Мари Сойер - Дело ведьмы

— Алекс, спасибо тебе!

— Не за что, ведь мне это ровным счётом ничего не стоило. Неужели после столь горькой разлуки ты не хочешь прокатиться?

Ведьма не ответила ничего, лишь побежала за сбруей и, заседлав коня, пустилась прочь от замка. Алекс Тривейн даже не подумал догонять её, прекрасно понимая, что сейчас, когда столько всего на неё свалилось, ей лучше побыть одной и принять решение.

Инквизитор молча отложил полученное письмо и вздохнул. Снова. Очередное дело по очередному доносу на очередную ведьму. Дикая усталость навалилась на плечи, вынуждая закрыть глаза. Он ненавидел свою работу точно так же, как ненавидел всех своих подчинённых и святую католическую церковь вместе взятых. Возможно, многих удивит ненависть инквизитора к церкви. Вот только мало кто знал о давней истории, приведшей его в лоно инквизиции. Каждый человек хотя бы раз в жизни стоял на развилке, и единственный шаг решал его судьбу.

Фридрих сделал этот шаг почти десять лет назад в ту ночь, когда увидел на шабаше свою невесту, неистово пляшущую в компании других таких же обнаженных и бесстыжих девиц, как и она сама.

Карьеру инквизитора он сделал довольно быстро, начав с секретаря, записывавшего протоколы с допросов, а со временем став старшим инквизитором. Месть любимой женщине не принесла его душе ничего, кроме горя и ненависти. Но обратной дороги уже не было. Десятки женщин прошли через его пыточную, под давлением страха и боли признавая все те грехи, в которых он обвинял их. Ах, если бы эти женщины знали, за что умирают! Если бы знали, что смертный приговор был вынесен им вовсе не по настоянию церкви, а благодаря людской глупости или, еще хуже, игре власти. Сколько из них сгинуло в кострах, проклиная Господа, когда надо было проклинать шерифа.

Некоторых из них он отправлял на смерть росчерком своего пера без малейшего сочувствия, некоторых по-человечески понимал, а понять ведьму означало пожалеть, а некоторых ему хотелось спасти. Хотелось ночью открыть камеру и отпустить незадачливую ведьму. Но всякий раз он останавливал себя и, скрепя сердце, подписывал очередной смертный приговор. Слыша предсмертные крики и проклятья, он начинал ненавидеть себя. Именно поэтому Фридрих перестал посещать казни обвинённых им ведьм.

Вот и сейчас он прочитал абсолютно бессмысленный донос на некую Ванду Тейлор. По-мнению самого инквизитора это была чистейшая зависть красоте и молодости, но некие особые подробности обязывали его проверить эту девушку. В памяти инквизитора вновь встал чёрный готический замок лорда Алекса Тривейна и его перекошенное гневом лицо, когда Фридрих поинтересовался, что за девушка обитала под его крышей.

Вполне невинный вопрос вызвал такую волну ненависти, что он предпочел убраться восвояси ни с чем. А если признаться честно, то Ванда попала под подозрение инквизиции в тот самый день, когда она разорила повозку шерифа. К тому же сожжение её родственницы совсем не говорило в её пользу.

Инквизитор молча смотрел в пустоту, размышляя о том, что ему теперь делать. В глубине души ему хотелось бросить все дела и уйти из инквизиции. Но сознание того, что пока допрос ведёт он, у ведьмы есть шанс спастись, останавливало его. Это означало конец его карьеры. Однако вместо печали, которую должно было испытывать его сердце, оно ликовало. Больше не будет крови, он попытается исправить хотя бы некоторые свои ошибки, он видел эту ведьму, но сознание его отказывалось её так называть. В первую очередь, перед глазами Фридриха предстала молодая, красивая девушка, не похожая на ту, которую он должен был обвинить в ведовстве.

Совсем молодая девушка, мчавшаяся верхом на вороном жеребце; огненно-рыжие волосы развевались по ветру. Нет! Она не могла быть ведьмой, но являлась ею. Но это уже не играло никакой роли, её спасение искупало все грехи прошлого.

Ванда вернулась с прогулки поздним вечером. Неспешно поднялась в башню, довольно долго служившую ей домом, потом пошла в библиотеку и стала вспоминать пережитые в ней моменты.

С каждым днем она чувствовала себя сильнее, приближалась минута обретения заветной книги. Много раз девушка слышала о том, что истинная ведьма издалека чувствует смерть. Ванда старалась не думать о будущем. Сейчас она была счастлива, будущее тоже представлялось радужным, но давящая тоска не отпускала её сердце с того самого момента, когда она попрощалась с Сэмом. Предавшись своим мыслям, она не заметила появления лорда.

— Как ты думаешь, какое платье ты захочешь надеть? — тихо поинтересовался Алекс, положа руки ей на плечи.

— Платье? Ах да, платье, — задумчиво прошептала девушка.

— Что-то не так?

— Алекс, нам надо поговорить.

— Хорошо, можем и поговорить, — тихо произнёс Тривейн, — ты что передумала?

