Фрэнк Герберт - Капитул Дюны

Беллонда — старая толстуха с багровым лицом. Ментат-архивариус. Сейчас она носит линзы, без которых уже не может читать, и ей наплевать, что станут об этом говорить. Она демонстрирует в хищной улыбке свои стесанные лошадиные зубы, и этот оскал выражает ее мысли лучше всяких слов. Она видела, как отреагировала Одраде на отчет шпионов. Белл начнет спорить о необходимости отмщения. Чего еще можно ожидать от человека с такими порочными наклонностями? Надо вернуть ее в состояние ментата, тогда она становится более склонной к полноценному анализу.

Но со своей колокольни Белл абсолютно права, подумала Одраде. Но ей не нравится то, что у меня на уме. Надо очень осторожно подбирать слова для того, что я собираюсь сейчас сказать. Слишком рано открывать мои планы.

— Существуют обстоятельства, когда порок можно победить только пороком, — сказала Одраде. — Мы должны тщательно взвесить эту возможность.

Вот! Только так можно предотвратить вспышку ярости Беллонды!

Тамалейн подалась вперед, и Одраде взглянула на пожилую женщину. Там, собранная старая Там, прячущая свою собранность под маской критичного терпения. Узкое лицо, увенчанное короной снежно-белых волос: воплощение мудрой старости.

Одраде видела, что под обычной маской Тамалейн прячет свое отвращение к тому, что она видит и слышит.

В противоположность рыхлой полноте плоти Беллонды в Тамалейн была сухопарая монолитность, казалось, старуха состоит из одних прочных костей. Тамалейн продолжала держать в себя в форме, и ее мышцы, насколько это возможно, еще не потеряли былой силы и гибкости. Но в глазах старой Преподобной Матери застыло выражение, выдававшее ее с головой: то было чувство отчуждения, отчуждения от жизни. О, она еще внимательно наблюдала за происходящим, но что-то в ее облике говорило об отступлении, о близком признании окончательного поражения. Пресловутая интеллигентность Тамалейн приобрела злобный оттенок, основываясь преимущественно на старых наблюдениях и прошлых решениях более, чем на анализе текущих событий.

Нам надо позаботиться о подготовке замены. Думаю, что это будет Шиана. В ней заложены большие возможности, хотя она и опасна для нас. Кроме того, Шиана родилась на Дюне и связана с ней кровными узами.

Одраде пристально посмотрела на кустистые брови Тамалейн. Они нависали над веками неопрятными клочками. Да, Шиана заменит Тамалейн.

Там понимает всю сложность проблем, которые предстоит решать, и достойно примет это решение Верховной. Когда придет время объявить о нем, то внимание Тамалейн, Одраде была в этом уверена, надо будет обратить на грандиозное предназначение Бене Гессерит.

Мне будет недоставать ее, будь все проклято!

Я умру! — подумала Луцилла.

Прошу вас, дорогие Сестры, не допустите, чтобы это случилось, прежде чем я передам вам драгоценный груз моего разума!

Сестры!

Идея семьи редко высказывалась вслух членами Ордена, но неявно она присутствовала всегда. В генетическом плане все Сестры были родственницами, а благодаря Общей Памяти знали все подробности этого родства. Они не нуждались в общепринятых терминах вроде «двоюродной сестры» или «внучатой племянницы». Они понимали свое родство приблизительно так же, как ткач понимает создание ткани. Они знали, как основа и уток создают материю. Это было более подходящим словом, нежели Семья, то была именно материя Бене Гессерит, создавшая Общину Сестер, но древний инстинкт Семьи служил основой этой материи.

Сейчас Луцилла думала о Сестрах только как о членах своей семьи. Семья нуждалась в том, что она носила в себе.

Как глупо, что я решила искать убежища на Гамму!

Но ее поврежденный корабль-невидимка все равно не мог лететь дальше. Как все же дьявольски экстравагантны эти Досточтимые Матроны! Луциллу ужаснула заложенная в этой экстравагантности ненависть.

Пути отхода с Лампадас были буквально усеяны смертельными ловушками, складки пространства были утыканы небольшими шарами-невидимками, каждый из которых содержал полевой проектор и лазерное оружие, которое открывало огонь при соприкосновении любого предмета с шаром. Луч лазера переводил в рабочее состояние установленный в шаре генератор Хольцмана, и начинающаяся цепная реакция высвобождала огромную энергию. Стоит попасть в поле шара, как раздается взрыв, который разносит все. Дорого, но эффективно! Несколько таких взрывов и даже гигантский корабль Гильдии превращается в жалкий осколок безжизненного металла, исчезающий в пустоте Космоса. Защитные системы корабля Луциллы произвели анализ поля-ловушки, но слишком поздно. Однако ей повезло… во всяком случае, тогда ей казалось, что повезло.

Как бы то ни было, теперь, выглядывая из окна второго этажа деревенского дома здесь, на Гамму, Луцилла отнюдь не чувствовала себя счастливой. Окно было открыто, и полуденный ветер доносил до ноздрей Преподобной Матери неистребимый запах нефти, который примешивался к дыму костра. Харконнены настолько пропитали планету нефтью, что удалить ее полностью оказалось не под силу никому, кто жил здесь после них.

Ее контактером здесь был один отставной доктор Сукк, но она знала его несколько глубже. Это была ее тайна, тайна настолько глубокая, что только немногие из Сестер Бене Гессерит знали ее. Знание подразделяется на сектора согласно некой классификации: Есть тайны, о которых мы не говорим даже с самими собой, поскольку они могут навредить нам. Эти тайны мы не передаем другим Сестрам, потому что для них нет канала передачи. Мы даже не осмеливаемся знать эти тайны до тех пор, пока крайняя нужда не поднимает завесу, за которой они скрыты. Луцилла узнала такую тайну после одного намека, который в разговоре с ней сделала Одраде: