапинками глаза улыбались.

Ренн встрепенулась и приподнялась:

– Где Торак? Дарк? Мой лук? Где они? Они целы?

Женщина из племени Зубра мягко надавила ей на плечи и уложила обратно.

– С ними все хорошо, увидишься позже. Но сначала ты должна поесть.

Женщину звали Аксаш, и ответа «нет» она не принимала. Просто сидела рядом и смотрела, как Ренн с аппетитом ест из миски тушеные грибы, которые были приправлены редкими кусочками бельчатины.

Ренн, пока ела, пыталась восстановить в памяти происходящее после обряда.

Вспомнила, как снегом останавливала кровотечение из раны у Дарка на голове, а потом тащила его на себе вниз по склону камнепада.

Вспомнила, как удивилась, когда увидела, что Йаким и сотоварищи присматривают за Тораком. Вернее, они не присматривали, а изумленно таращились на Торака, пока он сидел, прислонившись спиной к останкам Великого Тиса, бормотал что-то себе под нос и водил по сторонам невидящими глазами.

У Ренн не было сил на объяснения: мол, Торак умеет отправлять свои души блуждать, но этого и не потребовалось.

Избранные видели, как Торак сбежал с табуном священных лошадей, и больше не верили в то, что он – Сдирающий Кожу. А она… Они видели, как она совершала обряд. А Дарк и его белая самка ворона сразу вызвали их уважение.

Но что важнее всего, они узнали правду о Наигинне. Он не был Великим Вождем. Он был ледяным демоном, который на самом деле не имел власти над медведями и в страхе бежал, встретившись с хищником.

Как они могли так ошибаться?

После этого Ренн мало что помнила. Разве только то, как ее несли на носилках…

Спросила Аксаш, как долго она спала.

– Долго, – ответила Аксаш. – Мы напоили тебя настойкой, ты столько сил потратила на колдовство, тебе надо было хорошенько выспаться.

– А я думала, Избранные считают колдовство злом.

Аксаш виновато опустила голову:

– Так было, но теперь нет. И мы больше не Избранные, мы снова стали разными племенами.

И только тут Ренн поняла, что Аксаш не измазана мелом, у нее в ушах были красные кольца из коры ольхи, одежда – из коричневого меха оленя, а амулет на груди – из золотистого рога.

– Но ведь это хорошо, что вы снова стали разными племенами? – спросила Ренн.

– Ты не понимаешь! Нас провел демон! Эта ноша всегда будет давить на плечи!

Аксаш умолкла, помрачнев лицом, и Ренн больше ее не донимала.

Дарка она нашла снаружи, он сидел у костра и вырезал фигурку из зеленого сланца, а рядом толпились детишки и собаки, которые с открытыми ртами наблюдали за его работой. Голова Дарка была умело перевязана бинтом из плетеных волокон коры, лицо такое бледное, как будто прозрачное, а под глазами – темно-синие тени.

Увидев Ренн, он криво улыбнулся и сказал:

– Торак в порядке, он сейчас с Волком в Лесу. Вот твой лук, я за ним приглядывал.

Ренн осмотрела старый лук и решила не рассказывать Дарку о своем сне. Она не была уверена в том, что действительно видела все эти цвета или потом их додумала. А это было важно, потому что сбывались только ее цветные сны.

Дарк вырезал фигурку, и Ренн, глядя на него, чувствовала неподдельный покой. Какая-то женщина отогнала детей и собак, но одна собака не убежала. Дарк рассеянно почесал ее за ухом. Собака напряглась, а потом слабо вильнула хвостом. Ренн догадалась, что ее никогда не гладили.

Неподалеку от костра три женщины снегом соскребали мел со сваленной в кучу одежды.

– Странные люди, – пробормотал Дарк. – Им прямо не терпится наказать себя за то, что поверили в Наигинна.

– А как насчет Сдирающих Кожу?

– Ну, это другое. Я пытался им объяснить, но они не в состоянии поверить в то, что боялись существ, которых на самом деле не существовало. В итоге сказал им, что Сдирающие Кожу нападают, только когда у них есть глаза, а я послал Арк, чтобы она их выклевала. Арк все сделала как надо, и больше Сдирающих Кожу нет. В