Сергей ГОРОДНИКОВ - Разведчик

Он присел, укрылся в травостое. Хотелось надеяться, что никто не заметил, как он крадучись преодолел значительное расстояние, чтобы оказаться на пути следования плывущих воздушных шаров. Они были чёрными, под ними виделись сплетённые из лиан корзины, вместительные и прочные, с прицепленными снаружи ярко раскрашенными боевыми щитами. На каждом щите различалось чёрное изображение летящего по красному полю короткокрылого ящера-дракона. С такими же изображениями летящего ящера-дракона большие красные паруса управляли движением шаров, придавая этому движению скорость и маневренность.

Чтобы проследить, куда они летят, в надежде выяснить там что-нибудь о Елене, Иван стал перебираться к лесу и вдруг увидел то, что нельзя было обнаружить сверху, из корзин под шарами. В ближайшей к лесу роще притаился отряд воинов засады. Злобно изготовившись взлетать, у воинов на кожаных перчатках застыли матёрыми хищниками карликовые птицеящеры. Бывшие в засаде напряжённо ожидали приближения воздушных парусников. Иван затаился, высматривая, что произойдёт дальше.

– Ях! Ях! – многоголосо завопили в роще.

Оттуда стали выбегать многочисленные воины, вскидывать с рук птицеящеров, продолжая выкрикивать:

– Ях! Ях! Ях!

Ободряемые их воинственно громкими возгласами птицеящеры собрались в стаю, поднялись выше и устремились навстречу воздушным шарам. Они набросились на все сразу, когтями и зубами пытаясь рвать пропитанную затверделым растительным соком ткань, упругую и прочную. Воины в корзинах парусников встретили летающих бестий выстрелами из луков. Стрелы раз за разом поражали птицеящеров, наконец отогнали их, однако два воздушных шара получили серьёзные повреждения. Под дружные крики радости воинов засады эти два шара замедляли движение, начали постепенно терять высоту.

Строй парусников сломался, его начальники изменили свои целеустремлённые намерения, которые, по-видимому, были рассчитаны на внезапность нападения. К одному из повреждённых воздушных судов успели долететь якорные верёвки от двух сохраняющих боеспособность, и деревянными якорями удалось подцепить его корзину. Каждый из десяти воинов, которые стали покидать корзину, снимал свой наружный щит, живо крепил за спиной, лишь затем ловко лез по той или другой верёвке согласно приказам распорядительного десятника. Пятеро влезли в корзину головного парусника, четверо забрались в следующий за ним. Десятник повреждённого воздушного парусника покидал его корзину последним. Ухватившись одной рукой за верёвку, он быстро отрезал деревянные якоря, которыми удерживалась опустевшая корзина, и она с почти сдутым шаром медленно полетела вниз, мягко стукнулась о землю.

Второй повреждённый воздушный шар между тем плавно терял высоту и, увлекаемый ветерком, полого сближался с землёй, падая к скрытому высокотравьем Ивану. Неожиданно из корзины с юношеским вскриком отчаяния и слабодушия выпрыгнул худощавый воин, свалился рядом с ним. Потеряв часть груза, шар дёрнулся вверх и, словно подкинутый мяч, пролетел ещё, до рощи, где накрыл крайние деревья. К нему шумно ринулись воины засады, они обрадовано потрясали на бегу разным оружием.

Кто выбирались из опрокинутой корзины, дрались яростно и насмерть, не желая позора плена. Но окружающих с трёх сторон врагов было в несколько раз больше. Посчитав, что там они лишние, трое воинов засады отделились от нападающих и побежали с дротиками в руках искать место, где приземлился выпрыгнувший парень.

Парень не смотрел ни на них, ни на последнюю схватку товарищей, ни на Ивана. Стоя на коленях, он прятал лицо в ладонях и бормотал.

– Трус! Трус! – слышалось Ивану в этом бормотании. – Бросить свой щит... Никогда не простит меня мать... будут презирать отец, братья...

Ищущие его воины засады приближались. Иван резко поднялся и рывком поставил молодого воина на ноги, чтобы силой потащить за собой, пока он не побежит сам.

– Ях! Ях! Ях! – загорланили трое преследователей, привлекая внимание других воинов засады к двум беглецам.

Большая тень нагнала Ивана и парня, накрыла их, от воздушного парусника им сбросили конец длинной верёвки. Иван цепко ухватился за неё, заставил юношу подчиниться своей воле, тоже схватить конец. О землю грохнулся тяжёлый мешок с камнями, который облегчил корзину парусника, и их дёрнуло вверх, повлекло по траве, потом над нею. От корзины парусника сбросили ещё один мешок груза, и вскоре преследователи остались внизу и непрерывно уменьшались в размерах. Они были расстроенными, потрясали дротиками, доносились их проклятия и угрозы. Но удерживаемый Иваном парень не радовался спасению. Он был подавлен, безмолвен, избегал смотреть назад, где у рощи воины засады раздевали его убитых товарищей.

Раздутые потоком воздуха красные паруса влекли три чёрных воздушных шара подальше от рощи с засадой. Возвращались парусники бесславно, молча, только иногда слышались резкие приказы начальников своим рулевым. Сначала постепенно приближались к горному массиву, затем продвигались вдоль него. Иван сообразил, что воздушные потоки наталкивались на сплошную гряду скал, закручивались, слоями текли в разных направлениях, и знание особенностей поведения ветров позволяло управлять парусниками, заставлять их плыть в ту сторону, куда было нужно.

За границей равнины под ними разверзлась пропасть. Большая тень скрывшего всё солнце протяжённого облака наползла на неё, и пропасть изменилась, предстала мрачной бездной. Перегруженные спасёнными воинами другие парусники тяжело и скучно плыли впереди и ниже висящих на верёвке Ивана и парня. Вдали над лесом показались два воздушных судна погони, но отстали и исчезли из виду.

Парень сильными руками и ногами по привычке цепко обхватывал низ верёвки. Он как будто пришёл в себя, долго смотрел туда, куда влекло их потоком, что ослабило бдительность Ивана.

– Нет. Я не вынесу позора, – вдруг резко ответил юный воин своим мыслям.

Иван не успел его удержать, – он отпустил верёвку и камнем полетел в пропасть. Он падал во мрак гордо, молча. Лишь там, внизу сорвался с его губ вскрик ужаса и через мгновение затих.

Порой Ивану бывало трудно оставаться отличным, ничему не удивляющимся разведчиком. Он полез по верёвке к небу. Под настороженными взглядами десятка воинов перевалился через край сплетённой из крепких и лёгких прутьев корзины и наткнулся на острия пяти дротиков, которые целили ему в грудь. Он не проявлял враждебных намерений, выпрямился, показал руки без оружия, и воины отступили. Молчание прервал начальник десятка, голосом выказывая право требовать любого ответа.