Тодд Маккефри - Сердце дракона

«Асот’, скажи Сайямон, что она должна лететь на Южный Континент.» — попросил своего дракона Ж’марин, слезы текли по его лицу.

«Она должна уйти?» — печально спросил Асот’.

«Да, она должна. — повторил Ж’марин. — Чтобы защитить драконов.»

«Я скажу ей.» — ответил Асот’.

Сайямон испуганно крикнула и исчезла в Промежутке.

Когда остальные начали отсылать своих файров, К’лиор схватил Сайску за руку. Та в ответ крепко сжала его руку, и каждый раз, когда еще один файр уходил в Промежуток, она сжимала руку, пока, наконец, в Кухонной Пещере не затихли все до одного голоса файров, остались только печальные всадники и плачущие обитатели вейра.

Когда уходили все файры, Фиона была в своем вейре, крепко свернувшись возле Талент’ы, ее руки тесно обхватили Огонька.

— Фиона?

Она узнала голос отца, но не ответила, а только крепче обхватила Огонька. Золотая королева повернула шею, чтобы смотреть только на нее, ее фасеточные глаза мерцали красным и зеленым.

Фиона услышала звук приближающихся шагов.

— Фиона. — сказал Лорд Бемин. — Я пришел, как только узнал.

Девушка не пошевелилась. Она слышала, как отец наклонился, видела его лицо близко-близко, видела Шутника, вышагивавшего у него на плече. В глазах ее отца стояли слезы. Фиона крепко закрыла глаза, не желая видеть его слез. Разве их не было достаточно в его жизни?

Она закрыла глаза, но не могла закрыть уши.

— Когда мы пришли сюда, на Рождение, — тихо начал Бемин, его голос был хриплым от эмоций, — я не мог и подумать, что ты Запечатлишь.

Он шмыгнул носом. — Моя дочь — всадница королевы!

Фиона услышала в его голосе гордость, но отвернулась от него, крепче прижав Огонька.

— Я никогда не надеялся, никогда и не мечтал, что наш род удостоится такой чести. — прошептал он. — Я думал, что мое сердце разорвется, так я был горд!

Фиона повернулась к нему. — Правда?

Она открыла глаза, чтобы увидеть его лицо и увидела, сквозь слезы, его огромную гордость за нее.

— Да. — сказал Бемин. — Ты принесла нашему Холду великую честь, и мне тоже.

Он сделал вдох и тихо сказал ей. — Я знаю, что это трудно, — он поднял руку и погладил Шутника, сидевшего на его плече, — но у тебя есть теперь свои обязанности, обязанности перед Вейром и перед Перном, так же как у меня есть мои перед Форт Холдом.

Он протянул ей руку, с любовью помогая ей встать. — Ты принадлежишь Форту. — продолжил он, и тон его голоса стал твердым, приказным. — Ты дважды принадлежишь Форту, Холду и Вейру.

Бемин пристально смотрел на нее, мягко улыбаясь. — Ты — мое единственное дитя, и я не могу тебя ничего лишить…

— Значит, мне можно…? — но Бемин оборвал ее слова мягким покачиванием головы.

— У нас с тобой и так многое есть. — ласково сказал он ей и показал на спящую королеву-дракончика, которая вздрагивала во сне. — У тебя есть твоя королева, а у меня есть Форск, страж порога. Ты думаешь, будет достойным оставить еще и наших файров, и подвергнуть этим весь Перн риску?

Фиона всхлипнула и посмотрела умоляющим взглядом на него, но он снова покачал головой.

— Пришло время, — сказал он ей, — прощаться.

Он повернул голову к Шутнику и пересадил коричневого файра с плеча на свои скрещенные руки, затем поймал взгляд Фионы. — Всадница, попроси свою королеву отослать их на Южный Континент.

— Отец… начала говорить Фиона, слезы потекли по ее лицу, но Бемин опять решительно покачал головой и слегка поднял подбородок, чтобы не дать слезам, стоявшим в глазах, скатиться по щекам.

— Выше голову, Госпожа Вейра. — сказал он ей.

Фиона сделала глубокий вдох и кивнула, слезы хлынули из ее глаз.

«Талент’а?»

«Что случилось? — сонно спросила молодая королева. — У тебя печальный голос.»

«Скажи Огоньку и Шутнику, что им надо уходить.» — Фиона зарыдала, передавая просьбу.

«Уходить?»

«Да, уходить. — повторила Фиона. — На Южный Континент. — ее сердце разрывалось от боли, и она закричала. — Сделай это немедленно!

Она услышала два удивленных вскрика, неожиданно растворившихся в Промежутке.

— О, Отец!

Форт Вейр, 507.12.20 ПП

Следующий день был ярким и солнечным, хотя и по-зимнему холодным.

С большим трудом, опустошенная событиями предыдущего дня, Фиона подняла себя и Талент’у, чтобы идти в Чашу Вейра. Ей необходимо было покинуть свой вейр, хоть ненадолго. Она потолкалась среди печальных, взволнованных и растерянных юношей, кормивших своих юных драконов. Юноши, некоторые ее возраста, некоторые ненамного старше, очень ей интересовались, настаивая на том, чтобы помочь ей кормить Талент’у, даже пренебрегая собственными драконами.

— Я с ней разберусь сама. — в конце концов резко сказала им Фиона. Она никак не могла перестать думать о радостно чирикающем голоске и о золотой молнии, стрелой летевшей в небе.

— Если ты хочешь отвлечься, лучше всего поможет смазывание дракона маслом. — прорычал голос рядом с ней.

Фиона подняла голову и увидела седого старого всадника, стоявшего рядом.

— Т’жен, всадник Салит’а. — сказал мужчина, показывая на коричневого дракона, который смотрел на них с верхнего уровня.

— Их наставник. — и он махнул в сторону молодняка. — Они не помешали тебе, Госпожа Вейра?

Фиона поняла, что Т’жен полностью слышал ее разговор с молодняком, и улыбнулась ему, покачав головой. — Они просто пытались помочь.

— Лучше бы помогли друг другу выполнять свои обязанности. — довольно громко прорычал Т’жен, и несколько юношей, посмотрев на него озабоченно, сразу стали двигаться более энергично.

Когда молодняк удалился за пределы слышимости, Т’жен шепнул ей. — Я еще могу понять, когда так себя ведут те, кто из одной Кладки с твоей королевой, но старшие… — он покачал головой.

— Но… — начала Фиона, в ее голове все смешалось. — Я имею в виду, разве это ненормально?

— Что именно, Госпожа? — спросил Т’жен, повернувшись к ней лицом. — Ответь мне, как ты себя чувствуешь?

— У меня все хорошо. — мгновенно ответила Фиона. — И у Талент’ы тоже…

— И ты все знаешь, для того, чтобы стать Госпожой Вейра…? — спросил ее Т’жен, вопросительно приподняв брови, с легкой улыбкой на губах.

В ответ Фиона покраснела. Она задумалась, ее смущение сменилось улыбкой, когда она вспомнила свое восхитительное Запечатление Талент’ы. Как давно это было? Казалось, так было всегда. Но как долго? Она нахмурилась, когда поняла, что не может это вспомнить.