— Нет. Я по-прежнему хочу быть твоей, но меня не покидает странное предчувствие.

— Ванда, пойми, тебя ищет инквизиция. Они знают о книге. Сейчас ты должна будешь делать то, что я тебе скажу. Ты должна понять, что свадьба — это главный способ твоей защиты…

— Откуда тебе это известно?

— Как только ты уехала, сюда приехал один из инквизиторов и кратко изложил мне ситуацию: ты под подозрением инквизиции с момента разграбления повозки шерифа, потом твоя ссора со священником, сожжение твоей тётки, да ещё твоя деятельность в таверне.

Девушка сидела с широко распахнутыми глазами. Только сейчас она поняла, сколько натворила глупостей.

— Так вот, как только ты станешь леди Тривейн, они не посмеют даже приблизиться к тебе. А сейчас нам пора, Ванда.

— Куда?

— Неужели забыла? Без четверти полночь, девочка моя. Книга.

Глаза ведьмы полыхнули дьявольским огнём, сердце бешено заколотилось. Вот он, тот момент, которого она ждала два года. Все произойдёт этой ночью, здесь и совсем скоро она станет настоящей ведьмой и начнёт новую жизнь. Ту самую долгожданную жизнь с тем самым человеком, ради которого она готова была умереть. Они вдвоем, рука об руку, поднялись в дальнюю башню, где была расположена вторая библиотека, в которой молодая ведьма никогда раньше не бывала. Тяжёлая кованая дверь была заперта на висячий медный замок. Алекс открыл его почти заржавевшим ключом, извлечённым из потайного ящика, расположенного в стене рядом с дверью.

Старинные фамильные часы пробили полночь, лунный свет мягко падал на высокие дубовые полки с вековыми фолиантами. Практически ни одно название из тех, что были обозначены на корешках, не были известны Ванде.

— Смотри, — прошептал лорд, указывая на лунную дорожку, пробежавшую по корешкам книг и остановившуюся на самой неприметной из них. Секунду спустя древний фолиант полыхнул ярко-голубым светом и погас. Морок рассеялся, девушка и лорд вновь стояли в старой библиотеке, полной древних и пыльных книг.

— Запомнила? — тихо спросил Алекс, пытаясь отыскать глазами ту книгу; в его памяти не осталось и следа о том месте на полке, где он её увидел. Ведьма зачарованно смотрела на книгу, принадлежавшую ей по праву.

— Алекс, третья полка сверху, шестнадцатая справа.

Лорд встал на лесенку, пытаясь дотянуться до заветного корешка, но за секунду до того как аристократические пальцы прикоснулись к заветной коже, Ванда успела остановить его.

— Не трогай! Я сама.

Она взяла в руки тяжёлую книгу, не смея открыть её. Несколько минут она недвижно стояла, держа её в руках, в самом центре библиотеки.

— Открывай.

Девушка набралась смелости и, затаив дыхание, распахнула обложку. В тот же миг к её ногам упали тонкий конверт и засушенная роза. Записка была написана красивым почерком с множеством завитушек, принадлежавшим её прабабке.

«Здравствуй, Ванда! Вновь хочу поздравить тебя с днём рождения. Вот и сбылось моё предсказание, ты занимаешь место, а я ухожу из твоей жизни, надеюсь, что останусь в твоём сердце. Тебе больше не нужно моё покровительство, ведь ты сама наконец стала ведьмой. Теперь у тебя не будет друзей, но будет много врагов. Но, поверь, ведьмино счастье стоит того. Береги себя, девочка моя, и будь счастлива! Любящая тебя прабабушка Ванда Симпсон!»

Новообращённая ведьма уронила книгу на пол и порывисто обняла Алекса.

— Я ведьма! Слышишь ты меня? Ведьма!

Она громко рассмеялась, кружась по комнате. Огненные волосы развивались, глаза полыхали истинно ведьмовским огнём. Кружась перед зеркалом, Ванда скинула платье и предстала обнаженной перед будущим мужем.

— Ну что, хороша?!

Лорд ничего не ответил, лишь тонко улыбнулся, прижимая к себе девушку. Ведьма высвободилась из его объятий и, как была, нагая, помчалась в башню, чувствуя такой прилив сил, что животная радость колола её тело миллионами пузырьков. Добравшись до своей бывшей комнаты, она вскочила на подоконник, мышцы тела напряглись, и Ванда, подчиняясь слепому инстинкту, прыгнула. Испуг прошёл мгновенно, и она вся отдалась воздушным потокам, кружась в лёгком ночном ветре и заливисто смеясь. Решив испытать свои силы, она начала перебирать ногами по воздуху, как будто бежала. О чудо! Получилось. Девушка легко вспорхнула, перебирая ногами упругие воздушные потоки, ставшие на удивление послушными. Вконец расшалившись, ведьма подлетела к закрытому глухими ставнями окну-бойнице той самой библиотеки, где всё произошло, и постучала в него. Алекс резко распахнул ставни и, крепко схватив девушку за талию, втащил её в комнату.