Сергей ГОРОДНИКОВ - Разведчик

Всё живое попряталось, в лесу было тихо от временного перемирия между хищниками и жертвами. Тропы укрывались от солнца ветвями и листьями деревьев, под ними нещадно парило, и тело Ивана давно покрылось неприятным липким потом. Ничем не тревожимый и разморённый жарой, он покачивался на спине ящера, невольно погружаясь в тягостную дремоту. Сказывалось утомление от событий бессонной ночи и утра.

Разбудил его пронзительный крик птицеящера. Он вздрогнул, разом приоткрыл глаза. Птищеящер забил крыльями, шумно взлетел с ближнего дерева и неторопливо улетел. Жара заметно спала, день приближался к встрече с предвечерними сумерками. Ивану показалось странным, что низкое светило мелькало за деревьями не в той стороне, где он ожидал его видеть.

– Эй! – без задних мыслей вяло окликнул он шедшего впереди проводника. – Почему мы движемся на солнце?

Юноша растерялся с ответом, вдруг кинулся бежать. Одного шлепка по толстокожей шее оказалось достаточно, чтобы Топтун понёсся за ним. Они его нагнали, и сильно брошенная петля с лесой настигла проводника, схлестнула его шею. Скверные подозрения начинали беспокоить Ивана. Остановив ящера, он подтянул юношу лесой к его правой лапе.

– Ты пообещал той женщине увести меня в сторону от правильного направления, – сказал он не смеющему поднять голову проводнику. – Не так ли?

Юноша ответил не сразу.

– Да, – тихо признался он, подтвердив худшие опасения Ивана.

Он покорно ждал заслуженного наказания, каким могла быть только смерть. Вместо бесполезного наказания Иван молча освободил его от петли. Юноша не пытался воспользоваться дарованной свободой идти, куда хочет, так и стоял, не веря, что его отпустили после совершённого предательства. Но Ивану было не до него. Он поторапливал Топтуна, надеясь обнаружить тропу, которая бы позволила оставить солнечный круг слева и до сумерек выбраться из этого леса. Они недалеко удалились от места, где расстались с проводником, когда далеко позади них послышался шум необъяснимого происхождения. Шум постепенно нарастал, приближался и привлёк внимание Ивана. Вскоре он превратился в топот множества лап и треск веток. Топтун заметно встревожился, ускорил шаги.

В очередной раз оглянувшись в седле, Иван заметил в удалении со всех ног мчащегося за ними юного проводника, которого они оставили на тропе. Затем показался вожак стада длинноногих ящеров. Вскоре стали видны и другие такие же ящеры. Головы у всех были маленькими, однако шеи соответствовали размерам лап, и передвигались они заметно быстрее Топтуна. Вожак увидал туземца и, вероятно, принял того за охотника. Распахнув пасть, он издал трубный рёв, в котором не было звуков пощады, и побежал, скоро нагоняя того, кто вызвал у него озлобление. Юноша в отчаянии кинулся с тропы в колючие заросли, полез на дерево, но малоголовый ящер на бегу сорвал его с ветки.

– Не-ет!! – донёсся последний крик проводника, вмиг перекушенного зубастой пастью.

– Ну, Топтун! Спасай нас! – воскликнул Иван, сильно поддав толстокожие бока пятками ног.

Напуганный страшным рёвом вожака и подобным лавине приближением бесчисленного стада злобных ящеров Топтун и без этих понуканий рванулся вперёд и припустил, как только мог.

Надрывно хрипя, Топтун вырвался из лесной чащи к узкому берегу неширокой реки с медленным течением и растерянно приостановился, давая Ивану возможность мигом осмотреться. Берег, где они оказались, был вытоптан стадами ящеров, которые приходили к нему на ежедневный водопой. Но противоположный берег представал взору совсем иным, обрывистым и без заметных следов животных. Лес там редел, а за ним, далеко впереди, тянулась серая поперечная гряда непрерывных гор, по верху как будто ровно обрезанных тёмными полями теснящихся к вершинам туч.

Спасение было только за рекой, красно сверкающей отблесками низкого солнца. Однако спешащих к водопою хищных ящеров уже поджидали речные твари. С дюжину крокодилообразных рептилий поднялись к водной поверхности, и две из них раскрыли навстречу Топтуну и Ивану большие пасти, с тремя рядами острых зубов в каждой. Они плавно двинулись к берегу, оставляя за собой рябь на потревоженной водной глади. Топтун попятился и от страха протяжно заскулил. Иван нащупал в кобуре и выхватил лучемёт.

Неписанная этика межзвёздной разведки не одобряла использования полной мощности энергетического оружия, де, этим как бы признавалась слабость подготовки самого разведчика. Но искать, есть ли иные выходы из создавшегося положения, у Ивана не было времени. Он любой ценой обязан прибыть раньше Елены к тому месту, куда она так стремилась. А благодаря предательству взятого им проводника, она и так опережала его больше, чем он мог себе позволить. В глубине души его начинали беспокоить опасные способности столь неразборчивой в средствах достижения своих целей красавицы. Приходилось дорожить каждой минутой. Мысленно придя к такому выводу, он больше не колебался, увеличил мощность до красного уровня и дважды выстрелил пучками энергии под раскрытые пасти голодных рептилий.

Густое облако пара с неистовым шипением взметнулось среди воды, расшвыряв рептилий за свои пределы, и между берегами обнажилось неглубокое дно, как будто огненный топор разрубил течение на две части. Варварски кольнув бок Топтуна остриём меча, Иван заставил отчаянно завизжавшего ящера ринуться вперёд. Бурля и пенясь, горячая вода обрушилась на них с обеих сторон, нещадно толкая и исхлёстывая обоих, и разом поглотила илистое дно. Однако они успели выбраться из реки прежде, чем крокодилообразные и другие подводные хищники пришли в себя от растерянности.

Едва они с трудом забрались на ступенчатый обрыв противоположного берега, как по их следам из чащи выбежали первые ящеры стада. Сотрясая землю, топча и рыхля прибрежье, длинноногие ящеры рассыпались от тропы вдоль реки, и у воды разыгралось настоящее сражение. Река окрасилась кровью, взбаламутилось дно, из которого выдёргивались растения с мелкими тварями в листве, злобный рёв и шипение, клацанье зубов и непрестанный плеск бурлящей воды в местах ожесточённых схваток оглашали и будоражили окрестности. Ящеров было много больше, и когда самцы насмерть дрались с крокодилообразными, самки и детёныши получали возможность напиться.

Топтун беспокоился видом этого зрелища. Он подневольно брёл вдоль берега, пока Иван не обнаружил тропу, и охотно свернул на неё, углубился в разреженный лес, удаляясь прочь от продолжающегося шума сражения, подгоняемый им и треволнениями от пережитых опасностей.